Лазурный берег - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 6

6

— Мозговым центром?

— Да нет — как раз бойцом. Троих уголовников одной рукой кладет... В общем, развесистая клюква. А общий смысл: пытается «отмыться», этаким Робин Гудом себя показать. Не знаю, что французы в этом фильме нашли.

— Денег, наверное, заплатил, вот и выдвинули,— предположил Шишкин

— Все же это Канны... — усомнился Сан Саныч.— Там ведь не все покупается и продается. Престиж важнее.

— Он мог много заплатить, Троицкий. Денег у него хватит. Я тут, кстати, «пробивал»: он там загорает на яхте, а тут четверть залов игровых автоматов на него вращается. Через подставных лиц...

— Даже если так. Помнишь финал Франция—Бразилия? В девяносто восьмом?

— Когда три-ноль? С Зиданом?

— Ну. Как думаешь, могли французы бразильцев купить?

— Да что вы, Сан Саныч! Это же финал! На всю жизнь...

— Так вот и Канны...

После короткого стука в дверь просунулась круглая голова подполковника Егорова:

— Вызывали, товарищ генерал?

— Вызывал,— генерал посуровел и взял со стола документ.— Это как же, Сергей Аркадьевич, понимать?

— А что случилось, товарищ генерал?

— Да вот французы вызов прислали. На Плахова, Рогова... И на тебя.

С возгласом «Не может быть!» Егоров округлил глаза и сунулся в бумажку. Развел руками:

— Не могу знать.

— Что значит «не могу знать?!» Только даун «не может знать» — мозги не позволяют. Ты же всем этим «документооборотом» занимался — с тебя и спрос!

— Наверное, девочка перепутала...

— Какая девочка? — вкрадчиво спросил Сан Саныч.

— Анастасия! Которая на компьютере... В синей юбке! Молодая совсем... Я, вообще, могу поехать — старшим группы! А девочка — Анастасия. Юбка синяя и кофточка в клетку. Я разберусь и накажу... — бойко пообещал Егоров.

— А, может, ты ненароком перепутал? — хитро прищурился генерал.

— Я не мог...

— Такой шанс упустить,— со сдержанной улыбкой закончил фразу Шишкин.

Егоров воздержался от комментария, преданно вытягиваясь в струнку. При его комплекции это выглядело уморительно.

— Может, тогда ты полетишь вместо него? — спросил генерал Шишкина.

— Я — легко,— кивнул Шишкин и перемигнулся с генералом.

— Там же моя фамилия!..— чуть не подпрыгнул Егоров.— Я бы мог, в общем-то. Старшим группы. Там же Рогов с Плаховым... Сами понимаете — глаз да глаз нужен.

— Шишкин тоже может «глаз да глаз». Мы ему паспорт на твою фамилию оформим... Прокуратура вчера очень хорошего спеца по фальшивкам взяла. Как раз визы подделывал. В Эстонию и Литву.

Егоров только белками вращал не хуже Отелло.

— Ладно, иди визы оформляй,— генерал протянул Егорову документ.

— На кого, товарищ генерал?

— На кого... Кого пригласили.

— Слушаюсь!

Егоров щелкнул каблуками и двинул к двери бодрым строевым шагом.

— Это вместо очередного отпуска! — бросил ему в спину Сан Саныч.

Егоров только крякнул. В настоящий момент очередной отпуск значения не имел.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Хрен с луком и круглое яйцо

 Итак, Лазурный берег, Канны, Всемирный кинофестиваль. Здесь все престижно и шикарно И мне, признаться, очень жаль Тех, кто не видел это чудо (Себя мне тоже жаль). Не буду Писать про море и песок — Для этого мой скуден слог. Посмотрим лучше, что за рожи Собрались на тусовку здесь Талантов всех не перечесть Но кой-кого узнать возможно. Из всех искусств для нас важно Лишь голливудское кино!.. Вот пресловутый Терминатор Бредет с кастрюлей отрубей, А вот Ван Дамм ручной гранатой Орехи колет для детей. Наевшись чеснока и сала, На пляже Депардье усталый Играет с Рурком в домино, (Тот, как всегда, небрит давно). Вот незабвенный Кевин Костнер С Уитни Хьюстон пиво пьет, А это что за старый черт?.. Так это мистер Иствуд кости Свои бессмертные песет, В руке сжимая верный кольт. Короче, всех не перечислишь, От звезд уже рябит в глазах, И наши тоже здесь не лишни — Они в работе и в делах. Все голливудские гиганты Сулят приличные контракты, А Стивен Спилберг — бог кино — Не раз с друзьями пил вино И строил маршальские планы. Он даже в мыслях не имел, Что перед ним совсем не те... А между тем фиеста в Каннах, Как и положено всему, Катилась медленно к концу... И тут опять судьба вмешалась В наш героический роман, Любовь нечаянно подкралась И сокрушила верный план. Случилось это на банкете, Где все предстали в лучшем свете, Но круче всех Аркадьич был, Он женщин просто покорил Галантностью и обаяньем, И дамы все из кожи вон Старались, лишь бы только он Им уделил чуть-чуть вниманья.

— Что за чушь?! — удивился Плахов, дочитав листок и передавая его Рогову.— Прямо опера «Евгений Онегин»! Ты где это взял?..

— Из Интернета распечатал,— признался эксперт главка Семен Черныга. У него в связи со спецификой служебных обязанностей был неограниченный доступ в Интернет.— Слова и музыка некоего Горностаева. А чего, по-моему, бойко излагает... И много намеков на вашу предстоящую поездку.

— Например?

— Ну вот: «Он даже в мыслях не имел, что перед ним совсем не те». В смысле, инкогнито из Петербурга. Вы же там будете «не теми» представляться.

— Ну,— протянул Плахов,— это смотря кому.. А еще?

— А еще вот: «круче все Аркадьич был».

— Это ты на Егорова намекаешь?..— потребовал полной ясности Рогов.— Но его же не пустили с нами. Вроде обошлось...

— Эге, друзья! — ехидно пропел Семен.— Да вы, оказывается, самого главного еще не знаете...

— Не ври! — испугался Плахов.

— Я и не вру.

— О чем это вы? — затревожился Рогов.

— Да все о том же: с вами едет Егоров. Он так подстроил, чтобы вызов и на него прислали...

— Екарный бабай! — только и вымолвил Рогов.

Плахов тоже хотел сказать что-нибудь екарное. Но, будучи человеком воспитанным, промолчал.

— Старшим группы,— уточнил добрый эксперт Семен.

— Ясен пень, что не младшим... — вздохнул Василий.

Чего только не видел на экране своего монитора таможенник Редькин из «Пулкова-2». Например, огромный чемодан, забитый сушеной воблой: один тип вез брату в Америку, где рыбу не сушат и вобла не водится. Однажды в плотно закрытой сумке через его транспортер пытались протащить даже изрядных размеров лемура. Но вот, поглядывая на экран в промежутках беседы с новой молоденькой инспекторшей Алисой, таможенник разглядел в очередной спортивной сумке контур пистолета. А вокруг него кишмя кишели однородные небольшие предметы в форме примерно матрешек.

— Что это у вас? — напрягся таможенник.