Белоснежка и Охотник - Блейк Лили - Страница 25

Эрик сделал еще один глоток грога, наслаждаясь привычным жжением в горле. Он видел очередь из жителей окрестных деревень в замок герцога. Все они пришли проститься с Белоснежкой. Матери привели детей. Принцессу, которую они считали мертвой, отняли у них еще раз. Взрослые мужчины подходили со слезами на глазах. Преклоняли колена у ее тела и читали молитвы. Девушка очень много значила для этих людей. Охотник понял это, увидев, как тяжело они переживают утрату. Они не были знакомы с королевской дочерью, не видели, как она улыбалась или как гневно загорались ее глаза, когда кто-то имел наглость бросить ей вызов. Тем не менее ее смерть лишила их последней надежды.

Герцог сказал сыну, что они не будут мстить. Не станут объявлять войну, чтобы отплатить Равенне за гибель Белоснежки. Он повел себя как трус, каковым Эрик всегда его и считал. Сколько еще людей должно умереть от руки королевы, чтобы он начал действовать? Какой толк от армии, пусть и маленькой, если она не воюет?

Эрик приблизился к девушке и хлебнул из фляги, пожалев, что алкоголь не может до конца притупить его чувства.

— Вот ты и здесь, — произнес он, и голос его гулко разнесся по холодному склепу. — Там, где все кончается. Разодетая в пух и прах.

Охотник стоял над девушкой, глядя на ее окоченевшие пальцы. Он не мог этого вынести. Так же выглядела и Сара. Перед ним лежала пустая оболочка.

В ту роковую ночь, засыпая, он видел рядом с собой Белоснежку. Она сидела, прислонившись к камню, в глубокой задумчивости и пальцами расчесывала спутанные волосы. Он смотрел на нее до тех пор, пока сон не сморил его.

Как он мог не услышать шагов Равенны?! Почему она сначала не взялась за него, человека, убившего ее брата? Эрик ненавидел себя за то, что позволил этому произойти. Он вздрогнул и проснулся, почувствовав что-то неладное. И тут же бросился в лес. Миновав серебристые березы, он увидел склонившуюся над Белоснежкой Равенну. Но не успел он ударить ее топором, как она превратилась в стаю воронья.

— Ты просто спишь, — в отчаянии произнес он, сделав очередной глоток. — Сейчас ты проснешься, чтобы снова начать меня донимать. Так ведь?

Он потянулся к ней и замер в нерешительности. Имеет ли он право трогать ее? И все же он медленно опустил руку и ощутил холод ее тела. Он потрогал рукав расшитого бисером розового платья, в которое облачили Белоснежку. Слишком вычурное, слишком много оборок. Охотник был почему-то уверен, что подобный наряд не мог понравиться девушке.

Эрик тяжело сглотнул. И ей точно не понравилось бы, если бы он превратился в полную размазню из-за всего этого. Из-за нее.

— Ты заслуживала лучшего, — тихо сказал он, вглядываясь в ее лицо. Черные волосы Белоснежки были завиты. Кто-то вставил ей за ухо розу, которая теперь медленно увядала. — Она была моей женой. — Он говорил так, словно Белоснежка была жива. Слова после выпитого давались гораздо легче. — Это твой вопрос, на который я не ответил. Звали ее Сара. Вернувшись с войны, я принес с собой запах смерти и ярость поражения. Я не стоил того, чтобы меня спасали, но она решила по-другому. Я любил ее больше всего и больше всех на этом свете. Я оставил ее одну, и она исчезла навеки, — опустил голову Эрик. — Я снова стал самим собой. И мне было совершенно на себя наплевать. Пока я не встретил тебя. Ты напомнила мне о ней. О ее отваге, о ее доброте. И теперь ты тоже ушла. — Эрик запнулся, почувствовав, как ком встает в горле. — Вы обе заслуживали лучшего. И мне жаль, что я подвел и тебя тоже. — Горящий факел отбрасывал теплый свет на лицо принцессы. Эрик убрал прядь волос у нее со лба. — Теперь ты будешь королевой на небесах.

Он наклонился и прижался губами к ее губам, всего на секунду. Поцелуй принес умиротворение его душе. Он отвернулся и бросил флягу на пол. Да, он опять начал пить, хотя знал, что она этого тоже не одобрила бы.

Охотник покинул каменный склеп. Он ни разу не обернулся. А если бы он посмотрел на нее еще раз, то, вероятно, заметил бы, как трепещут ее ресницы и розовеют щеки. Губы Белоснежки слегка приоткрылись. Она сделала первый вдох, и звук ее дыхания растворился под сводами гигантской гробницы.

20

Эрик подошел к воротам с восходом солнца. Голова после вчерашней ночи раскалывалась. Привычная боль. Все как раньше. Швы на ранах зудели.

— Откройте ворота! — отвернувшись, чтобы его не узнали, крикнул он часовым наверху. — Откройте ворота! — заорал он снова, однако безрезультатно.

Эрик поднял голову. Часовые смотрели мимо него на тропу, ведущую от замка к крепостной стене. Эрик обернулся. Его догонял юноша, тащивший какой-то мешок.

— Охотник! — окликнул его юноша.

Эрик уставился себе под ноги. Ведь он был так осторожен. Старался ходить с опущенной головой, чтобы волосы падали на лицо. Узнать его было практически невозможно. Он пробыл здесь меньше двенадцати часов. Как же они догадались, что это он?

Юноша подошел к Охотнику. Парень был одет в белую льняную рубашку и чистые штаны. Черные волосы зачесаны набок. Кажется, его звали Перси. Один из писарей герцога.

— Да, я узнал тебя, — смущенно кивнул Перси.

Эрик вздохнул и, словно защищаясь, вытянул руки вперед.

— Слушай, если ты хочешь…

— У нас нет к тебе претензий, — сказал юноша. — Больше нет. Ты вернул нам принцессу. За это…

Юноша сунул мешок в руки Эрика. И только тогда Охотник понял, что в мешке. Он не предполагал, что золотые монеты могут быть такими тяжелыми. Мысленно он уже потратил деньги: на домик в деревне за пределами королевства и на коня, который довезет его туда. Пробираясь через Темный лес после встречи с Белоснежкой, он думал о том, как купит три новых топора, подбитую мехом зимнюю куртку и сапоги из воловьей кожи. Он даже сосчитал, сколько бутылок грога сможет купить лишь на одну монету, а всего монет было двести тридцать три.

Но теперь, получив деньги, он больше их не хотел. Какой прок в золоте, если Белоснежка мертва?!

— Забери свое золото, — сказал он, вернув посланцу мешок, и пошел дальше.

Но не успел он сделать и нескольких шагов, как из замка неожиданно донесся громкий шум. Послышались радостные возгласы и приветствия. Эрик посмотрел на юношу, пытаясь понять, что стряслось, но Перси только пожал плечами. За каменными стенами замка явно что-то происходило. Охотник поспешил обратно, он чувствовал: случилось нечто важное. Крики ликования стали еще громче, и Эрик прибавил шагу.

Белоснежка стояла на верхней ступеньке лестницы, рассматривая двор замка. Люди герцога установили там палатки из грубого холста для беженцев со всего королевства. Беженцы грелись возле костров или стояли в очереди за супом. Муир и Куэрт сидели, накинув на плечи одеяла, возле потрепанной палатки и тихонько беседовали.

Она очнулась внезапно. Слова Охотника эхом звучали под сводами каменного склепа. Рядом с ее гробом горели факелы. Стены были покрыты тонким слоем копоти. Она почувствовала запах плесени, услышала, как с потолка капает вода. Этот звук помогал ей отсчитывать минуты, и через час к ногам вернулась чувствительность.

Тело ее еще оставалось неподвижным, но ум уже снова был живым и ясным. Медленно приходя в себя, Белоснежка думала лишь о Равенне. Колдунья прижалась губами к уху Белоснежки. «Ты единственное существо, способное разрушить заклятие и отнять мою жизнь, — сказала она. — Ты единственное существо». Девушка почувствовала, что может дышать. Руки постепенно становились теплее. Все стало предельно ясно. Вот что нужно делать.

Она медленно пошла по ступенькам вниз. Первым ее увидел Куэрт. Он шепнул новость Муиру, а тот передал ее остальным гномам. Они выскочили из палатки и во все глаза уставились на Белоснежку.

— Это чудо! — крикнул Бейт, указывая на девушку, которая уже успела спуститься во двор.

Уильям и герцог Хэммонд смотрели на нее в благоговейном ужасе. Женщины и дети выбежали из палаток и столпились у подножия лестницы. Уильям так и остался стоять с открытым ртом.