Меч тамплиеров - Кристофер Пол - Страница 51

51

— Нам нужно отправляться в Ла-Рошель, — сказал Холлидей, потягивая кофе. — Но если полиция нас ищет, то все вокзалы и аэропорты будут под наблюдением.

— Автомобиль напрокат?

— Если они знают, что мы иностранцы, то возьмут под наблюдение и агентства по прокату автомобилей.

— Но выход же должен быть? — нахмурилась Пэгги. — Мы же не можем жить в доме Алларов бесконечно.

Позавтракав, они откинулись на спинки удобных стульев и неторопливо пили кофе. Официант не спешил поинтересоваться, хотят ли посетители еще чего-нибудь. Пэгги поглядывала на улицу и ползущие сплошным потоком автомобили.

— Вы совершенно случайно не обратили внимания на адрес места работы мадам Аллар? — глубокомысленно поинтересовалась журналистка.

— Улица Виктора Гюго. Номер дома… что-то в первой десятке. Возможно, шесть.

— Несколько кварталов от Триумфальной арки.

— И что?

— И теперь подумайте. У Алларов довольно вместительный «пежо партнер», почти микроавтобус. Почему?

— Потому что у них трое детей, и они любят путешествовать.

— Почти всегда дети посещают школу, расположенную неподалеку от дома… Венсенский университет находится в Сен-Дени — в трех или четырех милях отсюда. Наверняка при нем есть школа начальной ступени.

— Я повторюсь: и что?

— Это означает, что мосье Аллар, молодой профессор, скорее всего, завозит детей в школу в Сен-Дени на микроавтобусе. И я не представляю себе, что доктор Аллар, женщина, имеющая зубоврачебную практику рядом с Триумфальной аркой, едет на метро, чтобы лечить преуспевающих парижских буржуа.

— Вы хотите сказать, что у них есть еще один автомобиль?

— Сто процентов. Ее автомобиль.

Холлидей посмотрел на улицу. Вдоль тротуара стояли несколько десятков припаркованных машин. А ведь наверняка есть еще переулки, где можно оставить транспортное средство…

— И как мы сумеем его разыскать? — озадаченно проговорил он.

— Вы мало смотрите телевизор, дорогой Док! Помните, я вам однажды сказала: добро пожаловать в цифровой век!

Они вернулись в дом, поискали ключи от автомобиля и нашли их на самом видном месте: в коробочке из-под леденцов на столике у дверей. На колечке вместе с ключом висел брелок с пультом управления сигнализацией и логотипом «мерседеса». Десять минут спустя, прохаживаясь вдоль улицы и нажимая кнопочку каждые пару шагов, они обнаружили автомобиль мадам Аллар — «мерседес», седан класса S, стоивший не меньше восьмидесяти тысяч долларов.

— Вот это уже кое-что, не так ли? — заявила Пэгги, рассматривая блестящего могучего «зверя» малахитового цвета.

Через час, набив сумку-холодильник запасом еды и питья, которого, по их расчетам, должно было хватить на пятичасовую поездку до Ла-Рошели, они выехали из города по направлению на юго-запад, к Бискайскому заливу.

Они миновали Версаль, потом свернули на юг к Шартру и дальше по дороге на Тур достигли Луарской долины, остановились пообедать на окраине Тура, наслаждаясь видом реки Шер. Отсюда, через Шательро, Пуатье и Ньор, добрались до Ла-Рошели к половине четвертого пополудни.

Город Ла-Рошель возник как маленькая рыбацкая деревушка в самом начале одиннадцатого века нашей эры, но местный университет выглядел кричаще модерновым. Его, как и студенческий городок, построили в ультрасовременном стиле и открыли в тысяча девятьсот девяносто третьем году. Кроме зданий, современными были формы и методы обучения — университет сотрудничал и обменивался студентами с разными зарубежными учебными заведениями, включая и довольно далекие, как, например, Государственный университет Нью-Йорка. Находился он в южной части города, совсем неподалеку от моря — на расстоянии броска камня из катапульты от давнишнего рыбацкого порта, ныне переоборудованного в огромную пристань для яхт.

Кабинет доктора Дюрок они разыскали довольно быстро — на факультете гуманитарных наук, на самом верхнем этаже. Убранство отличалось строгостью, граничащей с аскетизмом: металлический стол, металлические книжные шкафы, металлические картотечные ящики. На стене одна-единственная фотография в простой рамке, изображающая морской берег с пальмами на закате. Может быть, Сейшельские острова, а может быть, Сан-Диего.

Мадам Дюрок можно было дать около шестидесяти лет. Звезда Голливуда Лорен Бэколл, только немного похудевшая. Голос с приятной хрипотцой, огромные глаза Бетти Дэвис, точеные скулы, волосы с легкой проседью, стрижка «под мальчика». Прическа, внешне небрежная, наверняка стоила очень больших денег. Одета была мадам в бордовую шелковую блузу, плиссированную юбку и туфли на низком каблуке от «Арче». Курила она черный «Житан» без фильтра, не такой вонючий, как «Байард» Бернхейма, но где-то близко.

Гости представились, сообщили, что Морис Бернхейм порекомендовал обратиться к ней, а потом поведали всю историю от начала до конца, впрочем не упомянув постоянно возрастающее количество трупов на пути, в том числе убитого в парижской гостинице полицейского, политических убеждений Акселя Келлермана и его отца, а также свое незаконное проникновение в жилище семьи Аллар и похищение их дорогущего «мерседеса». В отредактированном виде их приключения выглядели, по крайней мере, благопристойно.

Доктор Дюрок щелкнула золотой зажигалкой, прикурила «Житан» и выпустила две тонкие струйки из ноздрей аристократического носа.

— Я боюсь, что по Интернету расползлось слишком много увлекательной, но, мягко говоря, неправдоподобной информации о таких людях, как Роджер де Флёр, — неспешно начала она. — Можно посидеть в Google, поиграть клавиатурой, как пианист, и набрать материала на целую романтическую эпопею…

В ее словах проскальзывал почти незаметный, но неискоренимый акцент. Чувствовалось, что для француженки английский был долгое время вторым языком общения. Холлидей мог поклясться, что она несколько лет преподавала в каком-нибудь американском университете.

— А правда заключается в том, что Роджер де Флёр был не кем иным, как немецким виноторговцем. Он никогда не состоял в ордене Храма, не совершал никаких героических подвигов, не спасал Святую чашу Грааля из осажденного сарацинами Иерусалима. Он был просто деловым человеком. Бизнесменом до мозга костей. Трезвомыслящим и практичным.

— Но он реально существовал? — озабоченно спросил Холлидей.

— Конечно! — кивнула Дюрок. — Его существование подтверждается записями в книгах порта Ла-Рошель. И кстати, архивы моего рода тоже свидетельствуют: Роджер де Флёр — не вымышленный персонаж.

— Вашего рода? — удивилась Пэгги.

— Famille Duroc живет в Ла-Рошели с начала двенадцатого столетия, — с легким оттенком гордости ответила мадам. — Мы — одна из самых старых семей в Аквитании. — Она выпустила облачко дыма, словно жирную точку в своем утверждении.

Слушая эту женщину и глядя на ее породистое лицо, Холлидей начал догадываться о причинах французской революции и возвышения маленького корсиканца по имени Наполеон Бонапарт. По крайней мере, о некоторых причинах. Она просто излучала высокомерие, взращенное и выпестованное на протяжении многих сотен лет.

— Первоначально мои предки носили фамилию дю Ла-Рошель, но впоследствии ее сократили до Дюрок.

— Они были винными торговцами, как де Флёр? — не смог удержаться от сарказма подполковник и тут же пожалел об этом.

— Они были наследными герцогами Аквитании, — холодно ответила Валери Дюрок. — В моих предках числятся Гильом Железнорукий 143 и Ричард Львиное Сердце…

— И по-видимому, ваши предки участвовали в Крестовых походах?

— Конечно! Ведь среди них был Вильгельм Благочестивый! 144

— Они арендовали суда торгового флота де Флёра?

— Само собой. К тому времени де Флёр стал одним из главных поставщиков вина из Франции в другие земли. У него было королевское разрешение на ввоз вин в Англию, например.

вернуться

143

Гильом Железнорукий (935/937-995) герцог Аквитании.

вернуться

144

Вильгельм (Гильом) I Благочестивый (860/865-918) — граф Оверни, Макона, Буржа и Лиона с 886 года, герцог Аквитании с 893 года.