Рептилия - Тимайер Томас - Страница 35

Я запнулся. Мысль о том, что Эмили лежит где-то там, в лесу, надеясь на спасение, была просто невыносимой. Элиши положила мне руку на плечо.

— Может, он ошибся? — пробормотал я. — Вдруг нам удастся кого-нибудь спасти, если тронуться в путь прямо сейчас.

Сикспенс покачал головой.

— Исключено. Нужно подождать, пока не посветлеет. Кроме того, посмотрите на нашего провожатого — он не сможет пройти и двух шагов. Нет уж, если мы что-то и предпримем, то не раньше завтрашнего утра.

— А о чем он хотел нас предупредить? — спросил Малони, все это время стоявший молча. — Кто на него напал, прежде всего — кто по его мнению убил всех этих людей?

Элиши перевела его вопрос темнокожему гостю. Ответ, который мы услышали, был понятен на любом языке. Это было простое, до боли знакомое имя. И, если до сих пор Элиши все еще сомневалась в наших намерениях, то теперь все встало на свои места. Я заметил, как она, услышав это имя, осунулась и посмотрела на нас с упреком и даже в замешательстве.

О сне теперь можно было даже и не мечтать. В полной тишине и задумчивости мы сидели вчетвером у ночного огня, передавая по кругу бутылку вина и наблюдая за языками пламени. После третьей порции похлебки Эгомо устроился на ночлег в хозяйственной палатке, на полу за железными ящиками. Мне было немного жаль, что он уже спит, иначе я с удовольствием спросил бы у него, знал ли он Элиши лично. Но его решение было более чем благоразумным, учитывая все ранения.

— Я задаю себе вопрос, откуда он пришел, что ему пришлось пережить, — сказал я, чувствуя, как молчание становится просто невыносимым. — Да, и конечно, почему он хотел нас предостеречь?

— Это более чем странно. — Элиши налила себе кипятка в кружку и подсыпала туда несколько ложек растворимого кофе. На мой вкус, этого было очень много. Но я уже не раз убеждался в том, что она была сделана из другого теста.

— Обычно пигмеи так себя не ведут — они не вступают в контакт с чужаками, — пояснила она. — Они живут в своем мире, который совсем не пересекается с нашим. Я несколько раз общалась с «маленьким народцем», как их шутливо называют. Но у всех них есть определенная точка, дальше которой они никого не пускают. Я имею в виду духовную сторону. Как только ты их покидаешь — ты для них больше не существуешь. С глаз долой — из сердца вон. Исходя из этого, мне кажется очень странным то, что Эгомо хочет нас предостеречь. Кроме того, есть еще что-то.

Я понял, на что она намекает.

— Вам тоже показалось, что он постоянно смотрел на меня? У вас есть объяснение этому?

— Не совсем. — Она покачала головой. — Скажу только, что он постоянно называл вас своим братом.

— Своим братом?

— Во всяком случае, это звучало именно так.

— Как вы думаете, что бы это значило? — спросил я.

— Слово «брат» на языке пигмеев не имеет точного определения. Но то, в каком контексте он это упоминает, говорит, что он намекает на ваше духовное родство. Вы понимаете: этот народ лишь частично живет настоящим. Большая часть их жизни проходит в мире богов, духов и предков — в мире, который не имеет ничего общего с нашим. Все эти понятия находятся за пределами нашего рассудка. Вы для Эгомо — его духовный брат, нравится вам это или нет.

— Не могу представить себе никого, кто бы мог соответствовать этому понятию — духовный брат, — сказал я в задумчивости. — Как бы то ни было, сейчас не стоит ломать над этим голову. Для начала нам нужно выяснить как можно больше про разоренный лагерь. Меня тревожит мысль о том, что Эмили лежит где-то там и ждет нашей помощи.

— Не поймите меня неправильно, — вкрадчиво проговорил Стюарт Малони, — но, думаю, это не очень реалистично. Знаю, ее судьба вам небезразлична, но лучше не тешить себя иллюзией, что она еще жива, — он положил руку на мое плечо. — Предположим, с вами произошло что-то подобное несколько месяцев назад. Допустим, что вы даже не пострадали. Что бы вы сделали на ее месте?

Я покачал головой.

— Понятия не имею.

— А я вам скажу. Вы бы попытались выйти на связь с внешним миром. А если бы это не удалось, то наверняка захотели бы выбраться отсюда, чтобы попасть в близлежащее поселение. Вы ни за что не остались бы здесь в надежде на помощь. И вряд ли стали бы ждать тут своего часа. — Он улыбнулся мне. — Выше нос, парень! Если этот Эгомо говорит, что ее там не было, значит, это действительно так. Кажется, он неплохой следопыт. Да и блондинка в этой части света — чистая сенсация. Он непременно вспомнил бы такую.

Я кивнул в задумчивости.

— Мне показалось, он с ней знаком. Он так странно отреагировал, когда услышал ее имя. Может быть, они уже когда-то встречались.

— Возможно все, — сказал Малони, пожав плечами, — но это даже еще сильнее убедило бы меня в том, что те трупы не имеют отношения к Эмили. Как знать, может эти люди — члены пропавшей без вести спасательной команды или дикари, вышедшие на охоту и застигнутые врасплох.

— Моя основная проблема заключается в том, что я все еще надеюсь найти ее там.

Малони встал.

— А леди Памбридж была права на все сто процентов.

Я посмотрел на него исподлобья:

— В чем?

— Эмили все еще небезразлична вам. И вы не успокоитесь до тех пор, пока с уверенностью не будете знать, что же с ней произошло в действительности. Это был верный ход со стороны старой леди. Да и к тому же, ваша профессиональная квалификация… — добавил он.

Но у меня осталось подозрение, что последнее замечание было сказано не всерьез.

— А теперь прошу меня извинить, — сказал Малони, похлопав себя по бедру. — Мне нужно срочно полить вот тот вон кустик.

Я повернулся и покачал головой.

— Должен признать: Малони так и останется для меня книгой за семью печатями. Он то дружелюбный, то сдержанный и замкнутый, но уже через секунду у тебя такое ощущение, что ты — его самый лучший друг.

Сикспенс засмеялся.

— Да, это — Стюарт. Другим я его и не знаю. А я знаком с ним, черт возьми, очень давно.

Все это время Элиши сидела молча. Но взгляд, которым она провожала охотника, говорил сам за себя. Он ей очень нравился, что вполне ясно. Но по какой-то непонятной причине меня это злило.

— Что дальше? — обратился я к ней. — Что еще успел рассказать Эгомо?

Элиши выглядела так, словно ее только что разбудили.

— Хм? Ах, да… Эгомо, — она с трудом собрала мысли. — Он предложил уже завтра, сразу после восхода солнца проводить нас к тому лагерю.

Она посмотрела на меня, и устало улыбнулась.

— А вы все-таки сказали правду, — пробормотала она, вынув изо рта косичку. — Вы действительно думаете, что мокеле-мбембе — не выдумка?

— Мы видели его собственными глазами, — сказал Сикспенс. — Он здесь, и мы его найдем.

Элиши кивнула.

— О-кей, мальчики. Думаю, пришло время узнать всю правду. И, прежде всего, от вас, Дэвид.

— От меня?

— Именно. Не обижайтесь, Сикспенс, но Дэвид кажется мне самым большим скептиком в нашей команде. И мой собственный скепсис еще долго не сможет развеяться. Кроме того, я хочу получить информацию о сетях и ловушках, если такие, разумеется, существуют.

Австралийский абориген не имел ничего против, и поэтому я начал рассказывать все Элиши — начиная с моего визита в имение Памбриджей и заканчивая сумасшедшей гипотезой о наследственности динозавров. К моему удивлению, у Элиши это вызвало намного меньше проблем, чем у меня. Она всего один раз прервала мою речь. Все остальное время она колебалась между воодушевлением и скептицизмом. Под конец она даже улыбнулась.

— Смелая теория. Имею в виду иммунную систему. Она настолько сумасшедшая, что запросто может оказаться правдой. Мокеле-мбембе, последний из динозавров. Если бы вы знали, что это имя пробуждает во мне! Думаю, в этой стране нет ни одного ребенка, который не мечтал бы встретиться лицом к лицу с этим созданием. В некоторых деревнях он даже имеет статус местного бога. Его имя вселяет в каждого страх и уважение, вы даже не можете такого представить. И так — на протяжении нескольких веков.