Лекарь. Ученик Авиценны - Гордон Ной - Страница 54

54

— Ну, все, — сказал француз.

— Быть может, когда-нибудь мы снова увидимся.

— Не думаю, — ответил Шарбонно.

Они обнялись.

— Я тебя не забуду, Роб Джереми Коль!

— И я не забуду тебя, Луи Шарбонно!

Роб слез с повозки и пошел договариваться о перевозе, а старик поехал прочь, не забыв взять и тощую гнедую клячу. Перевозчик оказался мрачным увальнем, сильно простуженным и все время слизывавшим сопли с верхней губы. Разговор о плате был трудным: Роб ведь не знал богемского языка и под конец почувствовал, что изрядно переплатил. Когда после тяжелого торга на языке жестов он вернулся к своей повозке, Шарбонно уже скрылся из виду.

На третий день пребывания на богемской земле Робу повстречались пять жирных краснощеких немцев, и он постарался растолковать им, что хотел бы путешествовать вместе с ними. Держался он очень обходительно. Предлагал им золото и обещал, что сможет готовить еду и выполнять другую работу для лагеря, но ни один из них даже не улыбнулся. Только рук не снимали с рукоятей пяти мечей.

— Индюки надутые! — воскликнул Роб в конце концов. Но упрекать этих людей он не мог: их группа была уже достаточно сильной, а он — чужак, который может оказаться опасным. Лошадь вывезла повозку с гор на большое, напоминающее тарелку плато, окруженное кольцом зеленых холмов. Серая земля была разделена на квадраты полей, где трудились мужчины и женщины, возделывая пшеницу, ячмень, рожь и свеклу, но основную часть плато занимал смешанный лес. Ночью Роб услыхал невдалеке волчий вой. Было не холодно, однако он поддерживал огонь, а Мистрис Баффингтон мяукала, слыша голоса хищников, и прижималась к Робу.

Он сильно нуждался в Шарбонно, но, как выяснилось, сильнее всего — в его обществе. Теперь же Роб ехал по римской дороге и познавал смысл слова «одиночество», ибо ни с кем из встречных он даже поздороваться не мог.

Через неделю после того, как они с Шарбонно расстались, Роб увидел на дереве у дороги раздетое и изуродованное тело мужчины. Повешенный был субтильного телосложения, похожий на хорька, одного ухо у него отсутствовало.

Роб пожалел, что уже не может сообщить Шарбонно: наконец-то кому-то попался и третий разбойник с большой дороги, напавший тогда на них.

25

В караване

Роб пересек обширное плато и снова углубился в горы. Они были не такими высокими, как те, через которые он перевалил прежде, но скал и завалов там хватало для того, чтобы он не мог двигаться быстро. Еще дважды он пытался присоединиться группам странников, встречавшихся на дороге, но всякий раз ему отказывали. Однажды утром мимо проехала кавалькада всадников, одетых в лохмотья. Они прокричали ему что-то на своем непонятном языке, но он лишь кивнул в знак приветствия и отвернулся — видно было, что это люди лихие и отчаянные. Роб почувствовал, что не долго прожил бы, вздумай он путешествовать вместе с ними.

Прибыв в большой город, отправился в таверну и пришел в полный восторг, когда обнаружил, что трактирщик знает несколько английских слов. У него Роб узнал, что город этот зовется Брюнн [72]. Люди, землями которых он проезжал, по большей части принадлежали к племени, называемому чехами. Ему мало что удалось узнать кроме этого, осталось даже непонятным, откуда у этого человека скромный запас английских слов — обмен простыми вопросами и ответами исчерпал познания трактирщика. Выйдя из таверны, Роб обнаружил у задней завесы фургона какого-то человека, который рылся в его вещах.

— Пшел вон, — сказал Роб негромко. Он вытащил было меч из ножен, но человечек отпрыгнул проворно от повозки и мигом был таков. Кошель с деньгами по-прежнему благополучно пребывал на своем месте под полом фургона, пропала единственная вещь — холщовый мешок со всякой всячиной для фокусов. Роба немало позабавила мысль о том, как вытянется рожа вора, когда тот откроет мешок.

После этого он стал ежедневно чистить оружие, оставляя на клинках тоненький слой смазки, чтобы они мгновенно выскакивали из ножен. По ночам он спал очень чутко, а то и вовсе не спал, прислушиваясь, не подползает ли кто-нибудь к нему. Роб прекрасно понимал, что ему не на что надеяться, если нападет целая шайка, вроде тех всадников в лохмотьях. Еще девять долгих дней он оставался одиноким и беззащитным, пока в одно прекрасное утро лес не кончился. К своей радости и не без удивления, Роб увидел прямо перед собой маленький поселок, куда вошел большой торговый караван, и в его душе проснулась надежда.

Вокруг шестнадцати домов, составлявших деревню, сгрудилось несколько сотен животных. Роб видел множество лошадей и мулов всевозможной масти и величины, оседланных или же впряженных в не менее разнообразные повозки, тележки, фургоны. Он привязал Лошадь к дереву. Повсюду стояли и сновали люди, и Роб, проходя сквозь толпы, слышал разноязыкий говор, постичь который был не в силах.

— Будьте любезны, — обратился он к мужчине, который был занят серьезным делом — менял в телеге колесо. — Где мне найти мастера караванщика? — Он помог человеку поднять колесо и насадить на ось, но заработал лишь благодарную улыбку и вежливое рукопожатие.

— Кто мастер караванщик? — спросил Роб у следующего. Тот кормил две упряжки крупных волов, на кончики рогов которых были насажены деревянные шарики.

— А, der Meister? Керл [73]Фритта, — ответил спрошенный и показал рукой вдоль длинного ряда животных.

После этого дело пошло легче, поскольку имя Керла Фритты было известно всем и каждому. Кого бы Роб ни спросил, все кивали и указывали пальцем дорогу, пока он не вышел наконец к столу, стоявшему на поле рядом с огромной повозкой. В повозку были впряжены шесть гнедых лошадей, отличавшихся невероятными размерами — Роб таких еще не видывал. На столе лежал обнаженный меч, а за столом сидел мужчина с заплетенными в две косички русыми волосами. Он увлеченно Разговаривал с человеком, стоявшим первым в длинном ряду ожидавших. Роб занял место в конце очереди.

— Это Керл Фритта? — спросил он.

— Да, это он и есть, — ответил один из стоявших рядом.

И они в полном восторге уставились друг на друга.

— Так ты англичанин!

— Шотландец, — ответил тот с легким разочарованием. — Рад видеть! Очень рад! — бормотал он, пожимая Робу обе руки. Человек был рослый и широкоплечий, с длинными седыми волосами, чисто выбритый, как принято в Британии. На нем была дорожная одежда из черной материи, грубоватой, но добротной, к тому же ладно скроенной.

— Джеймс Гейки Каллен, — представился он. — Овцевод и торговец шерстью, путешествую вместе с дочерью в Анатолию в поисках лучших баранов и овечек на развод.

— Роб Джереми Коль, цирюльник-хирург. Направляюсь в Персию для закупки драгоценных лекарственных средств.

Каллен посмотрел на него едва ли не с нежностью. Очередь продвигалась, но времени на вопросы и ответы хватало, а английские слова звучали для них как музыка.

Каллена сопровождал человек, одетый в грязные штаны и драную серую куртку — как пояснил шотландец, звали человека Шереди, он был нанят в качестве слуги и толмача.

К удивлению Роба, оказалось, что он больше не в Богемии: вот уж два дня, как он, сам того не ведая, пересек границу и находился теперь в венгерских землях. Деревня, столь преображенная их появлением, звалась Вац. Хлеб и сыр можно было купить у местных жителей, но продукты и вообще все необходимое стоило дорого.

Караван сформировался в городе Ульме, в герцогстве Шваб| ском.

— Фритта — немец, — сказал Каллен. — Он не слишком-то старается быть любезным, но желательно с ним ладить: есть достоверные сообщения о том, что разбойники-мадьяры охотятся на всякого одинокого путника и на малочисленные группы, а другого большого каравана поблизости нет. 

Слухи о разбойниках были известны, кажется, решительно всем. По мере того как очередь продвигалась к столу, ее пополняли все новые желающие. Сразу за Робом стояли три еврея, которые возбудили у него особый интерес.

вернуться

72

Современный город Брно в Чехии.

вернуться

73

В Средние века в Германии: обозначение свободного человека. Роб поначалу принимает это за имя.