Палуба - Кларк Кэрол Хиггинс - Страница 9

— Я уже пыталась что-либо припомнить. К тому же, в колледже я вела дневник. Он, однако, где-то в доме моих родителей в Нью-Джерси вместе с фотографиями того времени. Сейчас родители в отъезде, но вернутся домой на следующей неделе. Вот тогда я и попрошу мать прислать их мне в Лос-Анджелес. Мне кажется, дневник и эти фотографии смогут помочь следствию. — Риган улыбнулась Ливингстону. — В те времена мне казалось, что жить в Оксфорде и не пытаться записать в дневник свои впечатления об этом городе было бы преступлением.

Улыбка слетела с ее лица, оно приобрело задумчивое выражение.

— Конечно, я и предположить не могла, что читать эти записи, смотреть фотографии мне придется в поисках возможных ключей к расследованию убийства. Но, как бы то ни было, я действительно жила в одной комнате с Атеной в течение восьми месяцев, и имя ее не раз появлялось на страницах моего дневника. Не исключено, что там может обнаружиться нечто полезное…

Подошла Вэл, предложила Риган чашку чая.

— Спасибо, Вэл, я больше не хочу.

— Благодарю вас за вашу помощь, — сказал Ливингстон и слегка поклонился.

— Я должна завтра улететь, но хотела бы поддерживать с вами контакт. Буду готова помочь всем, чем смогу, в поисках убийцы.

— Ну и прекрасно.

Риган вдруг показалось, что в комнате страшно душно. Как будто здесь запахло смертью. И тут она поняла: доносившийся из сада в студию аромат цветов напомнил ей запахи, витавшие в “Похоронных конторах Рейли”, принадлежащих ее отцу. Риган повернулась к Кит.

— Давай пройдемся домой пешком.

— Отлично. А по пути домой заскочим в бар, — шепотом ответила Кит.

Они еще раз торопливо пожелали счастья Филиппу и Вэл.

— Я буду думать о вас в день вашей свадьбы, — сказала Риган. — Она ведь назначена на четырнадцатое сентября, не правда ли?

Риган пожала руку Пенелопе и поцеловала леди Экснер в напудренную щеку.

— Уверена, что вам понравится морское путешествие до Нью-Йорка, — произнесла она.

— Я намерена записывать все-все дорожные впечатления, — пообещала окружающим Вероника. — И когда я, наконец, повстречаюсь с вашей мамой, Риган, то должным образом отчитаюсь об этом новом приключении в моей примечательной жизни. Да, Риган, а не могла бы ты прямо сейчас дать мне адрес твоей мамы? Мне кажется, что Нью-Джерси расположен не так уж далеко от Лонг-Айленда, где живут мои племянницы.

— Племянницы? Вы ведь говорили, что у вас там просто родственницы, кузины, кажется? — переспросила Риган.

— Какая разница! Что кузины, что племянницы!

— Ну что ж, — немного помедлив, произнесла Риган, — может быть, вам с моей мамой встретиться где-нибудь в самом Нью-Йорке за обедом, а?

— Прекрасная идея! Мы так и сделаем, — воскликнула Вероника. — Пенелопа, дай мне ручку!

Остаток дня Риган и Кит пытались хотя бы немного насладиться пребыванием в Оксфорде, которое было сильно омрачено. Ближе к вечеру они отправились покататься на лодке, потом пообедали в преподавательской столовой колледжа.

— Кормят тут отвратительно, — ворчала Кит. — К тому же, могу поспорить, что не пройдет и недели, как мы все получим из этого колледжа письма с настоятельной просьбой внести взносы в какой-нибудь фонд.

— Кит, ты изощренный циник, — прошептала в ответ Риган, накладывая себе в тарелку сомнительного вида картофельный салат. — Да и нарисованная тобой перспектива не так уж и страшна: мы ведь всегда сможем притвориться, что никогда никаких писем не получали.

Многие из обедавших рядом преподавателей знали Атену, поэтому и здесь разговоры неизменно возвращались к обнаружению тела несчастной и допросам, проводимым комиссаром Ливингстоном.

Только в одиннадцать часов вечера Кит и Риган, наконец, вернулись в общежитие и поднялись на второй этаж.

— Поскорее бы уже убраться отсюда, — призналась Кит. — Теперь эта комната кажется мне еще более отвратительной, чем прежде. Слава Богу, мы здорово с тобой повеселились в Венеции и Париже на прошлой неделе. Кстати, во сколько у тебя завтра самолет?

— В тринадцать ноль ноль, через час после твоего.

Добравшись до своей комнаты, Риган достала ключ из кармана, открыла замок и толкнула дверь. На полу, у самого порога, лежал конверт на ее имя.

В конверте лежала записка от Филиппа Уиткомба:

“Позвони мне, как бы поздно ты ни пришла. Это страшно важно!”

Прекрасно понимая, что усилия его тщетны, Филипп Уиткомб попытался все-таки отговорить свою тетушку Веронику от путешествия на “Куин Гиневер” в одиночку. Дело в том, что из-за острого пищевого отравления Пенелопу Этуотер срочно определили в Оксфордский Королевский госпиталь.

Филипп, Вэл, доктор и непреклонная леди Экснер сидели в зале ожидания неподалеку от палаты Пенелопы. Стоны ее разносились, казалось, по всей больнице. Врачи предписали ей больничный режим на ближайшие два дня. В любом случае, Пенелопа не имела ни малейших шансов поправиться к завтрашнему отплытию “Куин Гиневер”.

— Я ни за что не соглашусь перенести эту мою поездку, — отчаянно стояла на своем леди Экснер. — Мне все равно: есть там следующий рейс через две недели или нет. Когда Пенелопа поправится, пусть летит ко мне в Нью-Йорк самолетом, а я отправлюсь кораблем и непременно завтра утром. — Лицо леди Экснер приняло упрямое выражение, прекрасно знакомое Филиппу. Спорить с ней в таких случаях было бесполезно.

— Леди Экснер, у меня есть предложение, — начал было доктор.

— Прошу вас даже не заикаться о том, чтобы я осталась дома, — резко оборвала его Вероника. — Перенести путешествие — значит просто вообще не поехать. Тот, кто колеблется, проигрывает. Сегодня — первый день оставшейся мне жизни, а завтра — первый день моего путешествия, моего отдыха, — улыбнулась леди Экснер, но улыбка получилась неприятной, тяжелой.

— Но ведь мисс Этуотер очень расстроится, когда узнает, что вы уехали без нее, — попытался мягко настоять на своем доктор.

— Ах, я расстроюсь еще больше, если не поплыву на этом корабле. К тому же я вчера ее предупреждала, просила не обжираться. — Леди Экснер поднялась. — Ну, мне пора домой, я должна собраться в дорогу. С Пенелопой ведь будет все в порядке, не правда ли, доктор?

— Сейчас ей действительно неважно, чувствует она себя ужасно. Но, уверен, что очень скоро полностью поправится, — заверил доктор.

— Спасибо, доктор. Филипп, Вэл, нам пора.

— У меня тоже есть предложение, леди Экснер. Могу я рассказать вам о нем? — спросила Вэл.

— Все зависит от рода предложения.

— Я не собираюсь вам предлагать оставаться дома, — мягко проговорила Вэл, — однако считаю, что путешествие понравится вам гораздо больше, если у вас все же будет попутчица.

— Вэл, ну к-кто же согласится, если отплытие уже завтра? — раздраженно проговорил Филипп. — Этот чертов корабль отходит через какие-то тринадцать часов.

Вэл торжествующе улыбнулась.

— Тот, кто уже собрал свои вещи, кто, по ее же собственным словам, “выполнил задание”, и, скорее всего, будет рад возможности провести время в обществе нашей дорогой Вероники… Я имею в виду Риган Рейли.

Риган со всевозрастающим унынием слушала Филиппа, продолжавшего настойчиво уговаривать ее стать своеобразным ангелом-хранителем для его тетушки Вероники на предстоящие пять дней и ночей.

— Если она отправится в круиз одна, то, я уверен, выпадет за борт где-нибудь посередине Атлантического океана. К тому же от второй рюмочки “черри” тетя мгновенно пьянеет. А, как говорят, на всех этих круизах только и делают, что пьют. Наконец, Пенелопа, ты знаешь, обожает есть. Она может перегрызть ствол дуба быстрее целой армии бобров, если за это ее чем-нибудь угостят. Это, собственно, до сих пор и спасало Веронику от проблем с алкоголем, потому что мисс Этуотер постоянно тащила свою компаньонку в буфет, тем самым удерживая от частых походов в бары. Я заплачу тебе д-д-войную ставку, в два раза больше, чем ты получаешь за твои услуги детектива. Все потому, что, если ты согласишься, тебе придется работать двадцать четыре часа в сутки. Я откровенно предупреждаю обо всех возможных трудностях твоей миссии. Дело в том, что леди Экснер иногда ложится спать в самое неожиданное время суток. Порой она не спит до утра, зато потом укладывается часа на три во второй половине дня.