Личный друг Бога - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 62

Глеб пытался протрезветь. Не получалось.

– Отсюда нет какого-нибудь потайного хода? – допрашивал хозяина Ирт.

– Нет.

– А надежно спрятаться здесь можно где-нибудь?

– На чердаке? – неуверенно предложил Жотон.

– Не годится. Там будут искать в первую очередь. А может и не станут искать – подпалят дом, и дело с концом, – Ирт покидал с ранец кое-какую еду, надел его, поправил на плечах широкие ремни.

– Подпалят? – Жотон пучил глаза.

– А ты что думал…

– Лошадей наших увели, – сказал Горр. Он, уже полностью снаряженный, собравшийся, стоял у окна и следил за всем, происходящим на улице. – Их там тридцать восемь человек. Это лишь те, кого я вижу.

– Ну ничего себе, – присвистнул Ирт.

– Вляпались, да? – Глеб тряс головой и брызгал в лицо водой. – Крепко вляпались?

Растерянная Фива следила за мужчинами, недоверчиво посматривала на Глеба – неужели это действительно Богоборец?

– Может, они меня не тронут? – Дарил просительно улыбался, заглядывал в лица недавних сотрапезников. – Берите моих воинов, они хорошие бойцы! А я… Я за подмогой! Может, не тронут?..

– Они уже троих не тронули, – угрюмо сказал Ирт. – Там, лежат на дороге. Со стрелами в спинах. Твои земляки, уважаемый.

– Но вы же одолеете их? Вы справитесь?

– Богоборца спроси…

Глеб хлопал себя по щекам и пыхтел.

Пиво из особого запаса было забористое.

А мысли одолевали вялые, тусклые: может, вот так вот все и закончить? Стоит ли барахтаться, пытаться чего-то? Выйти сейчас к этим людям, попереть на них тупо – и упасть, утыканный стрелами. И больше не думать ни о чем, ни о чертовой судьбе, ни о своей сущности, ни о человеческом разуме и старых воспоминаниях…

– Мы справимся? – Толстый торговец по прозвищу Брюхо схватил его за руку.

– Так что будем делать, Глеб? – спросил Ирт, заглядывая ему в глаза. – Время выходит…

Они все ждали от него какого-то решения. А у него в голове варилась непонятная каша-размазня.

И злости не было – той злости, что заряжала его силой. Не было чувства опасности – лишь апатия и безразличие одолевали.

Такая вот апатия пьяных и губит, подумал он. Полезет нетрезвый человек купаться, упадет в воде – а подниматься не станет.

Он дернул себя за волосы, потянул вверх.

На него смотрели недоумевающе. И ему хотелось спросить: «Чего вылупились?»

Хотелось сказать: «Никакой я вам не Богоборец! Тоже мне, нашли Спартака-Ульянова, защитника всех угнетенных!»

Выругаться хотелось.

– Эй! Богоборец! – Стрела пробила тряпку, что занавешивала окно, вонзилась в стену, задрожала. И голос, что прилетел с улицы вместе со стрелой, тоже дрожал – от напряжения. – Мы знаем, ты там! Выходи без оружия, и мы тебя не тронем!

– Они нас боятся, – сказал Глеб и ухмыльнулся.

– Если добром не выйдешь, мы подпалим харчевню!

Охнул Жотон, побледнел еще больше – пепельный стал.

– А кто вы такие?! – рявкнул Глеб.

– А не все ли тебе равно?

– Нет, – оскалившись, негромко сказал Глеб. – Мне не все равно. – И сделав шаг к окну, прокричал: – Чего вам от меня надо?! Езжайте своей дорогой!

– Мы уже приехали! Выходи! Не тяни время!

Еще одна стрела пропорола влажную ткань. Глеб перехватил ее в воздухе – словно муху поймал – и сам этому удивился.

Стрела была с широким наконечником. Такие часто используют для охоты на крупных травоядных животных – глубокие порезы обильно кровоточат, и жертва постепенно теряет силы. Охотнику остается лишь выследить ее и, если нужно, добить.

Глеб сломал древко в кулаке, швырнул стрелу в угол.

– Они охотятся на меня!

Они охотились на него, словно на какое-то травоядное животное.

А он только что ел мясо.

– Так что будем делать, Богоборец? – в очередной раз спросил Ирт.

– Выйдем, – ответил ему Глеб. И крикнул в окно: – Я выйду!

Он повернулся к товарищам:

– Вы готовы?

– Да, – сказал Ирт. Горр кивнул, Фива решительно поднялась на ноги, сгребла со столешницы взрывоопасный горох, ссыпала в карман. Дернула пояс – и он развязался, вмиг обернувшись пращой.

Глеб уважительно глянул на девушку. На всякий случай спросил:

– Ты с нами?

– Это вы со мной! – фыркнула она.

– Что будешь делать?

– Разметаю лучников.

Глеб кивнул:

– Хорошо. Мы тебя прикроем.

Она пожала плечами, словно сомневалась в надобности такого прикрытия. Достала из сумки глиняный катыш размером с гусиное яйцо, вложила его в пращу.

– Мы с тобой, Богоборец, – окрепшим голосом неожиданно сказал Дарил, и три его воина шагнули к двери. А сам он перевернул ближайший стол, ударами ноги отломал ножки, закрылся овальной столешницей как щитом. Утконосый счетовод встал за спиной торговца. В левой руке он держал десяток ножей, взятых у Жотона Кулинара, – обычных, столовых, но с острыми концами.

– Ты не думай, – сказал Дарил. – я обузой не стану. Я же местный. И в молодости ох как любил драться!

– Но как же твое дело? – спросил Глеб.

– Как-нибудь, – проворчал Дарил. И кивнул на окно: – Это ведь тоже мое дело… – Он подкинул, перехватил безногий стол и, уже направляясь к выходу, пробормотал: – Эх, будет что людям рассказать…

4

Глеб вышел первым – через окно. Он отвлек на себя внимание врага, он притворялся более пьяным, чем был на самом деле, он кричал и ругался, но пока не выдавал своего намерения напасть.

До тех пор, пока из дверей харчевни не вывалился Дарил со щитом, прикрывшим весь отряд.

И тогда Глеб перешел в наступление. Он взмахнул копьем, почувствовал на конце древка знакомую тяжесть и, внутренне возликовав, швырнул во врагов огненный шар.

Лучники выстрелили – один единственный раз.

Глеб увидел движение стрел – и даже пересчитал их. Три стрелы он сбил копьем. От пяти легко увернулся. А одну поймал зубами и перекусил.

Еще четыре стрелы улетели в сторону толстяка Дарила. Они воткнулись в столешницу, и сухой стук словно послужил сигналом – с крыльца на землю спрыгнула Фива, вмиг раскрутила пращу, послала снаряд точно в строй лучников. Гулкий хлопок, вспышка – и строй развалился.

Глеб захохотал и кинулся на врагов…

Потом он не мог толком вспомнить, долго ли продолжался этот бой, и как все происходило. Мелькали перекошенные лица, черепа-маски; сверкало оружие и доспехи, брызгала неестественно яркая кровь. Светилось, разбрасывая искры, копье, метало порой огненные шары, но все больше кололо, било, резало – оно было как дополнительная конечность, и бесшабашный Глеб выделывал такие трюки, до которых трезвым и не додумался бы. Он прыгал по головам противников, бил их ногами, выкидывал копье перед собой и летел вместе с ним – это было похоже на кино про древних китайских героев.

Иногда Глеб замечал товарищей: они держались кучкой. Здоровяк Дарил ворочал тяжелой столешницей, сшибая Двуживущих, защищаясь от их ударов, Фива точными щелчками метала в лица врагам взрывающиеся горошины, Ирт и Горр прикрывали ее, а на флангах орудовали топорами малорослые гномы в длинных – до колен – кольчугах и человек в кожаной куртке, обшитой металлическими пластинками. Им всем приходилось туго, и если бы не Богоборец, Двуживущие смяли бы их и растерзали в считанные секунды.

Но сейчас сила была не на стороне Ордена. Глеб словно неуязвимый бестелесный демон разил врагов.

И даже когда разить стало некого, он не остановился – ему нравился этот безумный пьяный танец, ему нравилось раскидывать шипящие огненные шары и стегать копьем напряженно гудящий воздух. Теперь он бился с воображаемым противником – без злости, без ярости, но с удовольствием и упоением. И с его копья срывались не только сгустки пламени, но и разряды молний.

«Магия для чайников» была весьма познавательной серией.

5

Второй отряд Ордена Смерти появился с юго-запада. Два десятка всадников вылетели из-за перелеска, пересекли кукурузное поле, и покатились лавой по пыльным огородам, топча длинные гряды, сшибая кочаны капусты и тыквы, ломая изгороди. Лица людей скрывались под костяными масками, черные и алые плащи развевались словно знамена – в этом отряде не было рядовых бойцов, лишь мастера Ордена, боевые маги и опытные, великолепно облаченные воины.