Личный друг Бога - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 92

Звук усилился. От него ломило зубы, и пробирала дрожь.

Фива, забыв котелке, отступила к зарослям дикой малины. Щелкнула пружина, и пальцы девушки крепко сжали рукоять стилета.

Нарастающий звук не предвещал ничего хорошего.

Фива увидела, как за деревьями задрожал, заструился воздух. С треском запрыгали по земле крохотные молнии. Посыпалась с деревьев листва. На корявой ольхе переполошенно вскрикнула сорока – и взорвалась, разбрызгав дымящиеся перья.

Фива попятилась, углубляясь в малинник, но не сводя глаз со странного явления.

Воздух гудел. Кружились, мешались горячие искры – точно песчинки на дне родника. А потом вдруг словно какой-то полог упал, развернулся от макушек деревьев до земли – черный, глянцевитый, полоскающийся на ветру. А из него – будто из тьмы ночной – стали выходить люди. По-двое, по-трое; тихо, как призраки. Все вооруженные, в бой готовые. У каждого на руке – алая повязка. А вместо лица…

Фива тихонько ойкнула. Пригнулась, повернулась – и поползла сквозь малинник, пошла все быстрей и быстрей, побежала, понеслась, не обращая внимания на царапающие ветки, не думая уже, что враги могут ее услышать, не опасаясь, что Белиал может ее увидеть.

Быстрей! Быстрей! Успеть предупредить!..

5

Фаталия выбралась из шалаша Танка, уже не думая о том, на что смотрят ее подчиненные.

– Он меняется… – Она выпрямилась, отряхнула колени, повернулась к бойцам. Повторила чуть тише: – Он меняется…

– Что будем делать? – спросил Рахат Шаромыжник.

– Ничего… – Она обвела своих людей взглядом. – Танк – Двуживущий. Если с ним что-то происходит, значит… Значит, так надо.

– А может, все же… – Орл Чумазый, раскаявшийся разбойник, выразительно чиркнул указательным пальцем себя по кадыку. – Пока он спит? Потом-то поздно будет… Сама рассказывала, как он на арене Белиалом обернулся. Вдруг и сейчас так же?

Фаталия покачала головой:

– Нет.

– Он же Двуживущий. Ничего ему не будет, – продолжал настаивать Орл.

– Нет! – рявкнула Фаталия. – И хватит тут торчать! Вам что, больше заняться нечем, кроме как за спящим мужиком подглядывать?

– Мы бы за тобой подглядывали, – усмехнулся Медвежатник Таркис, здоровенный одноглазый детина. – Да ты словно и не спишь совсем.

Фаталия вмиг оказалась возле него, толкнула несильно, подставила ногу – и Таркис рухнул на землю.

– Ты бы поостерегся подглядывать, – фыркнула Фаталия, глядя на копошащегося у ее ног великана. – Поберег бы последний глаз.

– Ладно тебе строжничать, гладиаторша, – примирительно сказал Лерик Оруженосец. – Нам всем сейчас непросто. Торчим тут без дела, ждем Богоборца. Ты-то его хоть видела. А мы что? Ну, как не понравимся ему, погонит он нас. Вон, на Орла погляди, на Рахата – видно же сразу, что жизнь у них не задалась. Поломала их жизнь крепко. Да что там! Все мы тут не благородных кровей. Натуральная шайка. Нами детишек пугать надо, а мы – в услужение. И к кому? К Богоборцу! Мыслимое ли дело…

– Мыслимое, – перебила его Фаталия. – Потому как сказано: «Нищих и сирых соберет Он, и поведет их скорбной дорогой, и даст надежду отчаявшимся, дарует силу – слабым, вечную жизнь – смертным». А еще сказано: «Нищ не тот, кто прозябает в бедности, а тот, кто прозябает в бездушии».

– Славно ты говорить умеешь, – негромко заметил Чайлен. – Жаль только, что чужими словами.

Фаталия строго глянула на воина, тряхнула головой и наставительно изрекла:

– Сказано: «Изреченная мудрость – общая мудрость; не в словах ценность, а в их значении».

– Вот-вот, – буркнул Чайлен. – Только и горазда чужими словами жонглировать.

Фаталия фыркнула:

– Это я сама только что придумала.

– Да где уж тебе!

– Не веришь?..

Издалека донесся женский крик. Бойцы дружно оглянулись; глаза их разом выстыли, ладони цепко легли на рукояти мечей. И Фаталия, заметив это, порадовалась. Не все эти люди раньше были воинами. Но, гляди-ка, уроки и наставления даром не прошли…

-..ен!.. ти!.. – невысокая девичья фигурка мелькнула за деревьями.

«Фива», – узнала Фаталия. И сердце обмерло.

Что-то случилось.

Она, расталкивая бойцов, пошла навстречу бегущей сестре. Лязгнул клинок об устье ножен, запел тревожно.

– …ен!.. ти!..

Бойцы переглянулись, тяжело двинулись за Фаталией, разворачиваясь цепью, поглядывая по сторонам. Выкатились из-под навеса два гнома в несоразмерно длинных кольчугах, махнули топорами, словно пробуя на воздухе остроту лезвий. Поднялись в рост могучие братья Шатулы, до этого мирно дремавшие у костра, вскинули на плечи окованные шипованным железом дубины. Выпрыгнул из плетеного гамака худосочный Отимас, сдернул с осиновой ветви колчан со стрелами и зачехленный лук, белкой взлетел на сухую, сильно накренившуюся сосну, застыл – и потерялся среди сучьев, словно богомол-палочник.

– Орден! – отчаянно выкрикнула Фива. – Смерти! – Она задыхалась. Исцарапанное лицо ее было перемазано кровью. – Идет! Сюда! – Она упала сестре на руки. – Их много! Вышли! Из тьмы! Из ниоткуда!

– Где?

– У родника!

Фаталия обернулась и закричала, что было сил:

– Лучники – на деревья! Остальным – на вторую позицию! Строй плотный, двухрядный! Щиты – вперед!..

Она не подозревала, что враг подходит еще с двух сторон.

Единственный путь, который у них оставался, это был путь на Черное Урочище

6

Ровно три минуты потребовалось отряду, чтобы подготовиться к обороне. И вновь Фаталия порадовалась слаженным действиям бойцов.

Нет, не зря были все тренировки; и не зря Танк потратил свое время и деньги.

Группа разноумелых бойцов действительно стала слаженным отрядом, где у каждого было свое место, где каждый знал свою задачу и действовал не сам по себе, а вместе с товарищами, заодно с ними.

Пятерка лучников, среди них не знающий промаха Отимас, заняли загодя примеченные места на деревьях. Двадцать два ратника выстроились за линией плетеных щитов коротким тесным строем, воткнули перед собой в землю мечи, взвели арбалеты. На правом фланге встали невозмутимые гномы-телохранители Тартл и Гвирт. Левый фланг строя заслонили братья Шатулы: Тит Шатул – старший брат – подобрал бревно, Гесс Шатул – брат младший – выворотил из земли огромный валун. Фаталия знала, что и валун, и бревно со страшной скоростью полетят во врагов, стоит им только показаться, – и урону противнику причинят не меньше арбалетного залпа.

Но что-то медлил противник. Не спешил показываться…

– Можешь хотя бы приблизительно сказать, сколько их там? – негромко, так, чтоб не услышали другие бойцы, спросила Фаталия у Фивы.

– Много, – чуть помедлив, ответила девушка. – Они не все сразу вышли. И все еще выходили, когда я побежала.

– Но скольких ты видела?

– Человек пятнадцать.

– Это немного.

– Но сейчас их, возможно, несколько сотен.

– Вряд ли. Никогда не слышала, чтобы Двуживущие собирались такой армией.

Фаталия с надеждой покосилась на шалаш Танка.

Самое время просыпаться!..

Бойцы застыли, храня тишину. Ставший опасным лес тоже притих.

И когда за деревьями лязгнуло железо – это услышали все.

– Справа! – крикнул сидящий выше всех лучник Апон.

– Слева! – крикнул остроглазый Отимас.

Зашевелились растерявшиеся ратники. Они ждали врага с другой стороны.

– Стоять на месте! – Фаталия увидела движение и впереди, поняла, что замыслил враг.

Отступать можно лишь назад. Но там – Черное Урочище. Там нежить и монстры. Там сама земля, будто вампир, без остатка выпивает людскую силу.

Фаталия выругалась.

Зря! Зря поверила Двуживущему Танку! Надо было выставить посты, хоть и говорил он, что опасности нет! Доверилась ему, пожалела своих людей – решила, что достаточно будет патрулирования. И вот тебе!..

Он-то спит! Что ему! Небось, надеется на их защиту.

Ну уж нет!..

– В кольцо! – рявкнула она. – Быстро перестроится в кольцо!..