Невеста Кащея - Коростышевская Татьяна Георгиевна - Страница 43

— Бабка твоя сама со всем разберется. Тебе до ее уровня еще расти и расти…

— Так что же мне делать?

— Ну во-первых, яйцо это несчастное разыскать. Причем до свадьбы.

— До чьей?

— Ты думаешь, твою опекуншу просто так в ее жудец отпустят? Выдадут за Михая как миленькую.

— Дарина не согласится.

— А у нее выхода нет. Ты же сама говоришь, заперло ее в человеческом теле до самых родов. Думаешь, она с пузом будет по лесам-горам скакать? А вот после обряда самая потеха и начнется. Димитру начнут власть брать.

— Плохо ты их знаешь!

— Я людей знаю, этого достаточно. Не удивлюсь, если, пока мы тут с тобой лясы точим, Арад уже на военное положение перевели: мосты подняли да копейщиков с лучниками на стены поставили.

— Значит, у меня тем более свободы перемещений нет. Я же вроде как под арестом…

— Лутоня, — протянула демоница жалостливо. — Ты в комнате заперта только потому, что сама так решила. Ну вот выйдешь ты за дверь — что тебе будет?

— Йоска остановит! Хотя… один стражник, даже и с алебардой…

Я представила, как приседаю, уворачиваясь от режущей кромки, и выбрасываю вперед правую ногу, как с подломленным коленом падает охранник, которого я добиваю резким ударом ребром ладони по кадыку. На раз-два-три, как Дарина учила. Права, ох права моя знакомица. Сижу, выжидаю незнамо чего, когда дело делать надо.

— На закате встретимся? — твердо встретила я взгляд черных глаз Иравари. — Только сидру уже не обещаю. На водицу придешь?

— Буду вызова ждать, — даже не улыбнулась та. — Какую тебе информацию найти, пока время есть?

— Про все подряд. Про яйца, ракшасов, про боярские свадьбы. И еще мне бы хотелось знать, почему в подземелье Дракон сказал: «Не люблю умирать».

— Хорошо, — кивнула Иравари. — Действуй, воительница! Покажи им всем, где рутенские раки зимуют!

Я шепнула отпускающее слово, быстро собрала свои вещи. Подвеска с плененным ракшасом теплой бусиной висела на груди. Таскать остальной скарб с собой не хотелось, поэтому я просто положила суму на видное место. Порывшись в пристенном сундуке, извлекла оттуда кусочек пергамента, стило и закупоренный пузырек чернил. Большими четкими буквами написала пару строчек и положила записку поверх своего имущества. Так… Следующий этап был непростым. Тени на стене, клочок тумана, ниточка паутины, слюдяно поблескивающая в углу, солнечный зайчик… Морок сплетался неохотно, тем более что такую личину мне раньше делать не приходилось. Я часто дышала, пот заливал глаза и солеными капельками собирался на губах. Мне вдруг на мгновение показалось, что стою я в глухом лесу и ветер играет кронами деревьев высоко над головой. Свежо. Раз, два… Будто в омут нырнула я в свою придумку и личина пристала ко мне. Три! По ощущениям я оказалась внутри подрагивающего мыльного пузыря. От моих движений стенки его мерцали и поблескивали.

— Отопри дверь, Йоска! Разговор есть.

Створки скрипнули, в образовавшуюся щель просунулась лохматая голова стражника. Серые глаза внимательно оглядели комнату, скользнув мимо меня. Ёжкин кот! Кажется, получилось! Я задержала дыхание.

— Ах ты ж… — бормотнул мужик расхожее ругательство и вбежал внутрь.

Алебарда ходила ходуном в дрожащих руках. Ключ от моей темницы болтался на поясе незадачливого охранника. Я засмеялась и выскользнула в коридор. Дверь хлопнула, пластина внешнего засова мягко вошла в пазы. Ключ остался внутри.

— Посиди там до вечера, — четко проговорила я в пустую замочную скважину. — Вернусь — отблагодарю.

— Обход скоро, тебя поймают. — Пленник прислонился к двери с той стороны.

— Не твоя печаль, Йоска. Если что и случится, тебя никто винить не будет. Ты же пострадалец — все это время в заточении просидишь. Только не кричи, пожалуйста.

И, не дожидаясь ответа, я отправилась на поиски.

Если я правильно определила свое местоположение, сейчас я находилась в гостевом западном крыле. Значит, идти надо на восток, где-то разыскать лестницу, ведущую на внешнюю галерею замка, и уже оттуда — переход в покои господаря. Заблудиться я не боялась. Представив себе золотистую нить, которой крепко-накрепко связаны наши с Драконом судьбы, я просто шла по ней. Время от времени мне встречались слуги, спешащие по своим делам, и даже пара стражников, никуда не торопящихся, но, несмотря на это, не обративших на меня ровно никакого внимания. Морок работал. Насколько его еще хватит, я старалась не думать. С галереи открывался вид на главный церемониальный зал. Там вовсю кипела работа. Со стен снимали гербовые полотнища правящего дома. Кажется, Иравари была права, твердя мне про передел власти.

Я перешла в другое крыло, поднявшись еще на один пролет по винтовой лестнице. Тишь да гладь. Только потрескивают факелы да шуршит о гладкий пол подол моего платья. Дверь в покои Влада не охранялась. Массивные, отделанные серебряными вставками створки подались от легкого толчка. Я вошла. Пустая гостиная, полуоткрытые двери в другие комнаты. Поворот налево. Кабинет. Я заглянула туда с порога, быстро оглядев обстановку. Письменный стол, обтянутое кожей кресло, кипы книг на полу, огромный шкаф в половину стены… Ну там у меня еще будет время порыться. В спальне стоял тяжелый спертый воздух. Полутьма, пыльные оконные занавеси, ложе, укрытое черными простынями. А на нем… Я даже глаза протерла от удивления. Нет, все правильно — не померещилось. Изогнувшись с грацией хищной кошки, на кровати возлежала женщина. Лиловое кружево ночной рубашки сбегало с точеных плеч, прихотливо облегая высокую грудь. Волосы разметались по подушкам, золотом своим контрастируя с мрачностью ложа. Глаза незнакомки были закрыты, она спала. Незнакомки? Полноте… Видали мы эту даму. Правда, не живьем. Но такую красоту несказанную не скоро позабудешь. Когда-то Влад Дракон показывал мне портрет своей мачехи, Иветты Лузитанской. Так вот — художества влюбленного пасынка не отражали и половины всех прелестей оригинала. Мне в грудь будто острый нож вонзили да еще провернули пару раз для надежности. Во рту стало солоно от подступивших слез.

Такие вот дела, Лутонюшка. Где уж тебе, простушке, с эдакими дамами тягаться? Скромнее надо быть, девушка, приземленней. А то вон напридумывала себе всяких глупостей романтичных, а теперь… хоть криком кричи. Я до боли сжала кулаки, решая, что делать: бежать куда глаза глядят, или…

— Eu preciso da sua ajuda, — пробормотала Иветта, поворачиваясь на другой бок. — Ergente… [2]

Я вытерла слезы рукавом. Потом пострадаю, если время будет. Вот ведь, глупая девка, чем душу бередить, лучше подумай. За какой такой надобностью ты в покои вдовы романской княгини явилась? К Дракону шла, ниточки путеводные себе сочиняла, а оказалась вот тут. Нешто красотка Иветта под своей кроватью твоего драгоценного Влада бережет? Я еще раз внимательно оглядела обстановку. Спальня как спальня. Кроме неприятного запаха, ничего подозрительного. Ну ширма расписная в дальнем углу да прикрытое черной кисеей напольное зеркало. Так, может, хозяйка перед сном любоваться на себя приучена. Я прищурилась. Моя воображаемая ниточка вела именно туда — под полупрозрачное покрывало. Нелепица какая-то! А еще я заметила, что зеркало раньше стояло в другом месте. На полированном полу виднелись глубокие безобразные полосы, оставленные острыми углами рамы.

— Госпожа, срочные новости. Госпожа!

Негромкий голос, донесшийся из гостиной, заставил Иветту проснуться, а меня испуганно замереть. Княгиня села на постели:

— Я здесь, Йохана…

В спальню торопливо вбежала женщина. Думала я очень быстро. Увидеть меня не должны — морок исправно действует. Унюхать… Вошедшая, невысокая и круглолицая, вовкудлаком точно не была. Я сделала несколько плавных шагов назад, чтобы не оказаться ни у кого на пути. В плечо больно ткнулась кованая рама зеркала. Сдержав готовый сорваться вскрик, я застыла, внимая происходящему.

— Ты нашла яйцо? — А вот голос у Иветты подкачал: тонкий, высокий, будто надтреснутый. — Так быстро!

2

Мне нужна ваша помощь, срочно (португал.).