Невеста Кащея - Коростышевская Татьяна Георгиевна - Страница 55

— …мы собрались здесь, чтобы сочетать браком эту женщину и мужчину, который…

В правой руке маг держал перо для письма, видимо готовясь внести брачную запись в замковый реестр.

Все-таки какой злыдень мой «близкий друг» Ганиэль! Знал же, мерзавец, что не успею до свадьбы Влада оживить, знал, лиходей, и специально меня до утра в храме выдерживал. Ну ничего, вот дайте мне только его, паршивца, еще раз встретить, уж я-то…

— Если кто-то из здесь присутствующих знает причину, по которой брак сей не может состояться, пусть скажет ее сейчас или же молчит впредь… — Баритон мэтра Нагейры теперь приобрел глубину и торжественность.

Сейчас! Я поглубже вдохнула, оперлась животом о перильца и… провалилась сквозь них. Подломившиеся балясины жалобно хрустнули.

— А-а-а-а!!!

Я летела буйной головушкой вниз, жить мне оставалось всего ничего. Вот ведь ёжкин кот…

— Бланка! Haga el viento! [3]

Толчок. И меня подхватили заботливые руки ветра. Это был не мой знакомый лоботряс, а пряный, с запахом болотных лилий дамский угодник. Он осторожно опустил меня на пол, придерживая за талию.

— Спасибо, — пробормотала я, ощутив губами легкий ветреный поцелуй.

— Эффектное появление. — Женщина, в руках которой таяли прозрачные нити силы, стояла недалеко от меня. — Это и есть твоя ветреница, Зиг?

— Конечно!

Высоченный, нескладный Зигфрид фон Кляйнерманн пронесся через весь зал, чтобы заключить меня в объятия. Я тихонько заплакала, уткнувшись лицом в его грудь.

— Я же обещал вернуться за тобой.

— Да… Тебя хорошо подлатали?

— Успели вовремя.

— А очки ты опять где-то посеял?

— Они мне теперь не нужны. После ранения я стал видеть нити силы без всяких устройств. Как у вас в Рутении говорят? Нет плоха без добра?

Я шмыгнула носом:

— Не «плоха», а «худа». Правильно «нет худа без добра». Провалили вы свою фольклорную практику, студент Кляйнерманн.

В глубине его серых глаз плескались смешинки.

— Мы можем продолжать церемонию? — Высокий голос Иветты вибрировал от злости. — Будет приличнее, если барон уведет свою подругу, чтобы предаться воспоминаниям наедине.

— Я, может, тоже хочу с подругой поздороваться, — простовато всплеснул руками Михай и бочком отодвинулся от невесты. — Со своей. Я, может, ее долго не видал, пока она… где-то пропадала.

Боярин, сграбастав меня за плечи, неловко чмокнул в щеку, шепнул:

— Ив где? Вещуны сейчас за тобой прибегут мне замок рушить?

— Где надо, — отстранилась я. — И никто не прибежит. У них своих забот сейчас… по горлышко.

Зигфрид прислушивался к нашему разговору, слегка наклонив голову. Беседа проходила практически у него на груди. Боярин Димитру сделал стратегический шаг в сторону, и теперь торс барона Кляйнерманна прикрывал нас от благодарных зрителей.

— Зачем они тебя утащили?

— Вот! — ткнула я Михаю окровавленную скорлупку.

Вовкудлак явно понял, что я ему демонстрирую.

— Умница! — поцеловал он меня в кончик носа.

— Дарина как? — вытерлась я свободной рукой. — Сбежала от тебя?

— В порядке, — обиделся Михай. — Чего это ей от меня бегать? У нас, между прочим, любовь.

— Кхм! — громко прозвучало над нашими головами. — Боярин Димитру…

Зигфрид отодвинул нас друг от друга. Михай пошевелил ушами и утробно рыкнул:

— А ведь не отвертишься… дуры бабы…

Он грустно мне улыбнулся и вернулся на лобное место. Иветта кивнула:

— Продолжайте, мэтр.

— …если кто-то из здесь присутствующих знает причину, по которой брак сей не может состояться, пусть скажет ее сейчас или же молчит впредь, — зачастил Нагейра, видно уже отчаявшийся довести церемонию до конца.

Все молчали. Зигфрид придерживал меня за плечи, я рассеянно прислонилась затылком к его груди. Тук, тук, тук — бьется его сердце. Тук, тук… А это — уже мое…

Маг вдохнул, готовясь произнести завершающую ритуальную фразу… А чего это я молчу, ёжкин кот?!

— Я! Я знаю причину!

Истошный крик, как ни странно, мне не принадлежал. Вопил Михай, радостно обернувшийся в мою сторону.

Если бы взгляды могли убивать, боярин уже лежал бы бездыханным у остроносых туфелек романской княгини.

— Ну так поведайте нам ее! — Маг сдернул с носа очки и бросил их поверх раскрытого фолианта.

Михай взял меня за руку и подвел к столу.

— Влад по прозванию Дракон давно обручен с этой девушкой и стать мужем княгини Иветты не может.

Темные глаза Нагейры были полны усталости и разочарования.

— Чудесная попытка, маэстру. Мы все осведомлены о теплых чувствах, которые вы питаете к фате Мареш, или, как правильнее ее называть, донье Лутеции Ягг, а также о вашей преданности господарю…

— Оставьте необоснованную ненависть, которую вы испытываете ко мне, — подхватила Иветта. — Не ревнуйте, Михай. Я не буду мешать вашей дружбе с Владом. Закон есть закон, и вы обязаны ему покориться.

— Но ведь это правда, — пролепетала я, пытаясь уловить выражение доверия в желчных чертах мага. — Тринадцать лет назад был заключен магический договор…

— Не ври, девчонка! — Иветта впервые обратилась ко мне. — В это время мы с моим возлюбленным уже обменялись клятвами, но моя несвобода…

— Он же пацан тогда был совсем! — горячо возразила я. — Какие клятвы?

— О моя маленькая лгунья! — зашипела княгиня. — Если бы ты умела читать, я с удовольствием показала бы тебе его страстные ко мне письма и чудесные стихи, которые посвящал мне мой возлюбленный. Сегодня утром их просматривали все облаченные властью лица. И представь себе, проказница, подлинность моих доказательств ими подтверждена.

Мне захотелось вцепиться в вздернутый носик Иветты зубами. Правда, она всегда больнее ранит. Любил он ее, еще как. И письма сочинял, я уверена. Наверняка страстные и наверняка с ошибками в каждом слове… Может, и сейчас любит… Может, я вообще зря тут хлопочу? Уйди, Лутоня, освободи место достойной. Ведь любовь не в том, чтобы брать, а в том, чтоб делиться…

— У нас тоже доказательства найдутся!

Как бы в подтверждение своих слов Михай оглушительно чихнул.

— Только я пока их придумать не могу, — пробормотал он мне шепотом на ухо. — Есть идеи?

— А то! — тряхнула я косицами, решив пофилософствовать когда-нибудь потом.

Я припечатала ладонью осколок артефакта поверх фолианта, слегка замарав кровью его желтоватые страницы. Нагейра испуганно подобрал свои очки, видимо опасаясь за их сохранность.

— Это и есть ваше доказательство? — брезгливо сморщила носик Иветта.

— Нет, — мотнула я головой и принялась стягивать одежду.

Действовала я четко, как в бане. Аккуратно за плечики сложила жилетку и передала Михаю на сохранение. Тот наблюдал за моими манипуляциями, открыв рот, но одежду принял. Рубаха скользнула с плеч, боярин подхватил ее и повесил на сгиб руки, я дернула шеей, перекидывая на грудь всю звенящую копну косичек.

— Вот!

Зал ахнул. Я пошевелила лопатками. Я знала, что гербовый валашский дракон, раскинувший черные крылья на моей спине, в этот момент задвигался, будто готовясь взлететь.

— Это же… — Досточтимый Нагейра пытался надеть очки дрожащими руками.

— Это знак судьбы, — четко проговорила я. — Печать договора, заключенного тринадцать лет назад. И это мое доказательство.

В зале повисла тишина. Я слышала только быстрый стук собственного сердца.

— Грязная ложь! — взвизгнула Иветта. — Девчонка сама его себе нарисовала!

— Это татуировка, — возразил маг. — Линии проходят глубоко под верхним слоем кожи.

— Я требую продолжения церемонии!

— Это невозможно, ваше высочество! — Зигфрид выхватил у Михая мою одежду и стал неловко через голову натягивать на меня рубаху. — Природа отметин судьбы такова, что, если магический договор не будет выполнен, печать со временем сожжет своего носителя. Девочка может погибнуть.

— А мне плевать! — В этот момент Иветта Лузитанская не была красавицей, ее нельзя было назвать даже хорошенькой — злобная гримаса исказила черты лица, рот ощерился. — Пусть сдохнет! Пусть сгорит! Есть закон…

3

Сделай ветер! (португал.)