Невеста Кащея - Коростышевская Татьяна Георгиевна - Страница 61

— С этим я, пожалуй, соглашусь, — вздохнула Иравари, видно припомнив какие-то свои житейские негоразды. — Только вот нам теперь как изворачиваться?

— Есть у меня одна мысль, — перестала я на минуточку плакать. — Но она совсем уж…

— Ну так расскажи. Кстати, этот мелкий, который уже с полчаса в дверях топчется, в нашем новом плане задействован?

Все строго посмотрели на Михая.

— И вам доброго вечера, — разбил он приветствием повисшее молчание.

Дарина пискнула и бросилась обниматься. Я завистливо вздохнула:

— Он-то как раз главное действующее лицо и есть.

И я вывалила на окружающих свою задумку. Боярин Димитру ломался недолго.

— Влад — мой друг, — бубнил вовкудлак, опасливо косясь в зеркало. — Я его интересы впереди прочих блюсти обязан.

— А Лутоня тебе не друг? — наседала демоница. — Если ты откажешься, она, между прочим, помереть может. А с твоего господаря как с гуся вода…

— Светик мой ясный, — гладила жениха по колену Дарина.

Родика молчала, но поварешкой помахивала очень красноречиво.

Я испытующе посмотрела в хитрющие голубые глаза:

— Неужели не поможешь? А, братец Волчек?

— Помогу, — улыбнулся тот. — Куда ж я от вашей боевой квадры денусь?

Все облегченно вздохнули, поварешка была убрана до лучших времен. Дарина подставила щеку для поцелуя.

— Самое главное, чтобы слухи быстрее пошли, — поучала Иравари, пока женщины быстро приводили меня в порядок, насильно окуная мое лицо в миску с ледяной водой. — То есть церемония должна проходить при свидетелях. Это называется закрепить факт в информационном поле.

— Прислугу позови, не забудь. — Родика быстро пробежалась по моим волосам гребнем и заплела косу. — Знаешь, как у них — тот тому сват, тот тому брат… Словечко там, словечко здесь — и все, кому интересно, знают, что брачный обряд состоялся и ветреница стала принадлежать Дракону.

Мои щеки горели огнем.

— Мы сделаем все на рассвете, — проговорил Михай из коридора, на минуточку перестав целоваться с Дариной. — И ты сразу же уедешь с элорийцами. Я прикажу на конюшне, чтоб с ночи седлали.

— А Зигфрид что?

— Пирует он сейчас. Не будем ему мешать.

Зная арадское гостеприимство, я могла предположить, что завтра магов к лошадям придется привязывать веревками.

— Тогда пошли, — твердо проговорила я. — Нечего медлить.

— И оденься там поприличнее! — напутствовала Иравари, которая не могла не оставить последнее слово за собой.

Дальше все происходило как в тумане. Мы с Михаем вернулись в замок, я беседовала с какими-то людьми, невпопад отвечала на вопросы, отдавала какие-то распоряжения. Когда первые робкие лучи солнца показались из-за горизонта, незнакомые горничные помогли мне одеться. Платье было черным с серебряным шитьем. Цвета Дракона, все правильно. В Гербовый зал меня сопроводила четверка ратников. Охраной озаботился братец Волчек, и, как я теперь убедилась, не напрасно. Одной мне ни за что не удалось бы преодолеть толпу народа, желающего присутствовать на бракосочетании. Мэтр Нагейра несколько видоизменил церемонию в честь того, что сегодня в брак вступали маги. Он испросил благословения Источника и обратился по очереди ко всем четырем стихиям. Когда он воззвал к ветру, небольшой пыльный вихрь пронесся по залу. Боярин Димитру надел мне на палец кольцо, я протянула ему такое же.

— Обязательно передам, — улыбнулся Михай и спрятал украшение в карман.

Нам предложили поцеловаться, что мы и проделали сомкнутыми губами.

Маг возвестил, что отныне Влад по прозванию Дракон и Лутеция Ягг — муж и жена. Мне показалось, что в этот момент моя спина испытала облегчение.

Потом я принимала поздравления, нацепив на лицо стеклянную улыбку. Михай произнес прочувственную речь о том, как его господарь будет рад и признателен всем за то, что его желания осуществились таким приятным для всех образом. Я отпила из предложенного бокала и покачала головой на чье-то невпопад выкрикнутое «горько!».

— Давай, птица-синица, уходи, — шепнул боярин. — Я их отвлеку.

Здравица пошла по второму кругу, и никто не обратил особого внимания на выскользнувшую из зала новобрачную. Зигфрид ждал на конюшне; основной отряд отбыл, не дожидаясь окончания церемонии, мы намеревались нагнать его в пути. Я скептически оглядела богатое дамское седло, крепившийся к сиденью приступок для ног был даже позолоченным.

— Да я с этой громадины навернусь еще до того, как за ворота выедем!

— Я могу взять тебя на своего коня, — предложил огневик. — А твоего в поводу поведем.

— Буду признательна, — кивнула я, подбирая юбку черного платья. — На ближайшем постоялом дворе я переоденусь и сменю седло. И, Зигфрид, не называй свою кобылу конем, она может обидеться.

Барон вскочил на лошадь и протянул мне руку.

— Лу… до… — через двор со всех ног бежал ко мне мой незадачливый охранник Йоска. — Ленута!

Я похолодела. Что случилось? Дракон выбрался и жаждет мести? Я молниеносно взлетела в седло вслед за Зигфридом.

— Уф… — Стражник тяжело дышал. — Вы, госпожа моя, в опочивальне вот…

Внезапно перешедший на уважительную манеру разговора Йоска протянул мне холщовую сумку. Тетрадки, блюдце, гребень…

— Спасибо тебе, добрый человек.

— А блюдце-то у вас, досточтимая метресса господарыня, как есть волшебное.

— С чего ты взял?

— Сколько хмельного в него ни нальешь, в мгновение ока исчезает. Чудная диковинка!

Да уж, теперь я поняла, кто напоил мою зазеркальную подругу, а также чем развлекался запертый стражник в мое отсутствие.

— Так оставь себе, — легко предложила я. — На память. Зря мне посуду не спаивай, а раз в седмицу яблочного сидра в блюдце налить можешь.

Под хриплые благодарственные крики покидали мы конюшенный двор арадского замка. А в это время в Гербовом зале неизвестно по какому случаю приглашенный лэутар пел долгую грустную песню о несчастливой любви.

ЭПИЛОГ

О том, что, как только заканчивается одна история, сразу же начинается другая

Счастье в нас, а не вокруг да около.

Крестьянка, бодро топающая по едва заметной тропке между заросшими вереском холмами, была одета как на праздник. Холщовая камаса, подпоясанная богато расшитым стеганым платом, шерстяные носки, нарядно белеющие сквозь сыромятные ремешки обувки. Голову путешественницы покрывала шаль с кистями, кончики которой кокетливо спускались поверх ворота рубахи.

Солнце краснело на западе, прощаясь до рассвета. Женщина поправила на плече котомку и осмотрелась.

— Не садись на пенек, не ешь пирожок, — донесся откуда-то тонкий голос.

— Покажись, — велела женщина. — С полудня по кругу брожу.

— А как бы я иначе убедилась, что ты на хвосте никого не привела?

Холмы задрожали, будто отражение на поверхности пруда от брошенного в воду камня. Женщина моргнула. Старая колдунья сидела на бревне у самой обочины.

— Ну здравствуй, Яга.

— И тебе не хворать, Йохана.

Бывшая приживалка присела рядышком, бросив котомку на землю.

— Я смотрю, ты ступу свою из чулана вытащила, — похлопала она ладонью по тому, что сначала приняла за обрубок дерева. — Не забыла еще, как управлять?

— С вами забудешь. Только какой портал откроешь, сразу набежит толпа… заинтересованных лиц. А так, если еще по ночам летать да в сумерках… А ты свою арадскую кампанию завершила?

— Выше бери — лузитанскую. Теперь на все четыре стороны идти могу.

— Понятно. Удачи, хорошие шпионы всегда нужны. А уж такие ловкие, как ты…

— Куда мне против тебя!

— Так это с опытом приходит да с возрастом. С десяток лет пройдет, про тебя уж и сказки сочинять примутся.

Женщины немного помолчали. На холмы спускались сумерки, принеся с собой ночную прохладу. Стрекотали кузнечики, вдалеке ухала сова.

— Лисица велела передать, что должок за жизнь свою тебе вернула — помогла Лутоне из лап Трисветлого Ива ускользнуть.