Имя мое легион - Климов Григорий Петрович - Страница 49

49

Посередине обрыва выступал вперед тенистый уступ-островок, где рос большой старый клен. Его корни не давали земле осыпаться, и вокруг дерева получилась маленькая площадка.

Неожиданно для самого себя он тихо окликнул:

– Нина…

– Что?

– Видишь вон ту площадку?

– Вижу.

– Давай залезем туда.

– Зачем?

– Я хочу тебе что-то сказать.

– А почему именно там?

– Чтобы нам никто не мешал. Как в орлином гнезде. Они вскарабкались по обрыву, добрались до одинокого клена и улеглись плашмя на глинистой земле. Эта площадка уже давно служила убежищем для влюбленных парочек. Внизу переливалось на солнце озеро. Вверху тихо шелестели листья старого клена. Здесь хорошо было смотреть вдаль и мечтать.

– Ну… – сказала Нина.

– Скоро это дерево свалится вниз, сказал он. – Жалко…

– Почему?

– Так… Опять не останется никакого следа… О том, что я хочу тебе сказать…

Она положила свою теплую ладонь не его руку и тихо погладила, поощряя сказать то, что будут знать только старый клен да проказник-ветер.

– Когда я тебе это скажу, пожалуйста, не говори мне ничего… Ни да, ни нет… Только выслушай и прими к сведению… Хорошо?

Девушка продолжала ласкать его руку. Ее глаза смотрели вдаль мечтательно и задумчиво.

– Видишь ли, Нина, – медленно сказал он, – мне кажется… что я люблю тебя… И я был бы очень счастлив, если бы ты стала моей женой.

Со старого клена упал маленький листик и, покружившись в воздухе как молчаливый свидетель, опустился между ними на землю. Нина взяла его и стала рассматривать, словно отыскивая в его падении какой-то тайный смысл. Потом она поднесла его к губам, лаская маленький листик как живое существо.

– Хорошо здесь, – тихо сказала она. – Так хорошо, как редко бывает в жизни.

Откуда-то с кручи по обрыву посыпалась струйка песка, там шмыгнула ящерица в погоне за мухой. Нина вдруг почувствовала телом сырость земли, на которой они лежали. От горячего солнца и влажной земли исходил какой-то призывный запах. Мать-сыра земля звала куда-то, к чему-то, зачем-то. К тем таинствам жизни и смерти, которым повинуется все живое. И эта ящерица. И эта муха.

Нина прижалась голым телом к земле и прошептала:

– Знаешь, что я тебе скажу…

– Нет, лучше не говори.

– Я никогда не думала, что это… что это так хорошо. Я всегда боялась…

– Чего?

– Этого. Боже, а теперь я так счастлива. Если бы ты только знал, как я счастлива…

Она положила ему голову на плечо:

– Ты такой большой, добрый и смешной. Другие делают предложение вечером, при луне, а ты в полдень, на солнцепеке. Но так даже лучше. Скажи, а что мы будем делать, если… если поженимся?

– Все, что ты хочешь.

– Сейчас я хочу есть, – счастливо засмеялась девушка и вскочила на ноги, – Пойдем обедать!

Они спускались по обрыву, взрывая сыпучий песок и держась, как дети, за руки. Вслед за ними катались мелкие камешки. Нина оглянулась на площадку, где они только что лежали.

– Теперь я люблю и это дерево. Оно знает нашу маленькую тайну. Знаешь, что мне еще хочется?

– Что?

– Чтобы теперь жизнь шла медленнее.

– Зачем?

– Чтобы счастье не ушло так скоро.

К вечеру все собрались в столовой у героя Перекопа, который теперь стал князем Сибирским. Князь недовольно хмурился и молчал. Чтобы наладить с ним дипломатические отношения, Борис завел разговор про его бывшие героические дела. Князь Сибирский сразу оживился и гордо выпятил свою узкую грудь. Затем Борис стал делать ему такую рекламу, что скоро даже сам герой засмущался.

– А помните, товарищ командарм, – взмахнул рукой Борис, – когда ваша конармия скакала – ведь вся земля дрожала!

– Немножко, немножко, – соглашался герой. – Подрагивала.

– А помните ваш портрет на белом коне?

– Да, да, и с шашкой наголо, – вздыхал герой.

– Я слышал, что скоро этот портрет выставят в Музее революции, – фантазировал Борис. – Вместе с тем роялем, на котором вы под этим портретом Шопена наигрывали. Помните, вся улица слушала?

– Это я только двумя пальцами играл, – поддакивал герой. – А вот когда я всеми десятью играл, так аж дом шатался. Но откуда вы знаете про меня такие интимные подробности?

– Ну тогда вас вся Москва знала. Что там Москва – вся страна.

Кончилось это тем, что сияющий князь Сибирский обнял Бориса, как родного брата, и попросил заезжать почаще.

Когда на дворе стемнело, Нина за спиной Акакия Петровича подмигнула Борису и выскользнула на веранду. Он вышел следам за ней.

– Пошли… – шепнула девушка.

– Куда?

– На берег… Там теперь никого нет.

– А что там делать?

– Угадай…

– Купаться хочешь?

– Нет, целоваться…

Бывшая спящая красавица вызывающе засмеялась и побежала в темноту.

– Только осторожней, здесь кругом крапива. Когда они подошли к дырявой лестнице, она взяла Бориса за руку и уверенно, как опытная блудница, повела его вниз, предупреждая, где не хватает ступенек:

– Я здесь в прошлом году на каждой ступеньке целовалась… Каждый вечер…

– С кем?

– Это секрет… Осторожно, не сломай себе ногу. А то будешь такой же хромой, как князь Сибирский.

Где-то внизу плескалась невидимая вода. Кругом попискивали комарики. Вдруг Нина почувствовала, что Борис идет сзади и смеется.

– Что ты там ржешь?

– Так… Забавно все это.

– Глупенький ты мой. Тебе не смеяться, а плакать нужно. Подул легкий ветерок, и от воды потянуло сыростью. Нина вздрогнула и прижалась к Борису.

– У тебя руки такие теплые. Значит, и кровь горячая. Он обнял ее, лаская губами ее волосы и нежную кожу на шее. Девушка медленно подняла голову, и он почувствовал ее дыхание.

– А ты знаешь, что меня называют белладонной? Ты не боишься?

– Нет, – улыбнулся он, – Я ничего не боюсь. Знаешь, кто я такой?

– Кто?

– Я подозреваю, что я любимец богов.

– Да, ты действительно любимец богов, – вздохнула Нина. – Но таких, как я, боги не любят.

Словно играя с ребенком, он поцеловал ее в одну щеку, потом в другую.

– И это все? – фыркнула Нина. Любимец богов прижал ее к себе и ласкал, словно растягивая удовольствие и откладывая настоящий поцелуй на потом.

– Ты не целуешься, а только балуешься, – возмутилась Нина. – Я так целоваться не привыкла.

– А ты много целовалась?

– С мужчиной… с настоящим мужчиной – в первый раз, – призналась бывшая спящая красавица.

– А хорошая все-таки вещь – любовь, – сказал любимец богов – Особенно когда она у тебя в руках.

– Да, не так плохо, как я думала, согласилась Нина. Она прихлопнула ладонью комара на щеке: – Ну что ж, хорошего понемножку… Пошли домой!

Глава 13

Операция «Чёрный крест»

Дьявол – это пятая колонна всех веков и народов.

Дени де Ружмон. Роль дьявола

Тройной агент и вечный жених Жоржик Бутырский опять собирался жениться. На этот раз его невестой была Магдалина, секретарша Адама Баламута, которая теперь дружила с Капиталиной, секретаршей чародея Гильруда.

Надо сказать, что Капиталина была очень капитального телосложения, за что в доме чудес ее называли просто лошадью. А Магдалина мало чем уступала капитальной Капиталине. В доме чудес так и говорили – пара гнедых.

Как обычно, Жоржик занял у невесты немножко денег на обзаведение хозяйством – и моментально пропил. А Магдалина тем временем узнала от Капиталины, что у Жоржика имеются еще две невесты, включая и Капиталину, у которых он тоже подзанял на обзаведение хозяйством.

Тогда три невесты сговорились и совместными усилиями поймали тройного жениха на вокзале. Не подумайте, что Жоржик хотел убежать из Москвы. Вовсе нет. Просто он любил крутиться на вокзале в поисках транзитной любви. По ночам, подвыпивши, он искал существо в юбке, которое дремало на чемоданах, и предлагал переспать у него на квартире.