Черный Город - Гамбоа Фернандо - Страница 127

Мысленно улыбаясь, я думал, что самым забавным во всей этой истории будет то, каким станет выражение лица строительного магната, когда им займутся врачи и выяснится, что отравить его никто даже и не пытался и что в его организме имела место типичная реакция на экстракт, изготовленный из растущего в бассейне Амазонки цветка, который называется парапара. От прикосновения к этому экстракту в пальцах возникает легкий зуд и они начинают немножко неметь — не более того. А еще врачи наверняка выяснят, что противоядие, которое он принял, пытаясь нейтрализовать мнимый яд, представляло собой всего лишь успокоительное средство для лошадей, смешанное с кока-колой. Именно благодаря этому успокоительному средству Кейрушу и предстояло проспать почти до самого вечера.

Я немало бы заплатил за то, чтобы посмотреть на президента компании «АЗС» в тот момент, когда он узнает, чтос ним произошло на самом деле.

Я тихонечко улыбался этим своим мыслям, сидя в такси, которое неслось по шоссе имени президента Дутры. Наконец далеко впереди замаячил силуэт авиадиспетчерской вышки, и некоторое время спустя такси остановилось перед входом в нужный мне терминал аэропорта.

Расплатившись с таксистом и дав ему хорошие чаевые, я вылез из автомобиля и сделал глубокий вдох, наполняя легкие жарким воздухом бразильского дня и думая при этом о том, что, если я не хочу нарваться на серьезные проблемы, мне нужно, покинув Бразилию, как можно дольше затем воздерживаться от посещения этой удивительной страны.

«Всегда приходится чем-то жертвовать», — мысленно утешал я себя, глядя на ярко-синее небо.

Поскольку из багажа у меня имелась только ручная кладь, я, зайдя в здание аэропорта, без каких-либо задержек получил у стойки регистрации пассажиров посадочный талон, прошел через стационарные электронные металлоискатели и, неся в руках один лишь портфель, в котором лежал договор, подписанный Лусиано Кейрушом, направился туда, где находились бары и кафе, чтобы перекусить перед посадкой в самолет.

Шмыгнув в первое попавшееся мне кафе и быстренько пройдя с подносом вдоль стойки самообслуживания, я сел за столик и начал жадно поглощать пару бутербродов с индюшатиной, запивая их холодным персиковым чаем.

Но тут, едва не подавившись куском бутерброда, я неожиданно почувствовал, как меня крепко схватили за плечи чьи-то руки.

— Ну уж теперь-то вам не удастся удрать, сеньор Видаль, — раздался за моей спиной грозный голос.

Я испуганно оглянулся и, сильно закашлявшись, увидел позади себя профессора Кастильо, его дочь Валерию и Кассандру. Они смотрели на меня, лукаво улыбаясь.

— Это мы еще посмотрим!.. — пробурчал я, с трудом проглатывая то, что находилось у меня во рту, и глядя, как Касси, Валерия и профессор усаживаются за мой столик. — Со мной не смогли справиться даже морсего, а уж вы тем более!

— Скажите, а кто это сидит перед нами? — спросил профессор, покачав головой. — Уж не тот ли человек, из-за которого мы едва не разбились насмерть на кривобоком дирижабле?

— А вы не принимаете во внимание то смягчающее для меня обстоятельство, что благодаря тому, что я спрыгнул с дирижабля, вам удалось долететь до реки и упасть не на землю, а в воду?

— А-а, это все мелкие детали. — Профессор небрежно махнул рукой, как бы закрывая тему. — Лучше расскажи-ка нам, как твои дела.

Я обвел взглядом своих друзей, выжидающе смотревших на меня.

— Неплохо, — бодро заявил я, вытирая рот бумажной салфеткой.

— Что ты хочешь сказать этим своим «неплохо»? — поинтересовалась Валерия.

— Ну, если вспомнить, что нам очень хотелось добиться отмены затопления сельвы, то у меня уже есть соответствующий договор, — сказал я, ставя черный портфель на стол. — Он лежит в этом портфеле. Его подписал и скрепил печатью и штампом компании «АЗС» ее президент — Лусиано Кейруш. Мне кажется, — добавил я, широко улыбнувшись, — что все получилось именно так, как нам хотелось. Сельву в бассейне реки Шингу затоплять не станут. Кроме того, на основании данного договора мы, как пострадавшие по вине компании «АЗС», получим существенную компенсацию.

— Я знала, что у тебя все получится! — громко воскликнула Кассандра, невольно заставляя посетителей, сидевших за другими столами, повернуться и посмотреть в нашу сторону.

К моему удивлению, Касси поднялась со стула и крепко меня обняла, а затем приблизила свое лицо к моему и стала разглядывать меня своими изумрудно-зелеными глазами, способными загипнотизировать так, как не загипнотизировало бы ничто другое во всем мире.

Кассандра не сказала ни единого слова, но я каким-то образом понял — или просто вообразил себе, — что после всего того, что нам довелось вместе пережить в сельве, в наших с ней отношениях что-то изменилось.

116

Четырнадцать часов спустя, когда мы ехали под затянутым тучами небом в тесноватом для нас четверых такси по Гран-Виа Барселоны в направлении дома профессора, мой старый друг предложил своей дочери пожить в течение нескольких дней у него дома, вместо того чтобы расположиться в отеле или вернуться в Мадрид. Валерия, не заставляя себя долго уговаривать, согласилась.

Я, в свою очередь, повернулся со своего места рядом с водителем к Кассандре и спросил ее сначала взглядом, а затем уже и вслух:

— Ты не хочешь остановиться у меня дома?

— Я не уверена, что это хорошая идея, — ответила она — так быстро, как будто ожидала услышать от меня этот вопрос. — Я лучше сниму номер в отеле, а завтра поеду обратно на свои раскопки в Кадис.

— Подумай, — стал настаивать я. — Я буду спать на диване.

Мексиканка посмотрела на меня долгим взглядом и снова отрицательно покачала головой.

— Мне кажется, что будет лучше, если мы не станем ничего усложнять.

— Как хочешь… — сказал я и, снова отвернувшись, стал смотреть вперед.

Я знал, что она, конечно же, права, что пребывание вдвоем под одной крышей, тем более в течение всего лишь нескольких часов, ничего в наших отношениях не улучшит, а скорее всего, еще больше их усложнит. Тем не менее я осознавал, что мне очень хочется, чтобы Касси опять находилась рядом со мной, чтобы мы вместе пили кофе, вместе смеялись. Я осознавал, что скучаю даже по тем нашим жарким дискуссиям, которые иногда приводили к серьезным ссорам…

Затем нам пришлось довольно долго ехать по улицам города, чему немало поспособствовали светофоры и начавшийся дождь. Наконец-таки, прибыв к дому профессора и попросив таксиста подождать, мы все четверо вышли из машины, чтобы попрощаться.

Кассандра и профессор крепко обнялись и пообещали звонить друг другу почаще. Гораздо более прохладным было расставание мексиканки с Валерией: отношения этих двух женщин так и остались весьма напряженными.

— Значит, ты завтра возвращаешься в Кадис… — сказала дочь профессора.

— У меня там много незаконченной работы, — кивнув, ответила Кассандра.

— Не переживай, — попытался успокоить мексиканку профессор, — мы будем держать тебя в курсе всего, что нам удастся выяснить.

— Да, — поддакнула Валерия, как бы невзначай беря меня за руку, хотя я и был уверен, что она сделала это явно преднамеренно. — Не волнуйся, здесь все будет под контролем.

Короткий взгляд, которым тут же обменялись женщины, мог бы испепелить любого, кто оказался бы в этот момент между ними.

— Ну вот и хорошо, — сказал я, осторожно отстраняясь от Валерии. — Может, встретимся завтра и пообедаем вместе?

— Непременно, — сказал профессор. — Мы будем ждать тебя к часу. Не опаздывай.

— Хорошо, — с готовностью согласился я. — Приеду вовремя.

Увидев, что Кассандра уже нырнула в автомобиль, спасаясь от дождя, я поспешно пожал руку профессору и Валерии и, устремившись вслед за мексиканкой, сел рядом с ней на заднее сиденье.

— А сейчас куда едем? — спросил таксист, глядя на меня в зеркало заднего вида.

Я повернулся к Кассандре и вопросительно посмотрел на нее.

Касси молчала, разглядывая стекающие по стеклу капли дождя.