Черный Город - Гамбоа Фернандо - Страница 75

— Жаль, что пришлось вас разочаровать, — пробурчала Касси.

Меня в этот момент охватило беспокойство, весьма далекое от насмешливой реплики мексиканки, и я начал нервно почесывать подбородок, заросший уже довольно густой щетиной.

— Если вы так легко смогли определить, где мы находимся, — задумчиво произнес я, — то…

— …то и наемники, которые, как вы говорите, нас ищут, тоже это сделают и затем явятся по нашим следам прямехонько сюда, — договорила за меня Валерия, быстро догадавшись, чтоя хотел сказать.

— Значит, теперь нам придется прятаться не только по ночам от морсего, но и днем от упомянутых вами наемников, — сказал с заметным буэнос-айресским акцентом не очень-то словоохотливый, как я заметил, Клаудио. — Хорошенькая перспектива!

Я, сев рядом с Касси, откинулся назад и уперся локтями в холодный каменный пол.

— А давайте взглянем на ситуацию, в которой мы оказались, с оптимизмом, и тогда нам будет понятнее, что делать дальше, — стараясь сохранять спокойствие, предложил я. — Раз уж мы наконец-таки встретились, то, как совершенно правильно заметил профессор, нам теперь остается только одно, а именно — немедленно покинуть этот город.

Валерия посмотрела на меня и ухмыльнулась.

— Боюсь, что сделать это будет не так легко, как тебе кажется, — заявила она пессимистическим тоном.

Что-то в ее голосе говорило, что она знает нечто такое, чего не знаем мы.

— А почему? — поинтересовалась Кассандра, в голосе которой чувствовалась легкая враждебность. — Что нам помешает?

Ответ на этот вопрос прозвучал из уст Клаудио.

— Морсего, — печально произнес он. — Они не допустят, чтобы хотя бы кто-нибудь из нас выбрался отсюда живым.

69

— Извини, — сказал я, наклоняясь вперед, к костру, и делая руками такие движения, как будто вытаскиваю что-то из ушей, — а ты не мог бы повторить мне только что сказанное тобой?

На этот раз, глубоко вздохнув, вместо Клаудио стала говорить Валерия.

— Когда мы прибыли в этот город, — печально начала рассказывать она, воскрешая в памяти события, вспоминать о которых ей, видимо, не очень-то хотелось, — наша группа состояла из восьми человек. Мы разбили лагерь в западной части этого города. Уже в самую первую ночь исчез Элану. Он был нашим проводником. Мы предположили, что он пошел куда-то рано утром и что с ним произошел несчастный случай, а потому несколько часов спустя начали искать его в окрестностях лагеря. Мы его так и не нашли и, когда стемнело, решили продолжить поиски на следующее утро. Однако ночью исчез из своей палатки наш биолог — его звали Флавиу. Он, как и Элану, исчез абсолютно бесследно. Они оба как будто испарились.

— А у вас после этого не возникло подозрений, что происходит что-то странное? — спросил я.

— Ты, наверное, считаешь нас дураками, да?.. Ты ведь наверняка заметил, что в здешних джунглях нет вообще никаких сколько-нибудь опасных животных, и поэтому мы подумали, что наши спутники, возможно, упали в какую-нибудь глубокую яму, когда вышли ночью справить естественную нужду, ну… или что-то в этом роде. Мы еще больше укрепились в этом своем предположении, когда обнаружили в земле несколько отверстий вроде того, из которого мы вас сегодня вытащили. Судя по этим отверстиям, там, под землей, есть какая-то древняя канализация…

— Да, — перебил Валерию ее отец, — мы пришли точно к такому же выводу.

— В общем, — продолжала Валерия, слегка повышая голос, — мы решили спуститься в один из подземных туннелей, чтобы поискать там своих исчезнувших товарищей…

— О Господи… — вырвалось у меня: я живо представил себе, чтомогло произойти с товарищами Валерии потом.

Дочь профессора сжала губы, пытаясь не поддаваться эмоциям.

— В ту ночь нам стало понятно, что мы здесь не одни… — сказала она таким тоном, как будто к ее горлу подступил ком. — Эти чудовища схватили Гельмута — выдающегося антрополога, который был в университете моим наставником. Он кричал от страха и цеплялся за мою руку, когда морсего пытались утащить его за ноги куда-то прочь… — Валерия, сделав паузу, посмотрела на потолок и сглотнула слюну. — У меня на одежде до сих пор сохранилась его кровь.

Профессор подвинулся поближе к дочери и погладил ее ладонью по спине, пытаясь успокоить.

— Мне очень жаль, — мягко сказал он.

— Мне тоже, — добавил я. — Но я до сих пор еще не понимаю, почему вы думаете, что морсего не позволят нам отсюда выбраться.

Валерия посмотрела на меня своими пронзительно-голубыми глазами, цвет которых казался еще более ярким благодаря ее иссиня-черным волосам, доходящим до плеч.

— На следующее утро, — сказала она, с трудом заставляя себя говорить твердым голосом, — двое наших товарищей попытались покинуть этот заброшенный город в дневное время, надеясь вернуться сюда со спасательной группой и тем самым спасти всех остальных.

— И что произошло?

— Пару дней спустя мы нашли их трупы. Они лежали у основания вон той лестницы. Им отрезали головы и вынули внутренности…

— Боже мой… — прошептала Кассандра.

— Кстати, — добавила Валерия, поворачиваясь к Касси, — у одного из них был желтый непромокаемый плащ — точь-в-точь такой, как тот, который завязан узлом у тебя на поясе.

Костер тихонько потрескивал, освещая шесть грязных, осунувшихся и печальных лиц. От наших спин тянулись далеко назад длинные подрагивающие тени, похожие на черных призраков.

— Но ведь в этом же нет абсолютно никакого смысла… — пробормотал профессор, выдержав довольно продолжительную паузу. Прошло уже несколько минут после того, как Валерия закончила свой рассказ и мы погрузились в испуганное молчание.

— А что, разве есть какой-то смысл во всей этой вашей затее? — пробурчал я.

Профессор, не обратив на мою реплику ни малейшего внимания и думая о чем-то своем, покачал головой.

— Эти… морсего, или как их там называют, ведут, по всей видимости, ночной образ жизни, да?

— Да, именно так, — согласился Клаудио. — В этом можете быть уверены. Днем они находятся под землей, в туннелях, а вот ночью…

— Понятно, понятно, — закивал профессор. — Они — ночные хищники, а потому, похоже, не переносят прямого света фонарика или костра, как и большинство ночных хищников, глаза которых болезненно воспринимают яркий свет. Однако я не могу согласиться с тем, что они обладают волей, позволяющей им осознанно не давать нам покинуть этот город, поскольку данный волевой акт предполагает наличие интеллекта и способность планировать. Животные не способны…

— Животные? — перебила его Валерия. — А кто вам сказал, что они — животные?

Профессор смущенно посмотрел на нее.

— Что ты имеешь в виду? Если они не животные, то получается, что они…

— Они, конечно же, люди, — решительно заявила Валерия. — По крайней мере когда-то ими были.

— Но ведь это… какой-то абсурд.

— Я недавно столкнулся с одним из них лицом к лицу, — вмешался в разговор я, решив поддержать точку зрения профессора, — и если то, что я видел, можно назвать человеком, то я — осел.

Кассандра нарочито громко кашлянула, однако никто, похоже, на этот ее намек не обратил внимания.

— Они, конечно, кое в чем очень сильно отличаются от привычных нам человеческих существ, — поучительным тоном стала объяснять Валерия. — Они физически сильнее, выше ростом и проворнее, чем мы. Кроме того, они обладают прекрасным слухом и благодаря своим огромным глазам способны очень хорошо видеть ночью. Именно из-за этой их способности они и получили свое название — homens morcegos [56], или просто морсего. Но, поверьте мне, они по большому счету действительно являются человеческими существами.

— Лично мне непонятно еще кое-что, — сказал я. — Что означает слово «морсего»?

— На португальском языке это слово означает «летучая мышь»… Название вполне подходящее. Из-за их ночного образа жизни, исходящего от них зловония и черного цвета их кожи они известны среди туземцев, живущих в бассейне реки Амазонки, как наполовину люди, наполовину летучие мыши. До того как наша экспедиция добралась сюда, мы думали, что это не более чем миф — что-то вроде россказней про оборотней и оживших мертвецов.

56

Люди — летучие мыши ( португ.).