Реальная угроза - Клэнси Том - Страница 101

Самолёт был VС-135, военный вариант старого авиалайнера 707 В нём не было иллюминаторов, что всегда нравилось пассажирам, а также имелся большой грузовой люк, который оказался необходимым, чтобы погрузить на борт директора Джейкобса для его последнего перелёта в Чикаго. Президент летел на другом самолёте и должен был совершить посадку в аэропорту О'Хара за несколько минут до этого. Он Собирался говорить как в храме, так и у могилы. Самолёт, в котором летели Шоу, Мюррей и несколько других высокопоставленных сотрудников ФБР, нередко использовался для таких целей и имел крепления необходимые для того, чтобы закрепить гроб в передней части самолёта. Так что всем пассажирам пришлось смотреть на полированный дубовый гроб на протяжении всего полёта, не имея возможности даже отвести взгляд и посмотреть в окно. Каким-то образом это подчёркивало тщету человеческой жизни больше, чем что-нибудь другое. Полет проходил очень спокойно, и тишину внутри нарушал только вой турбовинтовых двигателей.

Однако самолёт являлся частью президентского авиакрыла, и потому на борту находились все необходимые системы связи. Лейтенант ВВС вышел из кабины пилотов, разыскивая мистера Мюррея, и провёл его к пункту связи.

Миссис Вулф сидела в кресле у прохода, в тридцати футах позади высших чиновников ФБР. По её лицу текли слезы, и хотя она помнила, что хотела о чём-то поговорить с мистером Шоу, ей казалось, что это не место для подобного разговора. К тому же это не имело особого значения — просто она допустила ошибку, когда накануне с ней беседовал агент ФБР. Объяснялось все потрясением.

Она восприняла смерть босса так близко к сердцу За последние несколько лет у неё в жизни было столько личных утрат, к тому же резкая смена настроений во время уик-энда... Запутала её? Она не знала. Но говорить сейчас с мистером Шоу не следовало. Сегодня надо вспоминать самого лучшего начальника, с которым ей пришлось работать, человека, который относился к ней так же заботливо, как к агентам, боготворившим его. Она заметила, что мистер Мюррей зачем-то прошёл вперёд, мимо гроба, по которому она провела рукой, входя в самолёт, — её последнее прощание с директором Джейкобсом.

На разговор потребовалось не больше минуты. Мюррей вышел из крохотной радиорубки с бесстрастным лицом, на котором не было заметно никаких эмоций. Он не посмотрел на гроб, всего лишь взглянул между рядов кресел вдоль прохода и опустился рядом со своей женой.

— Черт побери! — пробормотал Дэн, сев в кресло, Голова жены тут же повернулась в его сторону. Такие вещи не принято говорить на похоронах. Она коснулась его руки, но он только покачал головой. Когда Мюррей повернулся к ней, она увидела, что на его лице не было горя, а только глубокая печаль.

Полет продолжался чуть больше часа. После приземления через задний грузовой люк в самолёт вошёл почётный караул — солдаты, одетые в сверкающую парадную форму, чтобы вынести гроб с телом директора ФБР, и затем на бетон аэродрома спустились остальные пассажиры. Все участники печальной церемонии уже ждали их там, а издалека на них смотрели телевизионные камеры. Почётный караул пронёс свай груз мимо двух флагов — национального и знамени ФБР, на котором красовался девиз Бюро — «Верность, мужество, неподкупность». Мюррей наблюдал за тем, как ветер играл со знаменем, как разворачивались на ветру эти слова, и понимал, насколько неосязаемыми они являлись на самом деле. И всё-таки он ещё не мог сказать Биллу. Это могут заметить.

— Ну что ж, теперь мы знаем, почему уничтожили аэродром. — Чавез следил за церемонией на экране телевизора в помещении казармы, выделенном для их отделения. Сейчас всё стало для него кристально ясным.

— Но зачем им понадобилось эвакуировать нас? — спросил Вега.

— Мы ещё вернёмся, Осо. И там, где будем действовать, воздух будет по-настоящему разреженным.

Ларсону было не до того, чтобы следить за телевизионной передачей. Он склонился над картой, нанося на неё уже известные и подозреваемые места к юго-западу от Медельина, где велась переработка сырья. Районы были ему хорошо известны — кто не знает о них? — но вот выделить конкретные места... — это было труднее, но, с другой стороны, являлось чисто техническим вопросом. Соединённые Штаты изобрели современную технику разведки и потратили почти тридцать лет, совершенствуя её. Ларсон находился во Флориде, прилетев в Соединённые Штаты якобы для того, чтобы получить здесь новый самолёт, у которого неожиданно обнаружились неисправности двигателей.

— Сколько времени мы занимались этим?

— Всего пару месяцев, — ответил Риттер. При всей скудности собранных сведений работа оказалась несложной. Все города и деревни, даже отдельные дома были, разумеется, нанесены на карту. Почти во всех было электричество, их было просто опознать, и после этого компьютер сразу устранял их электронным способом. В результате оставались источники энергии, которые не были городами, деревнями и отдельными фермами. Из них некоторые были постоянными, а некоторые — похожими на них. Было принято произвольное решение, что все, что появлялось чаще двух раз в неделю, представляло собой нечто слишком очевидное, чтобы составлять интерес, и все это тоже стиралось с карты. В конце концов оставалось около шестидесяти точек, которые то появлялись, то исчезали в соответствии с графиком, лежащим рядом с картой и фотографиями. Каждая представляла собой возможное место, где начинался процесс переработки и очистки сырья листьев коки. Во всяком случае, эти точки не были лагерями колумбийских бойскаутов.

— Проследить места очистки с помощью химических методов невозможно, — заметил Риттер. — Я уже проверил это. Концентрация эфира и ацетона, попадающих в воздух, мало отличается от той, что бывает при пролитой жидкости для снятия лака, не говоря уже о биохимических процессах, происходящих в такой естественной среде. Ведь мы имеем дело с джунглями, правда? Огромное количество биологических веществ разлагается на земле, и при этом выделяется масса самых разных химических соединений. Таким образом, мы получили со спутников обычные инфракрасные снимки. Там все ещё ведётся переработка по ночам? Интересно, почему?

Ларсен что-то проворчал, соглашаясь.

— Думаю, это осталось ещё с того момента, когда армия охотилась за ними. По-видимому, такая процедура прослеживается просто в силу привычки.

— Что ж, теперь у нас есть кое-что, правда?

— И что мы собираемся делать с этим?

Мюррею ещё никогда не доводилось бывать на еврейских похоронах. Они мало отличались от католических. Молитвы произносили на непонятном языке, но смысл был достаточно схожим. Господи, мы посылаем в Твоё царство хорошего человека. Спасибо Тебе за то, что Ты позволил ему оставаться с нами некоторое время.

Надгробное слово, произнесённое президентом, было особенно впечатляющим, и не мудрено — текст написал лучший специалист Белого дома, с цитатами из Торы, Талмуда и Нового Завета. Затем он начал говорить о Справедливости, этом светском боге, которому Эмиль служил все свои зрелые годы. Но когда в заключение президент произнёс слова о том, что сердца людей не должны отдаваться мести, Мюррею показалось, что... что это не просто слова.

Выступление президента звучало так поэтично, как никогда раньше. Он заговорил в этот момент как политик, подумал Дэн. Или это просто мой цинизм? В конце концов, он был полицейским, и справедливость означала для него, что преступники должны понести наказание. Судя по всему, таково было и мне-ние президента, несмотря на официальные фразы, которые он произносил. Мюррея это вполне удовлетворяло.

Солдаты следили за церемонией похорон по телевизору в относительной тишине. Кое-кто точил ножи на оселках, но большинство сидели и смотрели на экран, слушая своего президента, зная, кто убил этого человека, имени которого не знал почти никто из них до тех пор, пока его не убили. Чавез был первым, сделавшим правильный вывод, но, в конце концов, это не было слишком большим прыжком воображения, верно? Они восприняли ещё не высказанные новости достаточно флегматично. Перед ними было ещё одно дополнительное доказательство того, что их враг нанёс прямой удар против одного из самых главных символов нации. Они видели на гробе флаг своей страны. Рядом был и флаг Федерального бюро расследований, директором которого служил убитый, но ведь такая работа не для полицейских, верно? Поэтому солдаты молча переглядывались, слушая речь своего главнокомандующего. Когда церемония закончилась, дверь в помещение открылась и вошёл их командир.