Реальная угроза - Клэнси Том - Страница 51

Вертолёт МН-53.1, пополнив топливные баки после прогрева двигателей, взлетел с базы ВВС в Эглине примерно в то же самое время полковник Джоунс поднял его на тысячу футов и лёг на курс два-один-пять в направлении Юкатанского пролива. Спустя три часа самолёт заправки и боевой поддержки МС-130Е догнал его, и Джоунс решил доверить процедуру заправки в воздухе капитану Уиллису. Им придётся заправляться ещё трижды, так что танкер будет следовать за ними до места назначения с группой технического обслуживания и запасными частями на борту.

— Готов к вводу, — сообщил Пи-Джи командиру танкера.

— Действуйте, — ответила капитан Монтань на МС-130Е, удерживая танкер на прямом курсе и высоте.

Джоунс следил за тем, как Уиллис ввёл зонд в конус, что тянулся на шланге за танкером.

— О'кей, ввод завершён.

Капитан Монтань, сидящая в кокпите танкера, заметила, что включилась сигнальная лампочка, и нажала на кнопку микрофона.

— О-о-о! — прошептала она со страстью в голосе. — Только вы способны на это, полковник!

Джоунс рассмеялся и дважды нажал на кнопку своего микрофона — раздался двойной щелчок, означающий согласие, затем он переключился на систему внутренней связи.

— Стоит ли расстраивать женщину? — бросил он Уиллису, который, к сожалению, был нетерпимым в вопросах нравственности. Заправка длилась шесть минут.

— Как вы думаете, сколько времени мы пробудем там? — спросил капитан Уиллис после того, как операция закончилась.

— Мне об этом не говорили, но если пребывание затянется, обещали прислать замену.

— Приятно слышать, — заметил капитан. Его взгляд перемещался с приборов на контрольной панели в пространство за бронированной кабиной вертолёта.

Винтокрылая машина была загружена боевым снаряжением даже больше обычного. Джоунс твёрдо верил в огневую мощь, — а крепления для средств электронного глушения были пустыми. Какой бы ни была предстоящая операция, им не придётся заботиться о радиолокаторах противника, а это означало, что операция не будет проводиться в Никарагуа или над Кубой. В результате освобождалось больше места для пассажиров и устранялась надобность во втором механике.

— Вы были правы относительно перчаток. Жена сшила мне пару, и действительно стало много легче управлять вертолётом.

— Есть пилоты, которые просто летают без них, но мне не нравится, когда за штурвал держатся потными руками.

— Неужели будет так жарко?

— Жара бывает разной, — напомнил Джоунс. — Руки могут потеть не только от высокой температуры снаружи.

— А-а, понятно, сэр. — Боже, неужели и он не лишён чувства страха — как и все мы? — подумал молодой пилот.

— Я не устаю твердить: чем тщательнее вы обдумаете предстоящие действия, прежде чем ситуация станет по-настоящему захватывающей, тем менее захватывающей она будет в действительности. А она и так будет достаточно захватывающей.

— Если вы будете и дальше рассуждать таким образом, сэр, мы можем даже напугаться, — послышался третий голос по системе внутренней связи.

— Сержант Циммер, как обстоят дела у вас в хвосте? — осведомился Джоунс.

Обычно сержант сидел сразу за спинами обоих пилотов, наблюдая за множеством приборов на своей контрольной панели.

— Что вам подать, сэр, кофе, молоко или чай? Во время полёта будут готовить куриные котлеты по-киевски с рисом, ростбиф с печёным картофелем, а для тех, кто сидит на диете, — апельсиновый мусс и овощи, припущенные без мосла. Впрочем, если вы поверите этому, сэр, значит, слишком долго не отрывались от контрольной панели. Почему, черт побери, у нас нет на борту стюардессы?

— Потому что мы с тобой, Циммер, слишком старые для таких глупостей, — рассмеялся Пи-Джи.

— Нет, сэр, такая акробатика на вертолёте очень даже... Вся эта вибрация и тому подобное...

— Я пытаюсь наставить его на путь истинный с самого Кората, — объяснил Джоунс капитану Уиллису. — Сколько лет твоим детям. Бак?

— Семнадцать, пятнадцать, двенадцать, девять, шесть, пять и три года, сэр!

— Господи! — воскликнул Уиллис. — Ну и жена у вас, сержант.

— Она боится, что я заведу себе кого-нибудь на стороне, и потому лишает меня всех сил, — объяснил Циммер. — Вот я и стараюсь проводить побольше времени в полётах — чтобы улизнуть от неё. Только так мне и удаётся выжить.

— Судя по тому, как сидит на тебе мундир, она неплохая повариха.

— Неужто полковник снова принимается за своего сержанта? — спросил Циммер.

— Ничуть. Просто мне хочется, чтобы ты выглядел гак же хорошо, как и Кэрол.

— Боюсь, это невозможно, сэр.

— Это точно. Чашка кофе не повредила бы.

— Сейчас приготовлю, сэр.

Циммер вернулся в кокпит меньше чем через минуту. Контрольная панель вертолёта была большой и сложной, но Циммер уже давно установил на ней держатели на кардановом подвесе, в которые устанавливал чашку для полковника Джоунса. Пи-Джи отхлебнул глоток.

— И кофе она отлично готовит, Бак.

— Какой странной иногда бывает судьба, верно? — Кэрол Циммер знала, что её муж поделится кофе с полковником. Кэрол не было именем, полученным ею при рождении. Она родилась в Лаосе тридцать шесть лет назад и была дочерью вождя племени ххмонг, длительное время боровшегося за страну, переставшую быть его страной. Она оказалась единственной из десяти членов его семьи, кому удалось остаться в живых. Пи-Джи и Бак сняли девушку и горстку её соплеменников с вершины холма во время заключительного этапа вьетнамского наступления 1972 года. Америка не оправдала надежд семьи этого человека, но по крайней мере не обманула ожиданий его дочери. Циммер влюбился в неё с первой минуты, и теперь все соглашались, что их семеро детей — самые прелестные во всей Флориде.

— Это точно.

В Мобиле был поздний вечер, а тюрьмы — особенно тюрьмы на Юге — славятся жёстким соблюдением правил. Для адвокатов, однако, правила часто смягчают, и, как ни парадоксально, в случае этих двух к применению тюремных правил относились с большой снисходительностью. Этим двум предстояло встретиться когда, ещё не было известно, — с электрическим стулом в тюрьме Эдмор, поэтому тюремщики в Мобиле опасались каким-то образом нарушить конституционные права заключённых, доступ адвоката или разрешённые законом удобства. Адвокат по имени Эдвард Стюарт получил исчерпывающий инструктаж до приезда в тюрьму и свободно говорил по-испански.

— Как они сделали это?

— Не имею представления.

— Ты визжал и дёргал ногами, Рамон, — сказал Хесус.

— Знаю. А ты пел, как канарейка.

— Все это не имеет значения, — сказал им адвокат. — Они не обвиняют вас ни в чём, кроме убийства, связанного с провозом наркотиков, и пиратства. Сведения, полученные от Хесуса, в этом деле не будут использованы.

— Тогда примените свои адвокатские знания и выручите нас!

Лицо Стюарта недвусмысленно отразило его реакцию на это требование.

— Передайте нашим друзьям — если нас не выручат, мы все расскажем.

Тюремщики уже объяснили обоим с самыми трогательными подробностями, какая их ждёт судьба. Один но же продемонстрировал Рамону плакат с изображением электрического стула и надписью: «Хорошо прожаренный или с хрустящей корочкой».

Хотя Рамон был жестоким и сильным человеком, мысль о том, что его посадят на деревянный стул с высокой спинкой, затем подсоединят медное кольцо к левой ноге, а небольшую круглую пластинку наложат на выбритое накануне тюремным парикмахером голое место на макушке, о губке, пропитанной соляным раствором, чтобы увеличить электрическую проводимость, о кожаной маске, не позволяющей глазам выпасть из орбит... Рамон был храбр, когда судьба жертвы находилась в его руках и одна из этих рук сжимала пистолет или нож, нацеленный на безоружную или связанную жертву. Вот тогда он был по-настоящему бесстрашен. Ему и в голову не приходило, что когда-нибудь он может оказаться в подобном положении сам. За последнюю неделю он похудел на пять фунтов, у него пропал аппетит, и он начал проявлять необычный интерес к электрическим лампочкам и настенным розеткам.