Желанная моя - Грэхем Линн - Страница 18

«Он мне очень, очень нравится. Я влюбляюсь в него, как какая-нибудь глупая, потерявшая голову школьница!»

Она вернулась в спальню как раз в тот момент, когда зазвонил телефон у кровати.

— Приходи и присоединяйся ко мне, — лениво проговорил Сергей. — Мне только что пришлось уволить менеджера моей футбольной команды!

Алисса порылась в ящиках гардеробной в поисках ночной рубашки. Все было распаковано и аккуратно разложено и развешено. Торопливо надев бирюзовую рубашку, сверху она набросила такого же цвета пеньюар, твердо повторяя про себя заклинание: «Я больше не буду заниматься с ним любовью. Я больше не буду заниматься с ним любовью ни при каких обстоятельствах! Мы просто поговорим о футболе. Но надеюсь, мне не придется смотреть очередной матч».

Сергей, одетый лишь и черные шелковые боксерские трусы, мерил шагами соседнюю комнату и разговаривал по телефону на французском языке. Взмахом руки он указан на тележку с едой у кровати.

Алисса только сейчас осознала, как проголодалась, и, взяв тарелку, наполнила ее разными закусками. Заставив себя не обращать внимания на мужскую одежду, небрежно разбросанную на ковре, она удобно устроилась на кровати и отдала должное жареной курице, салату и отварному молодому картофелю. Сергей закончил телефонный разговор, горячо повозмущался из-за ненадежного персонала и тут же опять стал куда то звонить. Она не вполне поняла, из-за чего весь сыр-бор, да и, честно говоря, не особенно хотела знать. На минуту отставив свою тарелку. Алисса наполнила тарелку для него и поставила ее так, чтобы он мог до нее дотянуться, в то время как он ходил взад-вперед.

— На скольких языках ты говоришь? — поинтересовалась она между звонками.

— На шести или семи и могу сносно объясниться еще на двух, — ответил он так небрежно, словно такой талант был обычным делом. — Когда я веду дела, мне нравится говорить с людьми напрямую, а не через посредников.

— Я говорю по-французски и по-испански, но не так бегло, как ты, — скромно сказала она.

— Тебе придется выучить русский, — отозвался он.

Сергей разглядывал ее, силясь понять, что же именно так привлекает его в Алиссе, потому что в этот момент она больше походила на подростка, чем на взрослую женщину. Лицо сияло чистотой, а волосы были небрежно заправлены за уши. Естественная, с вымытым лицом без всякой косметики. она не имела ни малейшего сходства с теми ухоженными, искушенными женщинами, к которым он привык. Однако у нее прекрасные глаза, очень ясные и выразительные. Они, безусловно, ее лучшая черта, хотя эти мягкие полные губы тоже весьма примечательны, да и эта идеальная кожа, и тонкие запястья… Пока он разглядывал Алиссу и вспоминал более интимные образы, от которых кровь начинала быстрее бежать по жилам, его аппетит к еде пошел на убыль, сменившись другою рода голодом

— Мне нравится, что ты совершенно трезвая, — пошутил Сергей

— Я поняла, что надо постоянно пить из бокала, чтобы мне больше не подливали. — призналась она с комичным выражением.

Очарованный этой дерзкой улыбкой, Сергей выключил свой телефон, отбросил его в сторону и решительно потянулся к ней. Она встала на колени, и он зарылся одной рукой в густую массу шелковистых волос и медленно, чувственно стал целовать ее, в то время как другая рука стаскивала халат и бретели ночной рубашки с тонких плеч. Когда одежда упала к ногам, он обхватил ее груди и начал ласкать дрожащие вершинки до тех пор, пока Алисса не задрожала от жара внизу живота.

— Я не могу перестать желать тебя, — прошептал Сергей.

Дыхание ее застряло где-то в горле. Она неуклюже вцепилась в его плечо, пока он не подхватил ее на руки и не опрокинул на кровать. Тело ее отчаянно жаждало всех ласк, словно и не было их прежней любовной схватки. Он прокладывал дорожку мучительно-сладких поцелуев от груди вниз...

— Я хочу любить тебя так, как должен был сегодня днем, — хрипло выдохнул Сергей. — Не могу дождаться, чтобы подарить тебе наслаждение.

То, что она чувствовала, было нельзя охарактеризовать хоть какими-то словами, и это не оставляло места для вопросов, правильно ли она делает или нет. Он доставлял ей наслаждение ртом, языком и пальцами до тех пор, пока Алисса не превратилась в дрожащее, разгоряченное тело, жаждущее большего.

Она с нетерпением наблюдала, как он надевает презерватив. А когда Сергей наконец погрузился в тугие, влажные ножны ее женственности, блаженство буквально взорвало ее тело ослепительным фейерверком. Ее всхлипы, и конвульсии наслаждения едва не заставили Сергея потерять над собой контроль.

Он приподнял ее колени, чтобы удержать на месте, и погрузился своим твердым мужским жаром в ее податливую плоть. Ее возбуждение ни разу не понизилось ни на градус, и вскоре она достигла еще одной кульминации.

Когда способность мыслить вновь вернулась к Алиссе, она решила, что больше никогда не сможет пошевелиться. Удивительнейшее чувство расслабленности и покоя окутало ее. Сергей лег на бок, не размыкая объятий ? так, что она оказалась лежащей в кольце его рук.

— Ты такая горячая, ангел мой, — пробормотал он. Его поразительные золотисто-карие глаза блестели, бронзовое тело было влажным от испарины — Я могу больше никогда не выпустить тебя из этой постели...

Прошло какое-то время, они молча лежали рядом. Сергей перебирал тонкими пальцами влажные прядки ее светлых волос.

— Бабушка сказала мне, что ты сильно переживаешь из-за родительского разрыва, — вдруг произнес он. — Это неправильно...

Алисса застыла:

— Почему неправильно?

— Ты жила в счастливой семье больше двадцати лет. Ты должна ценить то, что тебе так повезло.

— А что, тебе ценить было .нечего? — огрызнулась она, обиженная его критикой.

— У меня был отец, который периодически то выходил из тюрьмы, то снова садился за кражу машин — он был автомобильным угонщиком, весьма невезучим. К тому же мне приходилось каждую ночь укладывать пьяную мать, — признался он. — В конце концов отца застрелили на улице за кражу машины одного местного авторитета, а через год печень матери не выдержала, и она умерла...

Захваченная мрачной историей его детства, Алисса поерзала в кольце рук Сергея, чтобы посмотреть на него широко открытыми встревоженными глазами.

— Сколько тебе было тогда?

На его худом сильном лице не отражалось никаких эмоций, как будто он говорил о жизни кого- то другого.

— Тринадцать. Бабушка настояла, чтобы я переехал к ней. Мы практически не знали друг друга, потому что отец был еще и паршивым сыном, — ровным голосом поведал Сергей, и его суровые темные глаза, в которых вдруг исчезли золотистые искорки, встретились с ее взглядом. — Ей пришлось со мной нелегко. Я был диким, как волчонок.

Алисса обвела кончиком пальца контур его чувственной нижней губы.

— Могу себе представить.

Сергей с сомнением усмехнулся:

— Вряд ли. Мы росли в разных мирах. Ты — в уютном, защищенном мире среднего класса. Могу поспорить, ты всегда получала все, чего бы ни захотела.

— Да нет же, это не так!

— Назови хотя бы одну вещь, которую ты не получила, — бросил Сергей, недоумевая, почему разговаривает с ней, хотя раньше не тратил время на пустые разговоры с женщинами.

— Однажды я влюбилась в чужого парня, — призналась Алисса, оскорбленная его явным убеждением, что ее всю жизнь баловали. — Мне пришлось это пережить, но это было для меня нелегкое время.

— А ты не попыталась его отбить?

Алисса бросила на него потрясенный взгляд:

— Разумеется, нет. Он был приятелем моей сестры!

— Если ты не была готова бороться за него, значит, не так уж сильно он был тебе нужен, — язвительно заметил Сергей, угрюмо гадая, стала бы она бороться за него?