Остров Свиней - Хайдер Мо - Страница 16

— Видите, как оно сидело? — Сьюзен опустилась рядом со мной на корточки, для равновесия держась за стол. В соседней комнате Соверен с отвращением резко выдохнула — ей было стыдно за свою маму. — Видите? Вот так. — Сьюзен приподнялась так, чтобы я мог видеть, как ее ноги в коричневых леггинсах переходят в туристские ботинки и домашней вязки носки. — Я могла видеть вот эту часть. — Она неопределенно обвела рукой свою ногу и ягодицы. — Отсюда досюда. Я не видела то место, где хвост прикрепляется к телу, потому что оно было скрыто в ветвях, но видела сам хвост.

— И как долго это существо находилось на дереве? — Я взял в руки следующий листок. Тот же рисунок, но под немного другим углом.

— Я закричала, и оно убежало.

— Мы обыскали всю эту часть острова, — сказал Бенджамин. — И не смогли его найти. Поверьте, мы искали.

Я просмотрел остальные бумаги, снова и снова натыкаясь на тот же рисунок.

— Нога вполне человеческая.

— Да — и вся кожа совсем как человеческая, даже на хвосте. Темно-коричневая — ну, знаете, как на выделанной коже. Я видела ее достаточно близко, чтобы говорить об этом с уверенностью.

— Это латекс. Хорошо сделанный костюм, — сказал Блейк. — У Малачи, видно, были на то свои причины.

— Тогда, — сказала Сьюзен, выпрямившись, опустив руки на стол и наклонившись так, чтобы заглянуть Блейку в глаза, — тогда скажи мне вот что, Блейк. Если это был костюм, то как он заставил хвост двигаться?

— Он двигался? — спросил я. — Что вы имеете в виду — он двигался?

— Он подергивался. — Сьюзен изобразила рукой мускульное сокращение. Мне сразу вспомнилась змея или акула. — Ну или, знаете, как это делают кошки.

Я отвел взгляд от ее руки и посмотрел на Блейка, ожидая от него разъяснений.

— Послушайте, — нетерпеливо сказал он, — вы можете написать все, что хотите. На самом деле то, что здесь происходит, не имеет никакого значения. Главное, чтобы было ясно: поведение Малачи просто невыносимо. Он безумен. Располагая достаточными средствами, мы можем передать этот остров тем людям, которые о нем заботятся.

— Я хочу знать, что еще видела Сьюзен. Вам известно о свиных головах поверх изгороди?

— Их все видели, — ответил за нее Бенджамин. — Но есть кое-что еще. — Он повернулся на стуле и посмотрел туда, где молча сидела Соверен. — Расскажи мистеру Оуксу, что с тобой случилось.

Но Соверен не обращала на своего отца никакого внимания и только улыбалась мне своей странной улыбкой, словно смеялась надо мной, рассеянно покачивая ногами в розовых пластмассовых сандалиях. Повернувшись, Бенджамин проследил за ее взглядом, словно это был какой-то зримый предмет, и когда его глаза остановились на мне, выражение его лица изменилось.

— Соверен! — резко произнес он, заставив ее вздрогнуть. — Ты меня слышишь?

— Что? — спросила она, мигая, будто неожиданно проснулась. — Что?

— Расскажи мистеру Оуксу, что ты поймала в ловушку.

Лицо девушки прояснилось.

— После того как мама увидела, — с улыбкой сказала она, — ну, после того как она увидела эту странную штуку — Господи, мне это так понравилось, и я сделала эту… ну, ловушку. — Соверен кивнула в сторону окна. — Там, в его лесу. Потому что я, ну, никогда не видела Малачи, понимаете? Только на фотографиях. И вот мне захотелось докопаться до сути и посмотреть, что нужно этому чуваку, и тогда я пошла и выкопала яму и накрыла ее всякими штуками, как это делают в джунглях — получилось очень клево, — и оставила ее на несколько дней. А потом вернулась.

— Давай покажем ему, что мы нашли, Соверен, — сказала Сьюзен, встала и сняла с вбитого в дверь гвоздя шерстяную кофту. С тех пор как я появился у нее на кухне, она здорово изменилась: у нее был вид победителя, словно она понимала, что вот-вот выиграет спор. — Пойдем к холодильникам и покажем.

Мы взяли с собой зонты. Но толку от них было не много — дождь напоминал густую изморось, словно мы стояли возле водопада. Он проникал повсюду — в глаза, в уши. После короткой прогулки к трапезной мы все покрылись росой.

— Я ведь увлекаюсь фотографией, — сообщила мне по дороге Соверен. — Если вам нужна девочка, чтобы таскать ваши сумки, подавать вам линзы и прочую ерунду, так это я. Когда я сделала ловушку, мне в голову пришла одна нехорошая мысль. Я протянула, знаете, такую проволоку, привязала ее к фотокамере и прикрепила камеру между деревьев над самой ловушкой, чтобы снять все, что туда попадет.

— Но Малачи ее оторвал, — заявил Блейк, когда мы вошли в трапезную. — Он ведь ее нашел, не так ли?

— Кто-то ее оторвал, — поправил Бенджамин. — Мы не знаем, был ли это Малачи. Мы так и не узнали, кто или что это сделало.

— Вам стоило бы посмотреть на эту камеру, Джо, — заметила Соверен, стряхивая свой зонт. — Готова спорить, вы никогда не видели ничего подобного. Вас бы это просто ошарашило. — Через трапезную, где стояли вымытые сверкающие столы, мимо кухни, где гремели кастрюлями и тарелками двое мужчин, прислуживавших за обедом, она провела нас в боковую комнату и включила свет. Внутри тихо жужжали три большие морозильные камеры. — Вот что угодило в ловушку, — положив руку на одну из них, со слабой улыбкой сказала она. — У меня прямо сердце разрывается при мысли, что он украл снимок, где показано, как оно туда падает. — Она подняла крышку морозильника, и оттуда вырвалось облачко холодного спертого воздуха. Все столпились вокруг. На боку лежала свинья, наполовину прикрытая хлопьями белого льда.

— Свинья, — лукаво улыбаясь мне, сказала Соверен. — Моя собственная свинья. Как она вам нравится?

— Покажи мистеру Оуксу другую сторону, — сказал Бенджамин. — Давай, переворачивай.

Вздохнув, девушка погрузила руки в лед, пытаясь ухватить животное.

— Ну тогда помогите мне.

Мы все сунули руки в морозильник и общими усилиями перекатили свинью на спину. Ноги ее были задраны, к копытам прилипли замерзшая грязь и клочья травы.

— Поворачивайте на бок, — велел Бенджамин, и мы снова приподняли свинью и с грохотом отпустили; из морозильника вылетела тонкая струя льдинок.

Глядя на свинью, я потянулся за своей фотокамерой. На боку животного, аккуратно нанесенный каким-то раскаленным предметом, красовался символ, столь излюбленный ведьмами и самозваными сатанистами всего мира, а именно пентаграмма. Я тут же сделал несколько снимков.

— Блейк, — сказал я, закрывая крышкой объектив, — мне нужно попасть туда. Я хочу поговорить с Малачи.

— Это невозможно. В такую погоду лодка не выйдет в море. Это все равно что просить меня совершить самоубийство.

— Вам незачем туда отправляться. — Крупное лицо Сьюзен исказилось от гнева. — Ни на лодке, ни как-то по-другому. Вы уже и так знаете все, что нужно. Вы не должны его беспокоить. Это худшее, что вы можете сделать.

10

В конце концов мне помогла Соверен. Во время обеда я вышел из-за стола, чтобы принести из коттеджа Блейка новый блокнот, и на обратном пути я услышал, как сквозь туман кто-то шепчет мое имя. Сделав несколько шагов, я увидел Соверен, стоявшую между двумя коттеджами, прижав палец к губам и подзывая меня другой рукой. На ней был накинутый на плечи джинсовый жакет, на ресницы была нанесена тушь, словно она собиралась на свидание. Оглядевшись, чтобы убедиться, что меня никто не видит, я вошел в проулок.

— Я отведу вас туда, — подавшись вперед, горячо сказала она. — Я знаю, как попасть на сторону Малачи, чтобы камеры ничего не засекли. Там есть мертвая зона.

— Ты имеешь в виду лодку?

— Нет, через ущелье. Я наблюдала за этими камерами и уверена, что мы сможем это сделать.

— Когда?

— Сейчас. — Она усмехнулась, глаза ее блестели от возбуждения. — Вода и туристские ботинки. — Она указала на прислоненный к стене рюкзак. — Это сведет с ума маму с папой, но не все же мне их слушаться.

Я оглянулся на стоявшую за спиной стену тумана. Как быстро меня хватятся? Минут через десять?