Мемуары принцессы - Сэссон Джин П. - Страница 35

Когда я лежала в больнице по случаю рождения сына, мне пришлось стать свидетельницей бессмысленной гибели молоденькой, ни в чем не повинной девушки.

И Карим, и медицинский персонал старались оградить меня от общения с другими саудовскими женщинами, лежавшими в этой же больнице. Мой сын лежал рядом со мной в своей кроватке, тогда как остальные новорожденные находились в специальном помещении отдельно от своих матерей. Мне очень хотелось узнать о жизни простых женщин, и я пользовалась любой возможностью выскользнуть из своих роскошных апартаментов и пообщаться с соседками. В повседневной жизни мне нечасто предоставлялась такая возможность.

Я считала свою жизнь бедной, но по сравнению с большинством женщин я жила просто великолепно. Моей жизнью управляли мужчины, однако высокое положение моей семьи предполагало и определенную степень защищенности от всякого рода несправедливости. Большинство же женщин, лежавших вместе со мной в больнице, вообще не имели никакого права

голоса.

Мне было восемнадцать, когда я родила своего первого ребенка, а в больнице я видела тринадцатилетних девочек, нянчивших своих первенцев. Некоторые мои ровесницы рожали уже третьего, а иногда и четвертого ребенка. Особенно меня заинтересовала одна молоденькая девушка. Когда она смотрела сквозь стекло детской на кричащих малышей, глаза ее наполнялись невыразимой болью. Она часами стояла молча, глядя прямо перед собой невидящим взором, и я понимала, что мысли ее заняты какой-то трагедией, не имеющей отношения к происходящему здесь, в больнице.

Мне удалось узнать, что эта девушка приехала из маленького селения, расположенного недалеко от Эр-Рияда. Обычно женщины ее племени рожают дома, но бедняжка не могла родить в течение пяти дней и ночей, и муж привез ее в больницу. Мне удалось познакомиться с ней, и я узнала, что ей было двенадцать лет, когда ее выдали за пятидесятитрехлетнего мужчину. Она была третьей женой, но муж очень любил ее.

Магомет, возлюбленный пророк наш, учил, что мужчина обязан поровну распределять свое время между женами. В данном случае муж оказался настолько очарован молодой женой, что проводил с ней большую часть времени, забывая об остальных двух женах. Девушка сказала, что ее муж очень силен и способен делать это по нескольку раз в день. Ее глаза широко раскрылись, и она несколько раз сделала рукой характерное качающее движение, как бы подтверждая свои слова.

Теперь она была испугана, так как родила дочь, а не сына. Она была уверена, что муж рассердится, так как первенцами остальных двух жен были мальчики. И она решила, что муж перестанет уделять ей должное внимание.

Она мало что могла вспомнить о своем детстве, которое теперь казалось ей таким далеким. Бедняжка плохо питалась и с детства привыкла к тяжелой работе. Она рассказывала мне, как вместе с братьями и сестрами пасла овец и верблюдов и ухаживала за маленьким садиком. Мне хотелось узнать, что она думает о женщинах и мужчинах в нашей стране, но, поскольку она оказалась совершенно необразованной, мне не удалось добиться от нее вразумительного ответа.

Она ушла, не попрощавшись, оставив меня наедине с грустными мыслями о ее беспросветной жизни, с которыми я и отправилась в свои комнаты.

Невероятно озабоченный безопасностью своего сына, Карим выставил вооруженную охрану у дверей моих апартаментов. Когда я вышла прогуляться, то была очень удивлена, увидев еще пару охранников, стоящих у дверей одной из палат. Я решила, что там, должно быть, лежит еще одна принцесса, и спросила об этом медсестру. Та нахмурила брови и сказала, что, кроме меня, других принцесс в больнице нет.

Прежде чем рассказать мне эту историю, медсестра долго поносила все человечество. Она сказала, что никогда ничего подобного не могло бы произойти в ее стране, так как британцы, слава Богу, достаточно цивилизованы, а остальной мир по сравнению с ними выглядит просто варварским.

Я не могла даже представить себе, что же ввергло медсестру в такой гнев, и поэтому упросила ее рассказать мне все, что ей известно, пока Карим не пришел меня проведать.

Она рассказала мне, что накануне весь персонал больницы буквально замер от ужаса, когда увидел совсем еще молоденькую девочку на последней стадии беременности, закованную в кандалы и наручники, которая в сопровождении вооруженных охранников направлялась в предродовое отделение. Вслед за охранниками, вместе с перепуганным главврачом, шла группа сотрудников мутавы. Именно они, а не главврач, назначили девочке лечащего врача.

Для пущего страха врача предупредили, что девушка предстала перед судом шариата и была признана виновной в прелюбодеянии. Поскольку прелюбодеяние считается преступлением против Аллаха, девочку ждет суровое наказание. Едва не лопающиеся от чувства собственной правоты, люди из мутавы собирались проследить за тем, чтобы приговор должным образом был приведен в исполнение.

Врач, мусульманин из Индии, не стал оказывать сопротивления сотрудникам мутавы, но был возмущен ролью, которую его вынудили играть. Он с возмущением рассказал своим коллегам, что обычным наказанием за прелюбодеяние служит порка, но по настоянию отца эта девочка будет казнена. Ее будут охранять, пока она не родит, а потом забьют камнями.

Подбородок медсестры дрожал, когда она сказала мне, что девочка — еще совсем ребенок и ей не больше четырнадцати-пятнадцати лет. Она не знала подробностей и хотела попробовать выяснить их у других сестер.

Когда пришел Карим, я стала просить, чтобы он разузнал подробности происшедшего. Поначалу он заявил, что это нас не касается, но потом уступил моим просьбам и пообещал узнать, в чем там дело.

Мое настроение в этот день несколько улучшилось, когда пришла Сара и рассказала о том, как развиваются ее отношения с Асадом. Асад поговорил с нашим отцом и получил положительный ответ. Они собирались пожениться через три месяца. Я порадовалась за сестру, которая за свою жизнь знала так мало счастья.

Но следующее заявление Сары заставило мое сердце сжаться от страха. Сестра сказала, что они с Асадом собираются на следующий уикенд встретиться в Бахрейне. Я попыталась отговорить ее, но Сара заявила, что встретится с Асадом, хочу я этого или нет. Она решила сказать отцу, что останется в нашем с Каримом доме, чтобы помочь мне оправиться после родов. Норе она собиралась сказать, что уезжает домой к отцу. Она была уверена, что никто не станет задавать никаких вопросов.

Я спросила, как она собирается путешествовать без разрешения отца, так как все мы знали, что он хранит паспорта всех членов семьи запертыми в сейфе в своем офисе. Кроме того, ей необходимо письмо отца с разрешением путешествовать, иначе ее просто не пустят в самолет. Мне чуть не стало дурно, когда Сара сказала, что позаимствовала паспорт и письмо у своей подруги, которая должна была лететь в Бахрейн, чтобы навестить родственников, но отменила поездку из-за болезни.

Поскольку саудовские женщины носят чадру, а ни один пограничник или таможенник не осмелится попросить женщину открыть лицо, многие из них пользуются чужими документами в подобных случаях. Сара пообещала подруге, что в будущем окажет ей такую же услугу. Меня всегда поражало, с какой легкостью наши женщины обманывают пограничные службы, но теперь дело касалось моей сестры, и я была крайне обеспокоена.

Пытаясь отговорить Сару от безрассудного поступка, я рассказала ей историю девушки, которую держали под охраной и приговорили к смерти. Но даже это не поколебало решимости моей сестры. Скрепя сердце я согласилась помочь ей в этом рискованном предприятии. Она радостно рассмеялась в восторге от мысли, что сможет встретиться с Асадом без присмотра родственников. Она договорилась с подругой, что проведет уикенд в ее апартаментах в Манаме, столице крошечного Бахрейна.

Сара взяла из колыбели моего малыша, осмотрела его со всех сторон, расцеловала и сказала, что скоро тоже познает радость материнства, так как они с Асадом мечтают о тех шестерых малышах, появление на свет которых предсказала Худа.