Десять причин для любви - Куин Джулия - Страница 21

Его дядя насупился, но был настолько явно озадачен таким поступком племянника, что не успел подготовить язвительного ответа. Вместо этого он коротко кивнул и буркнул что-то, будучи не в силах выговорить имя Себастьяна.

— Как всегда, приятно видеть вас, — промолвил Себастьян с широкой улыбкой. — Вот уж не знал, что вы любите Моцарта. — И затем прежде чем Ньюбери смог сделать что-либо, кроме как заскрипеть зубами, он поклонился и проследовал дальше.

В общем, это оказалась вполне удачная встреча. Которая станет еще успешнее, когда дядюшка удостоверится, что племянник сидит в ложе Феннивиков. Ньюбери был ужасным снобом и наверняка будет в ярости от того, что Себастьян расположился в зрительном зале столь комфортно.

Это не входило в его намерения, когда он принял приглашение леди Луизы, но, право, не спорить же ему с нежданным подарком судьбы.

Когда Себастьян добрался до герцогской ложи, он увидел, что леди Луиза и мисс Уинслоу уже там — в сопровождении леди Косгроув и леди Уимблдон, бывших, если память ему не изменила, сестрами герцога Феннивика. Самого герцога не было, несмотря на табличку на двери ложи.

— Себастьян обратил внимание, что тетушки сидели по обе стороны от леди Луизы, а мисс Уинслоу была предоставлена себе самой и сидела в одиночестве впереди. Несомненно, обе пожилые дамы стремились защитить свою подопечную от его растленного влияния.

Он улыбнулся. Тем легче ему будет влиять на мисс Уинслоу, которая — он не мог не заметить — выглядела просто прелестно в яблочно-зеленом платье.

— Мистер Грей! — радостно воскликнула леди Луиза, приветствуя его.

Он поклонился:

— Леди Луиза, леди Косгроув, леди Уимблдон, — и, слегка повернувшись и совсем с другой, более сердечной улыбкой, — мисс Уинслоу.

— Мистер Грей, — произнесла она. Щеки ее порозовели, едва заметно в свете свечей. Однако вполне достаточно, чтобы он внутренне усмехнулся.

Себастьян оглядел расположение свободных мест и мгновенно обрадовался, что решил прийти пораньше и один. Он мог выбирать, сесть ли ему впереди рядом с мисс Уинслоу, на последнее место в среднем ряду около хмурившейся леди Уимблдон или же позади в ожидании тех, кто еще придет.

— Я не могу допустить, чтобы мисс Уинслоу сидела в одиночестве, — провозгласил он и сразу уселся рядом с ней.

— Мистер Грей, — тут же ответила она, — я думала, что ваши кузены тоже намерены посетить сегодня оперу.

— Так и есть. Но они не смогли захватить меня по дороге. — Он повернулся так, чтобы включить в их разговор леди Луизу. — Им было не по пути.

— Очень было любезно с вашей стороны, что вы не настояли на этом, — откликнулась леди Луиза.

— Любезность здесь ни при чем, — солгал он. — Они настояли бы на том, чтобы послать экипаж за мной до того как собрались сами, и мне пришлось бы быть готовым на час раньше.

Леди Луиза тихонько рассмеялась и потом, словно это только что пришло ей в голову, сказала:

— О! Я должна поблагодарить вас за книжку.

— Это было мне в радость, — пробормотал он.

— Какую книжку? — торопливо поинтересовалась одна из тетушек.

— Я прислал бы ее вам тоже, — обратился он к мисс Уинслоу, пока леди Луиза объяснялась с тетушками, — но я не знаю вашего адреса.

Мисс Уинслоу нервно глотнула и промолвила:

— Э-э… все в порядке. Не сомневаюсь, что смогу позаимствовать ее у Луизы, когда она ее прочтет.

— О нет, — заявила леди Луиза, наклоняясь вперед, — я свою никогда никому не отдам. Она подписана автором.

— Вот как? — воскликнула леди Косгроув. — Как вы сумели найти экземпляр, подписанный автором?

Себ пожал плечами:

— Я встречался с ней в прошлом году и теперь подумал, что леди Луизе ее роман может понравиться.

— О, очень! — серьезно отозвалась та. — Это поистине один из самых интересных подарков, которые я когда-либо получала.

— Ты должна позволить мне с ним ознакомиться, — обратилась леди Уимблдон к леди Луизе. — Миссис Горли — одна из самых любимых моих писательниц. У нее такое воображение!

Себ прикинул, какое количество подписанных миссис Горли экземпляров может ему понадобиться. Но было очевидно, что это самый лучший подарок, чем какой-либо иной, что он мог себе позволить. Он решил, что нужно как-то заложить более или менее правдивое основание для дальнейших своих объяснений.

— Прошлой осенью я нашел подписанный автором полный набор ее романов, — объявил он, страшно довольный своей изобретательностью. Теперь у него появилась возможность еще трех таких подарков. Кто знает, когда они могут пригодиться?

— Я бы хотела попросить у вас что-нибудь еще из собрания ее сочинений.

— Разумеется, — уверил он ее. — Это самое меньшее, чем я могу отблагодарить вас за такое прекрасное место в опере. — Он тут же использовал возможность вовлечь в разговор мисс Уинслоу. — Вам очень повезло, что вы можете отсюда наслаждаться вашим первым посещением оперы.

— Я с радостью надеюсь на это, — произнесла мисс Уинслоу.

— Так надеетесь, что даже не боитесь сидеть рядом со мной? — совсем тихо сказал он.

Он заметил, что она старается сдержать улыбку.

— Вот именно.

— Мне не раз говорили, что я очень обаятельный, — сообщил он ей.

— Неужели?

Она изо всех сил пыталась не улыбаться.

— Разумеется, не члены моей семьи.

На этот раз она не выдержала и улыбнулась. Себастьян неожиданно для себя обрадовался, как ребенок.

— Все дело в том, что я рожден для того, чтобы вечно им докучать, — продолжал он.

— Должно быть, вы не старший ребенок в семье, — рассмеялась она.

— Почему вы так решили?

— Потому что мы терпеть не можем, когда нам докучают.

— Неужели мы такие?

Она удивленно заморгала:

— Вы не старший?

— Боюсь, я единственный. Такое разочарование для моих родителей.

— A-а. Это все объясняет.

Конечно, он не смог удержаться от вопроса:

— Что объясняет?

Она повернулась к нему, явно вовлекаясь в разговор. Выражение ее лица стало чуточку надменным, но ему понравилось, что глаза ее зажглись хитрым блеском.

— Будучи единственным ребенком, вырастая, вы в основном общались со сверстниками, а не с теми, кто старше вас.

— Но я учился в школе, — мягко заметил он.

Она небрежно отмахнулась:

— Тем не менее.

Он выждал несколько мгновений и переспросил:

— Что вы хотите сказать?

Она заморгала. Потом подумала минутку и проронила:

— Нет, ничего особенного.

Он вновь выждал несколько мгновений, и на этот раз она поинтересовалась:

— А что вы хотели услышать?

— Вы старший ребенок и достаточно большая, чтобы устраивать взбучку своим братьям и сестрам. Приходилось, наверное.

Глаза ее растерянно расширились, и она расхохоталась прелестным звучным смехом. Нет, деликатности в этом смехе не было вовсе. Вот такая мисс Уинслоу. Насмешница.

Он был просто в восторге от нее.

— Я не била никого, кто этого не заслуживал, — заявила она, когда вернула себе самообладание.

Он засмеялся вместе с ней.

— Но, мисс Уинслоу, — произнес он с серьезным видом, — мы лишь недавно встретились. Как я могу верить вашим суждениям о таких вещах?

Она ответила проказливой ухмылкой.

— Не можете. И не верьте.

Сердце Себастьяна опасно вздрогнуло. Казалось, он не может оторвать глаз от уголка ее рта, этого крохотного местечка, где губы ее изгибались вверх. У нее были восхитительные губки, сочные и розовые, и он подумал, что теперь, когда он увидел их при свете дня, ему безумно хочется поцеловать их снова. Он подумал, будет ли чувствовать себя иначе, целуя ее теперь, когда мысленно он представляет ее портрет во всех красках.

И что изменится после того, как он узнал ее имя.

Себ запрокинул голову, словно старался четче закрепить ее черты в своей памяти. Ему это удалось, и одновременно он понял, что да, он будет отныне все чувствовать иначе. Да и сам, наверное, изменится.

В лучшую сторону.