Медвежий замок - Светлов Дмитрий Николаевич - Страница 64

Норманн спустился к реке, где полгода назад впервые увидел итальянцев. Прошло всего-то шесть месяцев, а сколько за спиной осталось событий и пережитых эмоций. Кстати, надо будет забрать оставленные вещи, пропадут, или плесенью побьет, или мыши погрызут. Он критически осмотрел свои удобные и ноские одежды из «рыбьей» кожи. Шкуры белух не зря ценились очень высоко, из них шили плащи, сапоги, штаны. Абсолютная водостойкость совмещалась с прочностью и легкостью готовых изделий.

Дома «хранителей» портала встретили безразличной тишиной, не слышно ни единого звука, никто не вышел встречать. Норманн бесцеремонно пнул ногой дверь и вошел вовнутрь. Не ошибся – за столом сидели все старожилы.

– Я привез двух тяжелораненых мальчиков. Оба на грани жизни и смерти.

В ответ напряженное молчание.

– Чего сидите! – крикнул Норманн. – Им необходима срочная операция!

– Если мы откажемся, то вы нас убьете, как убили Криса? – спросила Софья Андреевна.

– Вашего придурка никто не убивал, пьет себе пиво в Антверпене. А если откажетесь, то умрут дети, а не вы.

– Как Крис попал в Антверпен?

– Этот гад хотел нас продать в рабство, да попа оказалась слабенькой. Я его на цепь посадил и продал.

– Почему вы такой жестокий?

– Я? А вы сами не хотите добровольно пойти в рабство? И я не хочу! Или здесь собрались сливки общества, а за дверью осталось быдло?

– Не надо утрировать!

– Вы живете ради высокой цели дарить аборигенам здоровье за золото. Вот и занимайтесь лечением да называйте цену!

– Кто нас теперь защитит!

– Вам нужна защита? Прошу ко мне в замок! А сейчас готовьте свои инструменты и беритесь за дело!

– Пойду покажу, куда занести мальчиков. – Елизавета Карловна направилась к двери. – Серафим скажет, когда их можно будет забрать.

– Я поселюсь в доме, где раньше жил Крис.

– Нельзя! – встревоженно вскрикнула Нина Михайловна. – Он обязательно вернется!

– Я не прощаю своих врагов. Если вернется, поймаю и повешу, – жестко ответил Норманн.

Он подошел к волокушам, когда воины готовились перенести раненых в дом, наклонился над мальчишками, погладил припорошенные снегом волосы и подмигнул:

– Выше нос, ребята, мы еще погуляем на вашей свадьбе!

Резко развернулся и направился в крайний дом, где раньше обитал главарь всей этой припортальной шайки. Странные люди, непонятное и необъяснимое поведение. Еще можно понять страх перед окружающим миром, он действительно жесток и негостеприимен. Принять на веру утверждение о «блуждающем» за порталом времени тоже можно. Но само поведение обитателей этого хутора вызывает серьезные подозрения. Они больше напоминают затаившуюся в глуши религиозную секту, которая ради своих неведомых идеалов легко принесет в жертву любого постороннего человека. Ведь никто из них даже для вида не осудил поступок Криса, зато Норманна безоговорочно признали злодеем. Хуторяне не просто таятся, они что-то скрывают. Пришедшая в голову мысль заставила остановиться, надо с ними пообщаться поближе, глядишь, и узнаешь тайну. Во время разговора ясно ощущалась растерянность и некоторая беспомощность. Отсюда и надо танцевать. Дать им защиту и уверенность в завтрашнем дне, причем достаточно повторить сказанное в запале приглашение о переезде в замок. И сделать это надо ненавязчиво, вроде заботы и опасения за жизнь беззащитных людей.

Дом Криса оказался симбиозом казармы и вещевого склада. Первый этаж разделен на караульное помещение и столовую, на втором этаже комнаты для офицеров и несколько кладовок. Левая пристройка представляла собой самый настоящий жилой блок для солдат с пирамидой для оружия и вещевыми каптерками, правая сторона оказалась реальным складом. Норманн растопил печь, после чего собрался подняться на второй этаж, как услышал за окном звук шагов. В дом ввалились итальянцы с Антанасом Тутником и толпой воинов.

– Я могу ходить! – радостно прокричал сотник лучников. – Лекарка обещала полное восстановление ноги!

– Поздравляю! – Норманн обнял Антанаса. – Станцуешь на свадьбе?

– Спасибо Выгу, знатную красавицу с нами послал, вернемся в замок и отведу ее под венец.

– Откуда она? Из вепсов?

– Ты ее из Дании вывез. Родственница тамошнего барона.

Вот память короткая! Сам же просил их свести и оженить Антанаса Тутника.

– С остальными ранеными нормально? Все вернутся в строй или есть осложнения?

– Какие осложнения, боярин! Здешние лекари самые настоящие волшебники! Завтра большинство вернется в Медвежий замок!

– Не рано ли? – забеспокоился Норманн.

– Ты что! Раны давно затянулись. Шестеро останутся, нам через день хитрые примочки делают.

– Швы никак не подсохнут?

– Не в них дело! – Антанас спустил штаны и показал маленький розовый шрамик. – Тряпицу приложат на три минуты, а нога ходуном ходит!

Сотник лучников взахлеб расхваливал мастерство лекарей, а Норманн снова задумался над странностями маленького хутора. Медицинское оборудование у них высшего качества, не ниже уровня двадцать первого века. Антанаса восстанавливают электрофорезом, умело скрывая истинную суть проводимых процедур. Непросты здешние тетеньки, да и дяденьки, вероятнее всего, только косят под местных крестьян.

– Синьоры, прошу к столу! – В караулку заглянул Савиолло. – Судак под томатным соусом с консервированными артишоками.

– Нет, нет! – начал отнекиваться Антанас. – Я к себе, жена у меня чудесная стряпуха!

Норманн во все глаза таращился на слугу:

– Повтори!

– Я по складам пошарил! Горы продуктов с непонятными надписями, смог прочитать только соус и артишоки.

– А кетчуп есть?

– Не уверен, я не запоминал неизвестные названия. А что это?

– Любимая еда всех итальянцев. Показывай склад!

Обед прошел в веселом оживлении, казалось бы, какая мелочь обжарить рыбу в томатном соусе, а вкус совершенно иной. Нашлись коробки с вином, консервированными фруктами, а позабытый запах мясного паштета сводил с ума своим пряным ароматом. Ближе к вечеру Норманн постучался в дверь «Главного штаба».

– Операция прошла успешно, – с порога заявила Елизавета Карловна. – Будут ваши юноши бегать с мечами.

– Я им гостинцы принес. – Руслан протянул обычную корзинку, с которой грибники ходят в лес.

Взгляд женщины застыл на лежащих там консервированных продуктах.

– Откуда это у вас? – с некоторым замешательством спросила Елизавета Карловна.

– Из вашего склада.

– Наш склад давно… – И она осеклась. – Это было при казарме?

– Почему было, склад забит под крышу, только со сроками хранения непонятно, дат нет.

– И не должно быть. Вы нам позволите туда зайти?

– Это ваш хутор и все здесь ваше, а не мое.

На порог вышел Иосиф, глянул в корзину, обменялся понимающими взглядами с Елизаветой Карловной и вернулся в дом. Ну, ну, господин «абориген», влет опознал консервированные ананасы со сладкой кукурузой.

– Я вас провожу в палату, корзинку оставьте здесь, для девушек возьмите фруктовое драже.

– Здесь нет девушек.

– Ну женщин. Ах да, вы же не знаете! Ваши мальчики оказались воительницами.

– Валькирии?

– Я врач, а не знаток обычаев этого мира.

Они обошли дом и через приемный покой вошли в самую обычную больничную палату. Девушки вполголоса разговаривали, но при виде посетителей замолкли, а когда разглядели Норманна, засмущались и покраснели.

– Выздоравливайте поскорее!

Открытые коробочки вложил в руки валькирий и понял причину смущения – под тонкой простыней девушки лежали голышом. В этот момент через противоположную дверь вошел Максим, глянул на конфеты, что-то ласково сказал раненым валькириям, затем подошел к Норманну:

– Приходите почаще, они считают вас своим кумиром.

– Ага, вырубят из пенька мою статую и начнут приносить в жертву пленников.

– Крещение Скандинавии огнем и мечом уже закончилось. Язычники ушли в Америку.

– А эти валькирии? Крещеные или верят в Одина?