Медвежий замок - Светлов Дмитрий Николаевич - Страница 73

– Прости, боярин! – Выг рухнул на колени. – С утра не пошел к тебе с отчетом, людям деньги платить надо.

– Правильно поступил, никого нельзя обижать. Мы с тобой всегда найдем время поговорить.

– Спасибо, боярин, за доброту и понимание! Когда велишь прийти?

– Давай поговорим после обеда, а сейчас назови умельца по тонкой ковке.

– Тикш золотую цепь для тебя вяжет, ждет разрешения китайским стеклом украсить.

– Пришли его ко мне, дело есть.

Цепи и перстни входят в обязательный наряд, украшениями обвешиваются не для красоты, а для похвальбы своим достатком. «Придворный ювелир» оказался знатоком своего дела. Откровения Норманна по поводу нанесения разноцветной эмали слушал со спокойным вниманием. После завершения инструктажа сам начал учить, оказывается, сейчас это называется финифть. Умельцы уже столетия рисуют на золоте или серебре, подобный прием достаточно широко используется в особых миниатюрных картинках.

Дни заполнились хлопотами по внедрению «новых» технологий. Первым делом изготовили пилы и запустили пилорамы. Затем взялся за печь для выплавки меди, где самым щекотливым вопросом являлась серная кислота. По жизни природная сера присутствует практически везде: это нефть и как следствие выхлоп из наших любимых автомобилей, это железная руда и огромный список прочих природных ископаемых. В ближайшей перспективе изготовление пушек, следовательно, серную кислоту требуется нейтрализовать с конечным выходом химически чистой серы.

Тут еще прицепился Максим со своим компьютером и предложением выводить из железной руды фосфор.

– Сейчас он у тебя просто выгорает в атмосферу, а надо собирать в глиняную тару.

– Отстань! Я тебя прибью, если предложишь бросать через городскую стену напалм и двинуться победным маршем до Мадрида.

– Человеколюбие заело?

– Жить хочу. Солдатам нужна добыча с грабежей – а что возьмешь на пепелище?

– Но воины Чингисхана сжигали города!

– Пока не поняли разницы между степями Монголии и городами Центральной Азии.

– Позволь в свободное время заняться сбором фосфора.

– Тебе больных мало?

– Мы с Лизой хирурги, это моя Жанна – врач общей практики, да и нет сейчас привычных болезней.

– Скучно? Как только построим замок, я сразу же закладываю больницу и учебный центр.

– Не делай ошибок! Сейчас знания идут через церковь. Для начала построй духовную академию.

– Где ты начнешь учить медицине. Не смешно.

– Врачеванию, мой дорогой друг. Эта наука распространялась через монастыри как монашеское послушание.

– Уговорил, построю монастырь, а ты его возглавишь.

– Балабол ты, однако. Но идея верная. Итак, я получил разрешение на фосфор?

– Получил. Все вы лекари любите химичить. Ты по второму образованию химик?

– Нет, египтолог.

– В Египте был хотя бы раз?

– Я там родился, но до этого еще очень далеко. А так, участвовал в экспедиции, десятый век, где и познакомился с Жанной.

– Интересно было?

– Не очень, египтяне всех вырезали, спаслись только мы, после чего и поженились.

– А охрана, пулеметы, гранаты, слезоточивый газ?..

– Жизнь совсем не похожа на кино. Чихать они хотели на наши пулеметы, прикрылись щитами – и вперед.

– Та же история с джиннами?

– С той лишь разницей, что аборигены с радостными воплями отрезали убитым головы.

– Не будем о грустном.

В отношении хранителей портала у Норманна были далеко идущие планы. Во-первых, это широко эрудированные люди со специальной подготовкой. Но главным достоинством являлся компьютер с поистине гигантским объемом информации. Если и возникнет задержка с возвращением домой, то с помощью пришельцев можно неплохо устроиться и подзаработать денежек на обратную дорогу.

Пора выполнять обещание и вручить отличительные значки. И Норманн устроил торжественное построение своей дружины. Первым делом подошел к воеводе и надел ему на шею золотую цепь с медальоном, где на белом эмалевом фоне красовалась злобная медвежья морда. Захар Дидык раскраснелся и гордо выпятил грудь, а когда получил комплект золотых пуговиц, неожиданно прослезился. Сотники получили серебряные пуговицы с медальонами по «родам войск», воинам достались медные пуговицы с медными нагрудными значками. Новики получили на грудь простенький кованый железный значок и оловянные пуговицы. Затем выкатили пиво и вино, на столах появилось рыбное изобилие. Площадь загремела здравицей в честь боярина Норманна Руса. Затем последовали тосты, в которых восхвалялось его воинское мастерство, бесстрашие и отвага. Не забыли выразить коллективную благодарность за заботу о дружине, включая кафтаны, пуговицы и отличительные значки. Вечером сердитые валькирии потребовали красного и синего сукна на кафтаны и штаны.

Лесопилки как-то сразу стали обыденным делом, а вскоре появилась модификация для плотников и столяров. Норманн только подивился человеческой изобретательности, как быстро совершенно неизвестное устройство не только вошло в жизнь, но и получило новое направление. Запасы фанеры таяли буквально на глазах – сотня щитов для Ахмыла утонула среди заказов корабельной дружины и остальных ратников. Корабельщикам, как и было обещано, вытравил бобра с оскаленной мордой. Лучники захотели лебедя, и Норманн сделал рисунок гордой птицы. Пешие красовались с медведем, а конные упросили украсить их щиты грозным орлом. Кузнецы да столяры взяли на себя практически всю работу, на долю Руслана осталось только нанести на вощеную поверхность сам рисунок. В качестве неожиданного сюрприза получил щит от «общества» где был вытравлен кулак, держащий на цепи двух медведей.

– Боярин, проснись, боярин! – раздался среди ночи суматошный стук в дверь.

Невесомая соболья шуба на шелковой подкладке служила весьма комфортным халатом.

– Что случилось? – Норманн открыл дверь.

– На немцев напали, обоз с ранеными пришел, и письмо тебе.

Николаус фон Кюстров прозаично сообщал, что его селение атаковали три сотни шведов. Нападение отбито, погибло восемь копейщиков, остальные ранены. Тридцать семь человек отправлены господину Norman von Russ в замок на лечение. Враги оставили убитыми пятьдесят два человека, раненых и часть убитых унесли с собой. Поселенцы не пострадали, так как их успели увести в замок.

– Раненых показали лекарям?

– Занесли в палаты. Травницы с костоправами нас выгнали, но в окнах свет яркий, все свечи зажгли.

– Всем спать! Поутру ко мне Дидыка!

К чему среди ночи поднимать суету? После сражения прошло три дня, и несколько часов ничего не решит, зато по запарке легко наделать ошибок.

– Завтракал? – увидев входящего воеводу, спросил Норманн.

– Успеется, квасу выпил – и к тебе.

– Садись за стол, враг от нас все равно не убежит.

– Спасибо за честь! – Воевода перекрестился и сел в кресло. – Нам готовиться надо. Когда выходим?

– Ты ешь, ешь! Кто за дверью остался?

– Десятники Ченц и Вербил.

– Юргус! – перешел Норманн на немецкий. – Позови в дом воинов, которые стоят за дверью.

– Ты чего сказал? – насторожился Дидык.

– В дом твоих людей позвал.

– Зачем! Не по праву им в боярские хоромы входить!

– Гонцами побегут твое слово исполнять.

– Тогда можно, – успокоился воевода.

– Побольше себе накладывай, обедать будем уже в дороге.

– Что задумал? Спешить тоже надо с умом.

– Прям сразу отсылай гонца к Выгу во двор. Надо с карелами поговорить, разузнать место свейской крепостицы да как выглядит.

– Вербил, ты слышал? Бегом!

– Погоди чуток, кто вызовется в проводники, тому рубль серебром дам. Теперь беги.

– Ловко! Я бы сначала к немцам пошел, разузнать что да как.

– Зачем? Все написано в письме, а что упустил, сам виноват.

– И то верно. Сколько людей возьмем?

– Всех новиков и полусотню твоих орлов. Верхом да на санях к вечеру будем у Ведлозера.

– А дальше? Зимой по лесу верхом! Сами измучимся и коней заморим.