Русские разборки - Коллинз Джеки - Страница 56

— А ты была невыносимо хорошенькая.

— Невыносимо?

— Это комплимент.

Она протянула ему стакан соку.

— Выпей. Это полезно.

— Что мне полезно, так это ты. — Он подошел сзади и уткнулся носом ей в шею. — Это правда, Эми.

— Надеюсь, ты меня не осуждаешь, что я удрала из ресторана, — тихо проговорила она. — Тине я была нужна. Я обещала ей, что, когда все начнется, я буду рядом.

— То, что ты поддержала свою подругу, это естественно. Они перешли в гостиную и сели на диван. Эми придвинулась и стала его целовать.

Через несколько секунд он отпрянул.

— Эми, ты меня сейчас возбудишь, а потом уедешь к себе.

— И не собираюсь.

— Ты серьезно? — удивился Макс.

— Видишь ли, — медленно начала она, — мы с тобой скоро поженимся. И хоть я тебе и говорила, что хочу подождать, я подумала, что сегодня нам будет не грех это сделать.

— Нет, погоди-ка, — опешил он.

— Ты не хочешь?

— Хочу, конечно, — ответил он, отнюдь не уверенный, что сегодня самый подходящий день для того, чтобы в первый раз переспать со своей будущей женой. Из головы по-прежнему не шли Марина с ее угрозами в адрес шантажиста Бушкова, не говоря уже о предстоящей встрече с отцом и назначенных на завтра решающих переговорах с японцами. А кроме того — в соседней комнате спят Лулу с нянькой. Эми крайне неудачно выбрала время.

— Тогда… можно я у тебя останусь? — спросила она.

— Ты уверена, что этого хочешь? — Он придумывал, как бы ее отговорить.

— Абсолютно уверена.

Возле клуба «Гэтсби», как всегда, бурлила толпа. Охранник кивнул Джету как старому знакомому, и тот почувствовал себя завсегдатаем. Джанну и вовсе остановить было невозможно. Она послала охраннику несколько воздушных поцелуев — и тот растаял.

Беверли с Четом сидели за угловым столиком и пили мартини с яблочным соком. Беверли помахала им рукой.

— По стаканчику — и поедем! — прокричала она.

— Привет! — Джанна одарила всех лучезарной улыбкой.

— Я твоя поклонница, — призналась Беверли. — Видела твои снимки во всех ваших итальянских журналах.

— Спасибо, — просияла Джанна, купаясь в лучах славы.

— А вот еще новость, — сообщила Беверли. — Меня подписали делать тебе грим на съемках для Куртенелли.

— Отлично! — рассмеялась Джанна. — Мир тесен.

— Да, очень, — согласилась Беверли.

— Джет тоже будет сниматься, — объявила Джанна.

— Хочешь сказать, что я наконец поработаю и над этой мордашкой? — обрадовалась Бев.

— Хорошенькая мордашка? — Джанна потрепала Джета по щеке.

Чет, по обыкновению, помалкивал, но Джанна и из него быстро вытянула, чем он занимается, и засыпала вопросами о музыке. Он оживился. Она умела расшевелить любого мужчину.

Минут через двадцать Беверли предложила отчалить.

— Ты точно хочешь поехать? — спросил Джет у Джанны, втайне надеясь, что она подустала и они поедут домой, где он сможет спокойно предаться мыслям об Эми и о том, как выбираться из нелепой ситуации.

— Едем, едем! — Джанна даже засмеялась: как он только мог подумать? Она подмигнула Беверли: — У мальчиков не хватает… как сказать? — энергии. А мы с тобой будем веселиться, si?

— Еще как! — улыбнулась Беверли.

Оказавшись вдвоем в спальне, Макс с Эми испытали неловкость. Они стояли у изножья его огромной кровати, по-мужски темной и застеленной темным же, шоколадного цвета, бельем. Поцелуи, казалось, нисколько не прибавили ему решимости.

Эми почувствовала, что ей требуется каким-то способом расслабиться. Она вступала на неизведанную территорию и нервничала. С Джетом все было спонтанно, незапланированно: они просто повалились на кровать, охваченные желанием. Это было чистой воды безумство, но крайне приятное.

Сегодня с Максом все было иначе. Во-первых, она была совершенно трезва. Во-вторых, Макс не очень-то проявлял инициативу: целовала его она, а он лишь отвечал. И вообще целовался он как-то робко.

— Мне надо выпить, — сказала она едва слышно.

— Что ты хочешь? — Макс отодвинулся.

— Водки, — отважно сказала она.

— Солнышко, насколько я знаю, ты в жизни не пила крепкого.

— Сегодня я хочу сделать исключение.

— Послушай, — сказал он, — если тебе неловко…

— Нет, Макс! — с горячностью воскликнула она. — Я хочу сегодня быть с тобой!

— Я тоже, радость моя, но мне кажется, сегодня не лучший день.

— Просто мне надо раскрепоститься, — проговорила она, пропустив его реплику мимо ушей, — и рюмка — хорошее средство. Шампанского мне сегодня не досталось, и глоток водки сейчас будет в самый раз.

— Эми, — с серьезным видом произнес Макс, — у тебя сильный стресс. И хоть мне и очень хочется провести с тобой ночь, давай лучше отложим.

— Ты так считаешь?

— Мы скоро станем мужем и женой. Зачем второпях делать то, о чем ты потом можешь пожалеть?

— Но, Макс…

— Никаких «но»! — отрезал он. — Поверь, я знаю, что лучше для тебя.

Как унизительно! Жених не имеет желания с ней спать! Он ее откровенно отверг. О боже! Эми чувствовала себя полной дурой.

— Надень пальто, дорогая, — сказал Макс, выходя в гостиную. — Я отвезу тебя домой.

С этими словами он взял ключи от машины и направился к выходу.

Глава 37

«Прощальная вечеринка» означала громкую музыку, море выпивки, потные извивающиеся тела и неограниченное количество травы — такое, что здоровый человек получал кайф, всего лишь дыша этим воздухом.

И все это происходило в гостиной у Прыткого Джимми в его доме в Гарлеме, который он делил с двумя другими рэперами. Это была дыра, но весьма комфортабельная. Баснословно дорогая акустическая система выдавала на полную мощь тяжелый рэп.

Синди выплясывала и была на вершине блаженства. Либерти нашла себе укромный уголок, забилась туда и ругала себя, что поддалась на уговоры сестры. У них так всегда, разве нет? Вечно Синди уломает ее вопреки желанию.

— Ты позволяешь этой кошелке вытирать об тебя ноги, — частенько ворчал Кев. — Почему ты от нее не съедешь? Жили бы вместе у меня. Она тебе не нужна.

— Синди моя кузина, и не называй ее кошелкой!

— Она тебя просто использует, поскольку сама ни на что не годится.

— Нехорошо так говорить. Синди для меня на все готова.

Впрочем, в этом она не всегда была уверена. Синди действительно частенько ею помыкала, и сегодня — классический пример. В результате она торчит на вечеринке, куда совершенно не собиралась идти, забилась в уголок, подальше ото всех, а Синди тем временем от души отрывается и напропалую кадрит мужиков.

Но не будем забывать, что это Синди и ее мама приютили ее, когда Дайан ее выставила. И она жила у них на правах сестры и дочери. Когда же пришло время жить самостоятельно, они с Синди опять поселились вместе. Квартиру им тоже нашла Синди, как и работу в кофейне. Синди всегда о ней заботилась, а если иногда и позволяла себе ее использовать — так ведь это оттого, что она красивее. Ну, да это не главное, у Синди зато большое и доброе сердце.

Поскольку никого из этой компании Либерти не знала, она устроилась в сторонке и стала перебирать многочисленные компакт-диски, стоявшие на стеллаже рядом с аудиосистемой.

— Нашла что-нибудь по своему вкусу? — спросил знакомый голос.

Она обернулась. Это оказался Малик.

— Ой, привет! — Она обрадовалась знакомому лицу.

— Ты сегодня была молодцом, — похвалил режиссер. — Ты могла бы зарабатывать такими съемками. Ты очень киногенична.

— Сниматься в чужих видеоклипах не входит в мои планы, — беспечно улыбнулась Либерти. — Я пишу песни и пою, разве я тебе не говорила?

Может, и говорила. А может, нет. — Малик пил пиво из горлышка. — Но по опыту могу сказать: надо пользоваться тем, что имеешь. Я, например, хотел стать танцовщиком — а кем стал?

— Режиссура — это намного круче.

— Мне нравится, и жене моей — тоже. Надо вас познакомить, она у меня умница. Как ты.