Поэзия английского романтизма XIX века - Байрон Джордж Гордон - Страница 102

102

Сентябрь 1815

Вордсворту

Перевод А. Голембы

[383]

Поэт Природы, горестны и сладки Твои воспоминанья о былом: О детстве, о любовной лихорадке, О младости, что стала горьким сном! Я грусть твою в своей душе найду, Боль, ставшую томленьем беспробудным: В тебе я видел яркую звезду В полночный шторм над обреченным судном. Ведь ты неколебимо, как утес, Стоял, презрев слепой людской хаос, Ты бедности был верен благородной, Смог Истину и Вольность восхвалить… Но что с тобой теперь, Поэт Природный? Чем быть таким — честней совсем не быть!

1815

Чувства республиканца

при падении Бонапарта

Перевод А. Голембы

[384]

Поверженный тиран! Мне было больно Прозреть в тебе жалчайшего раба, Когда тебе позволила судьба Плясать над гробом Вольности… Довольно! Ты мог бескровно утвердить свой трон, Но предпочел резню в пышнейшем стиле; Ты памяти своей нанес урон, К забвению тебя приговорили! Насилье, Сладострастие и Страх — Твоих кошмаров пагубный народец. Ты шествуешь в забвенье, Полководец! С тобой простерлась Франция во прах. Но у Добра есть худший враг — химеры Повиновенья, ослепленность веры!

1816

Закат

Перевод В. Рогова

[385]

Жил юноша, в чьем хрупком существе, Как свет и ветер в облачке прозрачном, Что тает в синеве палящей полдня, Боролись смерть и гений. Не понять, Каким восторгом легкое дыханье, Как летний ветерок, вдруг прерывалось, Когда с любимой, первый раз познавшей Раскованность слияния двух жизней, Он шел тропинкой узкой полевой, С востока осененной древним бором, А с запада открытой небесам. Уж солнце закатилось, повисали На пепле туч, на дремлющих цветах, У одуванчиков на бороде И на траве полоски золотые И, с сумерками смешиваясь, пали На чащу темную — а на востоке Широкая, горящая луна Всходила плавно меж стволов черневших, И звезды, чуть мерцая, высыпали. «Не странно ль, Изабелла, — он спросил, — Что солнца я не видел никогда? Мы завтра здесь его посмотрим вместе». Слились той ночью юноша с подругой В любви и сне — когда ж настало утро, Она увидела: он мертв и хладен. Не верьте, будто бог из милосердья Нанес удар. Не умерла она, Не обезумела, а год за годом Жила — но, право, кротость, и терпенье, И грустные улыбки, и уход За престарелым, немощным отцом Ей были разновидностью безумья, Когда безумье — быть не тем, что все. Ее увидеть значило прочесть Рассказ, сплетенный хитроумным бардом, Чтоб жесткие, застывшие сердца Оттаяли в несущей мудрость скорби: Потоком слез ресницы смыло ей, Ее ланиты и уста белели, Как мертвые, а руки в синих жилах, Иссохшие, пронизывал легко Свет алый дня. Сама себе могила, Где обитает огорченный призрак — Вот что осталось от тебя, дитя! «Наследник большего, чем даст земля — Безмолвья и бесстрастного покоя — Ах, есть ли у могил не сон, хоть отдых, И вправду ль мертвые не знают жалоб Иль живы, погрузясь на дно Любви, О, если б, как тебе, узнать мне — Мир!» Таков был стон единственный ее.

1816

Гимн интеллектуальной красоте

Перевод В. Рогова

[386]

Незримого Начала тень, грозна, Сквозь мир плывет, внушая трепет нам, И нет препон изменчивым крылам — Так ветра дрожь среди цветов видна; Как свет, что льет на лес в отрогах гор луна, Ее неверный взор проник В любое сердце, в каждый лик, Как сумрак и покой по вечерам, Как тучки в звездной вышине, Как память песни в тишине, Как все, что в красоте своей Таинственностью нам еще милей. Куда ты скрылся, Гений Красоты, Свой чистый свет способный принести Телам и душам в их земном пути? Зачем, исчезнув, оставляешь ты Юдоль скорбей и слез добычей пустоты? Зачем не может солнце век Ткать радуги над гладью рек? Зачем все сущее должно пройти, А жизнь и смерть, мечта и страх Мрак порождает в наших днях? Зачем исполнен род людской Любовью, гневом, грезами, тоской? Вовек из горных сфер на то ответ Провидец и поэт не получил, Затем-то Демон, Дух и Хор Светил — Слова, что обличают много лет Бессилие умов, и чар всесильных нет, Способных с глаз и духа снять Сомненья вечную печать, Твой свет лишь, как туман, что горы скрыл, Иль звуки, что, звеня струной, Рождает ветерок ночной, Или ручей, луной зажжен, Привносит правду в наш тяжелый сон. Любви, Надежд, Величья ореол, Подобно облаку, растает вмиг; Да, человек бессмертья бы достиг И высшее могущество обрел, Когда б в его душе воздвигнул ты престол, Предвестник чувств, что оживят Изменчивый влюбленный взгляд, О жизнетворный разума родник, Меня целишь ты, — так в ночи Виднее слабые лучи! Останься, чтоб могильный прах Не стал мне явью, словно жизнь и страх. Блуждал я в детстве по ночным лесам, В пещеры шел, среди руин бродил, Мечтая вызвать мертвых из могил, Вопрос о высшем обратить к теням. Взывал я к пагубным для юных именам, И все ж ответа не слыхал. Но я однажды размышлял О бытии, а ветер приносил Предвестья радостные мне О певчих птицах, о весне — И мне предстала тень твоя, И с воплем руки сжал в экстазе я! Тебе я был пожертвовать готов Все силы — и нарушен ли обет? Дрожа, рыдая, через много лет Зову я тени тысячи часов Из сумрака могил, — любви и мысли кров Их привечал, они со мной Перемогали мрак ночной; Чело мне озарял отрады свет Лишь с думой, что от тяжких пут Твои усилья мир спасут И, грозный, то несешь ты нам, Чего не выразить моим словам. Свет пополудни безмятежно строг, И осени гармония дана: В те дни лучами твердь озарена, Каких не знает летний солнцепек, Каких представить он вовеки бы не мог! О Дух, о юности оплот, Да будет от твоих щедрот Покоем жизнь моя теперь полна; Внуши тому, кто чтит тебя И все, вместившее тебя, Дух светлый, чарою твоей Себя бояться и любить людей. вернуться

383

Вордсворту. — Опубликовано в 1816 году там же. Вызвано чтением поэмы Вордсворта «Прогулка» (1814).

вернуться

384

Чувства республиканца при падении Бонапарта. — Написано в 1816 году, опубликовано вместе с поэмой «Аластор».

вернуться

385

Закат. — Стихотворение полностью опубликовано в 1824 г.

вернуться

386

Гимн интеллектуальной красоте. — Написано, по всей вероятности, в Швейцарии летом 1816 года во время поездки вокруг Женевского озера; Шелли совершал ее вместе с Байроном, с которым тогда только что познакомился. Впервые опубликовано 19 января 1817 года в газете «Экзаминер». Как поясняет Мэри Шелли, стихотворение написано под впечатлением образа Сен-Пре из читавшейся поэтом в то время «Новой Элоизы» Руссо.