Неоновый мираж - Коллинз Макс Аллан - Страница 37

– Здесь великолепно. Я желал бы, чтобы у нас в Чикаго было нечто подобное.

– Да, я уважаю своих клиентов. Из каждого доллара, который остается в «Люксе», девяносто девять центов возвращается к игрокам в виде выигрышей. Попробуйте найти такие условия где-нибудь в Рено или Вегасе.

– Почему тогда вы держите этот плавающий монетный двор именно здесь?

Корнеро улыбнулся своей широкой улыбкой; он чувствовал себя хозяином бала и наслаждался этой ролью.

– Потому что, мистер Геллер, – он заговорщически нагнулся ко мне, от него пахло одеколоном «Олд спайс», – в старые времена, когда здесь плавал «Рекс», мы считали полмиллиона дохода в год не совсем удачным бизнесом.

– Что случилось со старым «Рексом»? – спросил Рафт. – Я слышал, что ты проиграл его за карточным столом в двадцать четыре часа.

Корнеро кивнул:

– Да, после того, как этот ублюдок Эрл Уоррен прикрыл мой бизнес. А мой старый «Рекс» в конце концов отправился на войну. Нацисты потопили его у берегов Африки.

Он покачал головой, и на его лице появилось выражение такой печали, словно это было одно из самых гнусных военных преступлений.

– Вы, я слышал, собираетесь открыть ряд ночных игорных клубов по побережью. Думаете, там дела пойдут неплохо?

– О, конечно, – сказал Корнеро, сделав экстравагантный жест рукой и радостно улыбнувшись. – Наши двери будут открыты двадцать четыре часа в сутки. А здесь всегда будут толпы чудаков, которые не дадут моему кораблю пойти ко дну.

– Чудаков? Может, их лучше назвать простофилями?

– Нет. Мои клиенты не простофили. Они – чудаки, которым нужны развлечения, веселое времяпрепровождение – словом, всякие чудачества. И я даю им это. – Он вновь протянул мне руку, и мы снова обменялись рукопожатиями.

– Мистер Геллер, прекрасно, что вы посетили наш корабль.

Я улыбнулся:

– Всегда найдется место для еще одного чудака?

– Всегда, – засмеялся Корнеро.

Затем он наклонился к стойке бара и сказал бармену, чтобы тот не брал с нас платы за напитки. Рафт в этот момент пил содовую воду с лимоном.

Через мгновение этот коренастый, широкоплечий, довольный собой парень растворился в толпе чудаков.

– Давай посмотрим, может, Бен внизу, – сказал Рафт, поднимаясь со стула. – Кроме того, мы сможем немного перекусить.

– Хорошая идея, – сказал я и последовал за ним, так же как и молодая кинозвезда. Мы направились к центральной лестнице, которая вела вниз в столовую, выдержанную в голубых тонах и богато оформленную. Столы были накрыты скатертями и украшены темно-голубыми салфетками. На официантах были смокинги, а на помощниках официантов – белые морские куртки. Здесь было все как в шикарном ресторане, только воздух казался немного сыроватым. Столовая занимала примерно в два раза меньшую площадь, чем игорный зал наверху. К ней примыкала гостиная, там могло разместиться около пятисот человек. Как сказал Рафт, гостиная была предназначена в основном для тех, кто делал ставки на бегах. Отсюда можно было связаться с ипподромом. Здесь же выплачивались выигрыши.

Метрдотель встретил Рафта, словно тот был самим Господом Богом, и даже не моргнул, когда Рафт попросил посадить нас за стол, рассчитанный на восемь персон, – на тот случай, если здесь появится Сигел. Нас провели к столу, усадили и принесли коктейли, правда, Рафт снова попросил для себя содовой воды. Нам подали меню, и я заказал рыбное блюдо – не каждый день выпадает случай ужинать в открытом океане. Рафт маленькими кусочками поглощал мясное филе, а восходящая кинозвезда Джуди трудилась над порцией мяса, которого хватило бы, чтобы в течение недели кормить семью из шести человек где-нибудь в чикагском Саут-Сайде.

Мы раздумывали, заказать нам десерт или нет, когда в столовой появился одутловатый маленький человек в хорошо сшитом сером костюме и бело-голубом полосатом галстуке. Его пиджак чуть топорщился сбоку – явный признак того, что он был при оружии. Он приблизился к нашему столу. Коротышка был плотного телосложения, его нос носил следы многочисленных переломов. Его рот был полуоткрыт, словно он говорил: «Я немного полноват, но не более того».

– Мики Коэн, – шепнул мне Рафт.

Я кивнул. Я знал Мики из Чикаго. Он до войны владел там игорным клубом.

Коэн плюхнулся на стул и чуть улыбнулся:

– Привет, Джордж.

– Привет, Мик. Бен здесь?

– Да. Он наверху. Он уже перекусил и хочет, чтобы вы поднялись к нему наверх, в казино.

– Мы сейчас туда отправляемся. Как ты смог пройти сюда с этой пушкой? Ты же знаешь: у Корнеро строгие правила насчет этого – никакого оружия.

– Правила придумывают для того, чтобы их нарушать. – Коэн добродушно усмехнулся. Он был подвижным и энергичным, этаким веселым бодрячком.

– А это, кстати, Нат Геллер, – сказал Рафт, указывая на меня. – Мой приятель из Чикаго.

– А-а, – сказал Коэн, глядя прищуренным глазом на меня, словно его только что осенило. – Геллер! Ну и встреча, черт возьми! Как поживает твой приятель Друри?

– Все так же дерется – одни против всех.

– Этот Друри тот еще коп, – ухмыльнулся Коэн. – Ненавидит парней Аль Капоне почти так же, как и меня. – Он встал и рукой отсалютовал нам. – Ждем вас наверху.

Он повернулся и зашагал от нас походкой петуха-забияки.

– Этот костюм, который на нем, стоит не меньше двухсот пятидесяти баксов, – сказал я с удивленной интонацией. – Он раньше никогда так не одевался.

– Он сейчас настоящий франт, – сказал Рафт. – Мики стал таким после того, как сошелся с Беном. Если Бен принимает душ один раз в день, то Мики – дважды в день. Если Бен подстригается раз в неделю, то Мики – два раза.

– Когда же эти ребята успевают заниматься своим делом?

– Дни здесь длинные, – сказал Рафт, подписывая чек, затем поднялся и взял под руку Джуди.

Вернувшись в казино, мы увидели Вирджинию Хилл в облегающем белом костюме. Кроме того, на ней была белая экстравагантная шляпа и белые перчатки, а также куча драгоценностей. Ее губы были ярко подкрашены красной помадой. Она сидела за одним из столов для игры в кости, неистово тряся в руках фишки, и с сатанинской улыбкой на лице приговаривала:

– А ну-ка, выпрыгивайте, семь очков!

Ей удалось выбросить «семерку», и она начала подпрыгивать и хлопать в ладоши, словно малое дитя.

Рядом с ней стояла Пегги Хоган и со сдержанным любопытством наблюдала за игрой. Она выглядела потрясающе – с копной своих темных волос, с огромными фиалковыми глазами, с вишневого цвета губами. У меня немного защемило в сердце, когда я ее увидел. На ней был так называемый «эйзенхауэровский жакет» – блузка кремового цвета с накладными плечиками, приталенная и собранная в поясе, а также темная юбка. На блузке были большие перламутровые пуговицы, и справа на груди – украшение в виде военной символики. Я никогда не видел ее в подобном одеянии.

Она держала в руках большой черный портфель – фирменный портфель госпожи Хилл, набитый, само собой разумеется, баксами. У нее был вид преданного, исполнительного секретаря, роль которого она исполняла. Ни Пег, ни ее босс не заметили нас, когда мы проходили вдоль толпы, направляясь к стойке бара.

Там нас поджидал «Багси» Сигел. Он сидел на одном из круглых стульев, с инфантильным видом наблюдая за игравшими, – худой, красивый мужчина с апатичными светло-голубыми глазами и темными, чуть поредевшими волосами. Он и Рафт были чем-то похожи. Можно сказать, что их объединял налет некоей дремлющей мужской сексуальности. Кроме того, они были почти одинаково одеты: на Сигеле также был белый смокинг, черный галстук и гвоздика в петлице. Только у Сигела гвоздика была розового цвета. Я прежде не встречал мужчин, чей гардероб украшала бы гвоздика, но я подумал про себя: на то он и Бен Сигел, чтобы позволить себе любой наряд – хоть тюльпан, вставленный в заднее место.

В одной руке у него был бокал с напитком, в другой – сигара, и он даже не заметил, как мы подошли. Коэн прикоснулся к его плечу и шепнул что-то на ухо. Сигел, чуть подскочив на стуле, отставил на стойку бокал, широко улыбнулся Рафту и обнял его одной рукой.