Человек со свинцовым чревом - Паро Жан-Франсуа - Страница 35

— Хо-хо, — заметил Сен-Флорантен, — молодой человек пользуется доверием нашего друга!

Министр изучил бумаги. Он попросил Николя подать ему лупу со своего письменного стола. Николя невольно заметил, что этот предмет служил пресс-папье для стопки королевских указов, готовых к подписи. Месье де Сен-Флорантен углубился в изучение документов, затем передал их Сартину.

— Самый обыкновенный пасквиль, — заметил последний. — Каждый божий день мне попадается таких не меньше десятка. Но вот рисунок — любопытный.

Николя кашлянул, и министр с генерал-лейтенантом вопросительно взглянули на него.

— Позвольте мне, господа, выдвинуть одну гипотезу. По моему мнению, этот набросок — план дворца. Взгляните на цифру в маленьком квадрате, мне кажется, она соответствует тому месту, где мы сейчас с вами находимся.

Месье де Сен-Флорантен с задумчивым видом прищурился. Он вновь взял в руки документ и еще раз молча его изучил.

— Вот так-так! — произнес он. — А ведь ваш помощник прав, Сартин! И это крайне серьезно! Человек, составивший этот план, хорошо знаком с географией дворца, и более того — план содержит некие секретные сведения, заключенные в этих цифрах, разгадки к которым у нас нет. Вы согласны со мной, месье?

— Да, я тоже так думаю.

— Да-да, я считаю, что следует изменить ход этого дела. Послушайте меня, Сартин: по-прежнему сохраняйте все в секрете. Я не хочу волновать короля…

Николя услышал почти слово в слово опасения, которые выразила маркиза.

— Однако к моему величайшему сожалению и по причинам, которые вам известны, я желаю, чтобы наш комиссар умерил свою страсть к восстановлению справедливости. Обо мне говорят, как об осторожном человеке, стороннике порядка и согласия, но я во всем руководствуюсь здравым смыслом и не могу игнорировать то, что сейчас услышал. Я не отказываюсь от того, что уже сделано, но закрываю глаза и даю свое согласие на дальнейшее расследование и, так сказать, личные инициативы.

Он рассмеялся, но резко посерьезнел, словно огорченный тем, что дал волю чувствам, и властным тоном, которого Николя никак не мог в нем предположить, продолжил:

— Господину комиссару Ле Флошу будет оказана вся возможная помощь в проведении этого расследования. В особенности мы рассчитываем на него в получении доказательств насильственной смерти виконта и графини де Рюиссек. Он должен раскрыть причины этих убийств. Наконец, под вашим руководством, господин генерал-лейтенант, он постарается выяснить загадку этих бумаг и попытается объяснить, как они связаны с нашими преступлениями. Да-да, это важное и секретное задание.

Министр подошел к своему письменному столу, взял два подготовленных указа, подписал их, яростно посыпал пудрой и, помахав ими в воздухе, протянул Николя.

— И наконец, вот ваше оружие — вы уполномочены заполнить эти бумаги сами, чтобы они стали действительными!

Он снова опустился в кресло и перестал обращать внимание на Николя. Сартин сделал ему знак исчезнуть. Николя поклонился и вышел. Его немного оглушила толпа перед дворцом. С самого начала этого дела он чувствовал себя игрушкой, марионеткой приказов и контрприказов властей, которые никак не могли определиться с тем, чего они хотят. А после этой аудиенции с двумя высшими чиновниками полиции государства его еще больше удивила ирония ситуации. Итак, он вернется к расследованию, и более того, благодаря тому же вершителю власти, который когда-то прекратил его; множество влиятельных персон обдавали его жаром и холодом, но он наконец снова начнет расследование. Теперь, когда разрешение получено, он может выполнять свою работу, не слишком беспокоясь о последствиях.

Николя подумал, что теперь самое время разузнать все о мадемуазель де Совте, невесте виконта. Согласно сведениям, полученным от Бурдо, она жила на улице де Пари, той самой большой улице, на которую выходил дворец. В этой местности, пока еще довольно зеленой, стояли дворцы знати, дома буржуа — более скромные, казармы королевского полка и постоялые дворы, постепенно заполнявшие пустые пространства. Николя решил отправиться туда пешком, дав кучеру передышку и наказав ждать его около четырех часов, чтобы возвращаться в Париж.

По дороге Николя обдумывал план действий. По всей очевидности, девушка должна была быть в Париже, на похоронах своего жениха в театинской церкви. Вряд ли она вернется в Версаль раньше четырех-пяти часов пополудни. Значит, у Николя будет время расспросить прислугу и соседей. Его удивила скромность жилища мадемуазель де Совте; говорили, что у нее огромное состояние. У него перед глазами был всего лишь простой деревенский домик, что-то вроде охотничьей сторожки, с двумя пышными входами по бокам. Одноэтажное здание было обнесено зеленой изгородью. Вокруг дома все находилось в некотором запустении: трава на газоне была усыпана опавшей листвой, на нестриженых розовых кустах еще оставалось несколько цветков, потрепанных непогодой. Николя толкнул калитку и направился к дому. Дверь на террасу была открыта; он приблизился. Дверь вела в гостиную, обставленную в старинном стиле тяжелой и вычурной мебелью. Красная дамасская ткань, которой были обиты стены, выцвела и местами обветшала. Ковры были протерты до ниток. Как и снаружи, внутри дом казался заброшенным и печальным.

Николя уже приготовился войти, как вдруг почувствовал за спиной чье-то присутствие, и в тот же миг услышал резкий скрипучий голос:

— Что такое! Откуда вы, месье, и что вы собираетесь здесь делать?

Николя обернулся. Перед ним стояла женщина, сжимавшая в правой руке длинную трость. Из-под темной накидки неопределенного цвета, скрывавшей ее с головы до ног, едва виднелось бесформенное лиловое платье. Лицо женщины было скрыто под кисейным платком, накинутым поверх соломенной шляпы. Под ним едва угадывались темные очки, какие обычно носили люди, страдавшие от солнечного света. Что это за призрак? — спросил себя Николя при виде такого явления без пола и возраста. Несомненно, это должно быть гувернантка или какая-нибудь родственница мадемуазель де Совте. Он представился:

— Николя Ле Флош, комиссар полиции Шатле. Прошу меня простить, я искал мадемуазель де Совте, мне необходимо переговорить с ней по делу, которое ее касается.

— Я мадемуазель де Совте, — проскрипел голос.

Николя не смог скрыть своего удивления.

— Я думал, что вы в Париже, мадемуазель. Ваш жених… Примите мои искренние соболезнования.

Она стукнула тростью об землю.

— Довольно, месье. Вы столь дерзки, что не только вошли в мой дом, но и решились упомянуть о моих личных делах.

Николя почувствовал, как в нем нарастает раздражение.

— Где мы можем поговорить, мадемуазель? Так случилось, что я уполномочен допросить вас и хочу предостеречь…

— Допросить меня? Что значит допросить? И по какому поводу?

— Смерть виконта де Рюиссека.

— Он застрелил себя, когда чистил пистолет, месье. Это не повод для ваших требований.

Николя отметил, что ей хорошо известна официальная версия.

— Полиция заинтересовалась обстоятельствами его смерти. Я должен с вами поговорить. Мы можем войти в дом?

Она оттолкнула его и прошла вперед. Николя в нос ударил аромат ее духов. Комиссар последовал за ней. Она скрылась за большим сафьяновым креслом. Николя заметил, как руки в перчатках впились в спинку кресла.

— Итак, месье, давайте скорее с этим покончим. Я вас слушаю.

Николя решил сразу перейти к делу.

— Почему вас не было в театинской церкви?

— Месье, у меня болит голова и воспалились глаза. Я не могу выйти в свет, и кроме того, я почти не знакома с месье де Рюиссеком, мы виделись лишь однажды.

Только этого не хватало! — подумал Николя. Она над ним насмехается?

— Вы хотите, чтобы я поверил, что вы больше не встречались со своим женихом? Мне это кажется странным и маловероятным…

— Месье, вы вмешиваетесь в семейные дела. Наш предполагаемый союз был основан на соглашении, в котором наше знакомство играло малую роль. Еще раз говорю вам, что эта договоренность вас не касается.