Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова - Барков Иван Семенович - Страница 34

34

Старик и сонная молодка

Случилось старику в гостях заночевать, А где — нет нужды в том, на кой чорт толковать? На свадьбе ль, на родинах, Ну пусть хоть на крестинах. Вот нужда только в чем седому старичище: Молодка тут была собой других почище. Молодка весела, молодка не дика, И на молодушку встал хуй у старика. А хуй уж был такой, как нищего клюка, Однако ночь ему не спится, Старик встает, Идет Искать напиться. Не к кадке он побрел черпнуть ковшом кваску, Но к той молодушке, что навела тоску. Она спала тогда уж в саму лучшу пору, Отворен путь к пизде, и нет нигде запору, Затрясся старый хрыч, хуй стал его как кол, Он шасть к ней под подол И непригоже цап молодушку за шорстку. Над сонною пиздой хрыч старый ликовал, Хуй чуть не заблевал. Старик пришел в задор такой, что дозарезу; Что, мнит, не будет мне, а я сух прочь не слезу. Рубаху только лишь молодке засучил — С молодки сон сскочил: Та слышит не мечту, не сонну грезу, Что некто шевелит по нижнему прорезу; Подумала сперва, что кошка ищет крыс, Вскричала кошке: брысь! Но как опомнилась, зрит вместо кошки буку, Схватила у себя меж ног той буки руку. — Кто тут? — вскричала так. — Ах, государи, тать! Хотела встать, Покликать мать. Тут струсил мой старик, не знал, куда деваться, Не знал, чем оправдаться. — Небось, я ничего, — сказал, — не утащу: Хотелось мне испить, я ковшичка ищу.

Черкас и маленькой сын

Черкас поехал в лес дрова рубить, Жена осталася ребят кормить. Лишь только муж: с двора — москаль тут к ней в светличку, Целует молодичку, Дает гостинца ей и дочке, и сынку — По крендельку. Еще ребятам дал бобов по пуку, А матери хуй в руку. Гостинец детки жрут, а матка лишь держала — Сама с задору ржала. Детина тот недолго дело длил, Зачем пришел, то делать хочет, Молодка хуй уж дрочит; Черкасенку москаль за печку повалил, И стали еться смело. Мальчишка хоть был мал, А все смекал Их дело. И как уже они досыта наеблись, То тотчас разошлись: Один пошел домой, другая тут осталась И мужа дожидалась. Черкас с дровами лишь на двор — Мальчишка тут провор Бежит и сам немтует, Отцу он обо всем, что было, рапортует: — Здоров будь, тятенько! Черкас на то: — Что скажешь мни, сынко? — Як то: пришол москаль и сив на стуле, Дал нам орихив он по жмуле, А матки дви, да повалив матку за печь, Да як попер… — Черкасу вся та внятна речь, А мальчик то ж лепечит, Отца увечит: — Матушка под ним сопит, Москаль на матушке як спит. — Черкас на землю кнут и шапку свою кинув, Сказал сынку: — Як ты, чим сердце мое вынув? — Неправда, тятенька, не сердце: москаль враг Из мамы вытягнул лишь красной свой буряк.

Пьяная купчиха

Купецкие жены, подьячихи, портнихи — Великие статихи, Великие спесихи, А пуще что всего, так еться лихи. Когда случится быть в гостях им у кого, В убыток не введут хозяина того. Тогда тут пуще всех чиницы Купецки молодицы: Ни капельки винца не пьют во весь обед И будто бы им в нем и нужды нет; Хозяйка лишь с вином, а та ей: нет, мой свет, Мне лучше прикажи стаканчик дать водицы. Хозяюшка, смекай, поднесть что надо ей, Хозяйка, не жалей, Подружке не воды, винца в стакан налей, Та выпьет вместо квасу, А после на прикрасу, Зашед в заход особнячком, И тянут сиволдай не чаркой — башмачком. Таким-то образом была одна беседа, А это завсегда: У женщины хмельной чужая уж пизда, Без подубрусника гуляет у соседа. За рекой На той беседе был детина щепеткой, Приметил он одну молодку пьяну, Пошла та спать в чулан — и он за ней к чулану, Одну ее он там застал. Детина без амуру Ту пьяну дуру, Подняв подол на пуп, и еть ее он стал. Приятно пьяной то, она без всей тревоги, Поднявши кверху ноги, Сказала лишь: — Кто тут? нет, эдак не шути, Я от венца свого ни с кем так недоточна, Дай мужу к нам войти, — Тот стал хуй вон тащить, не хочет доети, Но уж у ней в пизде гораздо было сочно, Ебливая жена не может утерпеть, Готова умереть, Да лишь изволь доеть. Детину слезть с себя та баба не пускает И, лежучи под ним, задорно подъебает. У ней в пизде горит, Так пьяная тому детине говорит: — Еби, еби, Ильич, хоть я и подъебаю, Да я тебя не знаю, А знаю я того, Где праздную теперь, в гостях я у кого.

Встреча

Когда-то где идти подьячему случилось, Как солнце, горизонт оставя, закатилось, А на небе еще и месяц не взошел, Подьячий через лес, какой не знаю, шел: А идучи, он вдруг от треску становился: Казалось, что в лесу там некто шевелился, Сперва он рассуждал, что идет к нему дух, Который бледен был собой и кожей сух: Но было не мечта, а в истину казалось, Что привидение то ближе подвигалось. Но как писец не трус, Узнал, что то француз. Без выписки он стать ему тот час велел И без экстракту еть его он захотел. И давши ему туз, — Раком стань, — сказал, — француз. Поставив же, биткой его недолго гладил, Он вмах к нему в дыру струну свою наладил, Нашел подьячий вкус, Сердит под ним француз. Пехнул он раз, Трещит дербас, Трепещут члены, кости, Пришел француз не в гости. Французская дыра хила, Не терпит русского ствола, Расселась, Закраснелась. Свалился с ног парижский житель, Но приподнял его приказный тот служитель, А давши ему в бок пинков, толчков, Напудренных кудрей горсть выдернул клочков И к дереву зараз парижина приставил. Струну в него свою опять воткнул, наладил. И начал его еть, Потеть, пыхтеть, Стучит француз во древо лбом, А сало с пудрою летит как дым столбом, Кричит мосье, сыскатель моды новой, От толстыя битки, — пардон, — уродины писцовой. Но тот писец в зарях нимало не внимает, Одно его ебет, сурначит и пехает. Но как стал сыт, Наебшися, тащит. И, вынявши битку, Хватил француза по задку. — И смею ли, — сказал, — спросить вас господина, Понравилась ли вам подьяческа шматина.