Книга мёртвых - Хольбайн Вольфганг - Страница 9

Когда я наконец-то понял, что избранный мною путь приведет меня к смерти, было уже поздно. Даже если бы я захотел вернуться, все равно не смог бы этого сделать. Наш компас засыпало песком вместе со всеми остальными вещами, да и моя способность ориентироваться в пространстве куда-то подевалась. Я просто не нашел бы дорогу обратно. Все, на что я мог бы рассчитывать на своем пути, это гора, у подножия которой мы разбили наш лагерь, но и она исчезла в бесконечных просторах пустыни, и теперь я брел по гигантской, окруженной скалами пустыне, где царили песок и жара. Мое сердце билось как-то странно — медленно и натужно, а жажда, мешавшая мне первую пару миль пути, превзошла границы телесной боли.

Запыхавшийся, совершенно обессиленный, я упал на колени. Чтобы предотвратить удар, я выставил вперед руки, но они по локоть погрузились в рыхлый песок. Если бы я не был столь слаб, то расхохотался бы во все горло, осознав, какая жалкая кончина мне суждена. И все оттого, что я на мгновение прислушался к чувствам, вместо того чтобы мыслить логически. С ума можно сойти! Я сражался с противниками, чья сила была равна силе богов, а теперь должен умереть от жажды в пустыне, об опасностях которой я был предупрежден. «Ну да, — саркастически подумал я, — сколько волка ни корми, он все в лес смотрит. Вернее, в пустыню…»

Внезапно передо мной что-то шелохнулось. Может, это был порыв ветра, танцевавшего на песке, чтобы одурачить меня, а может, еще одна злая шутка моего подсознания, по непонятной причине решившего объявить мне войну.

Но движение повторилось. И на этот раз я уже не сомневался, что это была не просто игра ветра и песка.

Я с трудом поднялся — рыхлый песок по-прежнему засасывал мои ноги — и, посмотрев по сторонам, приблизился к тому месту, где заметил движение. Только сейчас я увидел, что нахожусь неподалеку от странной груды скал — зрелища, обычного в этой части пустыни Мохаве. По всей вероятности, я инстинктивно выбрал это направление, чтобы иметь перед глазами какую-то цель, а не идти по песчаным дюнам вслепую. Неподалеку от меня виднелся небольшой обрыв. Подойдя поближе, я заметил правильной формы впадину с плоским круглым кратером. Дно впадины было совершенно ровным, и что-то в представшей моим глазам картине испугало меня, хотя я сам не понял, что именно.

Остановившись, я снова огляделся по сторонам. Движение не повторилось, однако я пошел дальше. Опасливо поставив ногу на край впадины, я проверил песок на прочность. Он был не очень плотным, но вполне мог выдержать мой вес, — если я буду идти осторожно.

И все-таки я скорее скатился вниз с края обрыва, чем сошел. Земля под моими ногами задрожала — мягко, но ощутимо. Мои ноги сами собой скользнули по мелкому песку, поэтому я сумел остановиться лишь после того, как уперся в землю концом шпаги-трости. На какой-то миг я замер.

Дрожь повторилась, и из-под земли донеслись гулкое рычание и какой-то хруст. В следующее мгновение дно впадины взорвалось. Фонтан из песка ударил вверх, достигнув высоты в десять-пятнадцать ярдов, и в центре кратера заворочалось что-то огромное и блестящее. Оно изогнулось и с ужасным шипящим звуком вновь упало в песок. Что-то тонкое, покрытое роговым наростом, ударило в мою сторону, словно кнут, оставив глубокую борозду в песке рядом со мной, и втянулось обратно.

Я в ужасе уставился на чудовище. Из-за пришедшей в движение почвы я упал и съехал вниз еще глубже. На меня по-прежнему сыпался песок, пыль мешала смотреть, но я все же сумел разглядеть создание, выползшее из-под земли. Только теперь я сообразил, что напомнила мне столь безобидная впадина в песке. Но это понимание, к большому сожалению, пришло слишком поздно.

Достаточно крупное создание с глазами величиной с кулак было не кем иным, как муравьиным львом, одним из тех привычных для нас насекомоядных существ, которые сидят в крошечных песчаных впадинах и ждут, когда муравьи или другие насекомые попадут в ловушку. Их ловушка выглядит точно так же, как эта впадина, и ее стены состоят из рыхлого песка, так что выбраться оттуда практически невозможно.

Вот только этот пожиратель муравьев оказался довольно большим экземпляром, почти с взрослого мужчину, и его челюсти могли легко перекусить мне руку.

И все же животное замялось, не решаясь нападать на такого крупного для него противника, как я. Его темно-фиолетовые глаза буравили меня с немой яростью, а усы длиной с человека нервно подергивались по обеим сторонам пасти, задевая песок. Но он не стал меня атаковать. Возможно, лев полагал, что я для него слишком уж большой, а может, он никогда не видел муравья с бородой и в ботинках, и это смутило его.

Как бы то ни было, момент показался мне подходящим для того, чтобы ретироваться. Стараясь не потерять равновесия на рыхлом песке и не упасть прямо на нечищеные зубы чудовища, я попятился, чтобы выбраться из кратера. Вернее, я попытался это сделать. Мелкий песок сдвинулся под моими ногами легко, словно пыль. Упав, я проехал еще пару ярдов вниз и, охнув, замер на месте. Муравьиный лев еще раз зарычал, роя землю своими покрытыми хитином лапами.

Я чувствовал, как во мне нарастает паника. Повернувшись, я стал отчаянно работать руками и ногами, погружая их в мягкий песок, лишь бы поскорее покинуть кратер. Эта ошибка чуть не стоила мне головы. В прямом смысле этого слова. Гигантское насекомое, возможно, и было слишком глупым, чтобы понять, что я вовсе не муравей, но все же оно догадалось, что я машу руками и ногами неспроста. Муравьиный лев сообразил, что я пытаюсь сбежать, и среагировал именно так, как должен реагировать хищник на убегающую добычу.

Издав громкое рычание, чудовище поднялось на задние лапы. Один из его усиков упал мне на шею и свернулся в форме удавки. Резким движением чудовище потянуло меня к себе, и если бы я не втянул голову в плечи и не скатился чуть ниже, то, несомненно, стал бы его добычей. Повернувшись, я увидел гигантскую тень, упавшую на меня, и инстинктивно выдернул шпагу. От сильного удара мои локти погрузились в песок, а шпага вылетела из рук. А затем на меня упала гора. В моих легких не осталось воздуха, и я уже ничего не видел.

Пару секунд я лежал неподвижно, пока не понял, что по-прежнему жив. Чудовище прекратило шипеть и рычать. На землю опустилась странная тишина. Осторожно открыв глаза, я обнаружил, что смотрю прямо в открытую пасть муравьиного льва. Его зубы находились лишь в паре дюймов от моего лица. Жвала вонзились глубоко в песок с двух сторон от моей головы и готовы были сомкнуться, завершив то, что не удалось усику.

Но чудовище уже не представляло опасности. Оно было мертво. Оттого что лев прыгнул, шпага вошла глубоко в его тело, так что ее острие пробило хитиновую пластину на спине. Он погиб мгновенно. Если бы муравьиный лев прожил еще полсекунды или его мышцы свело бы судорогой в предсмертной агонии, то…

Отогнав от себя неутешительную мысль, я, кряхтя, подсунул руки под панцирь чудовища и поднял его. Сделать это оказалось легче, чем я предполагал, когда оценил его размеры. Одного толчка хватило, чтобы тело муравьиного льва перелетело на другую сторону воронки. Скользнув по песчаному склону, чудовище начало погружаться на дно кратера. Вместе с моей шпагой-тростью, которая по-прежнему торчала в его теле! Охнув, я вскочил и выдернул оружие из хитина, тщательно следя за тем, чтобы не наступить на край зыбучих песков, постепенно засасывавших тело муравьиного льва. Странно, но на отполированной древесине трости я не увидел ни капли крови. Только сейчас, когда первый страх прошел и я вновь оказался способен рассуждать, следуя логике, я заметил: в том, что со мной произошло, было много нестыковок.

Чудовище оказалось слишком легким, а моя трость, несмотря на то что она была сделана из твердой древесины, вряд ли пробила бы хитиновый панцирь, ведь в мире нет ничего тверже хитина, подаренного матерью-природой своим детям — насекомым. Однако труп чудовища успел скрыться в зыбучих песках, а значит, мне уже не разгадать этой тайны, как и не найти ответа на вопрос, откуда взялся этот кошмарный муравьиный лев.