Земля (СИ) - Андерсен Лора - Страница 20

– Пойдемте, Розмари, вас ждут. – Врач повел женщину по коридору. Они вошли в одну из безликих дверей, за которой женщину ждал человек из Службы Безопасности Земли.

Розмари села в предложенное ей кресло и опустила голову, стараясь не встречаться глазами с мужчиной.

– У меня к вам несколько вопросов. И если ваши ответы нас удовлетворят, вы почти сразу же отправитесь домой. Поэтому, рассказать правду, в ваших интересах.

– Я буду говорить правду.

– Вы уже знаете, что вас забрали по ошибке. Потому что Мери, как мы выяснили, не ваша родная дочь.

– Вы ей сказали об этом? – испуганно спросила Розмари.

– Нет, зачем? Это не наше дело. Странно, однако, другое. Нам достоверно известно, что вы действительно были беременны. И если ребенок родился, а Мери при этом не ваша дочь, где ваш родной ребенок?

– Я не знаю, – Розмари всхлипнула. – Не знаю теперь. Да я никогда точно и не знала, мой она ребенок или нет.

– Розмари, я бы советовал вам все рассказать. Еще раз повторяю – это в ваших интересах, как можно быстрее выбраться отсюда.

– Это долгая история.

– Ничего, начинайте. Вы не будете возражать, если наш разговор будет записываться?

– Нет. Раз это нужно. – Она перевела дух и начала свой рассказ. – Я очень любила моего первого мужа. Да мне все завидовали. Представьте, я сама из бедной семьи, выросла в Гарлеме, в Нью-Йорке. А тут такой красавец, белый, да еще и деньги водились. Подобрал он меня прямо в борделе. И с той ночи мы больше не расставались. Из Нью-Йорка пришлось уехать, мои старые знакомые нам бы спокойно жить не дали. Потом уже я закончила колледж. Молоденькая я была красивая. Это последние два года перестала держать форму. Но тогда мы были очень счастливы. Только одно было плохо. Никак я не беременела, а муж мой, он просто помешан был на этом ребенке. Но к врачам меня не пускал. Однажды отвез к одному, я так и не поняла, вроде как знахарь, что ли. Дал мне какие-то травы. В общем, я забеременела. Очень мне плохо было от этой беременности, а врачам муж по-прежнему не доверял. Я даже начала думать, может я ему надоела, и он хочет моей смерти. Он и роды хотел сам принимать, никак в госпиталь не пускал. Только когда испугался, что я умру, потому что все шло не так, вызвал скорую. – Она остановилась передохнуть. Было видно, что вспоминания двенадцатилетней давности давались ей с трудом. – Мне было так плохо, что присутствовать при родах ему не разрешили. Да в тот день бог знает что творилось. Как раз шел ураган, почти весь город эвакуировали.

Я хорошо помню, когда началось, здание ходуном ходило. Потом я родила, под наркозом все как во сне помню, но, мне кажется, кто-то сказал про ребенка, что давно такие уроды не рождались. Ребенка унесли, и началось светопреставление. Гул стоял непрерывный. Тут ворвался мой муж с инвалидным креслом. Врачей не было рядом, он посадил меня и повез к комнате, где держат младенцев. Он хотел, чтобы я забрала ребенка. Обычно, вы знаете, детям сразу вешают бирки, чтобы не перепутать. Но в этой суматохе, детей просто оставили на каталке в коридоре, а карты лежали рядом стопочкой. Муж спросил, кто родился, я посмотрела на детей, их было трое. Один до того уродливый, синюшный, я сейчас плохо помню, о чем я тогда думала. Я показала на девочку, такая красивенькая, да она одна негритяночка была, только кожа посветлее и такая миленькая.

Так мы и уехали. Я не знаю, были ли у мужа сомнения, что это его дочь. Да я ведь и сама точно не знала. Из госпиталя нас никогда не беспокоили, значит, все нормально, разобрались. Только когда она стала подрастать, появились странности. Она читала мысли. Я, когда это заметила, испугалась ужасно. Потом стала вспоминать тот день, тогда и всплыло про урода. Но что было делать – то? Искать неизвестно что? А зачем? Она же мне дочь. Все равно – родная, нет. Мне кажется, муж знал про странности Мери. Когда она была маленькая, то не умела себя контролировать. Отца очень любила. Такое у них было взаимопонимание. Родные, да и только. Когда он пропал, ужасно она переживала, не верила, что бывает, мужчины вот так исчезают. Потом, спустя годы, выясняется какая-нибудь интрижка. Да я на него зла не держу. Из такой он меня помойки вытащил. Так что… А вот от меня, кажется, ничего у Мери нет. Совсем другая. Только что мулатка. А как вы поняли, что она не моя дочь? Я же и сама этого не знала наверняка?

– По анализам. У нее нет ваших генов, и генов вашего первого мужа – тоже нет. Для вас и для Мери – это хорошо. Спасибо за ваш рассказ. Если вспомните, мы бы хотели еще получить от вас адрес того госпиталя, где вы рожали.

– А… это нам не повредит? Я бы не хотела, чтобы все открылось. Какой смысл старое ворошить?

– Не волнуйтесь. Все останется в тайне. Но мы еще поговорим с вами о Мери. И о ее странностях. Это потом. Через несколько дней мы вас отпустим.

– Вы нас забрали, потому что думали, что она моя родная дочь?

– Да. Мы искали того самого ребенка, которого вы родили. – Не думаю, чтобы он был жив.

– Для вас – это не важно. Не волнуйтесь, единственное, не знаю, как вы скроете правду от Мери.

Розмари побледнела.

– Господи! Она же прочитает мои мысли!

– Старайтесь не думать об этом. Не было ничего. Потом, она умная девочка, должна понимать, если это поможет вам выбраться отсюда, – это хорошо.

– Ох. Какое тут спокойствие.

Розмари поднялась и вышла в коридор.

– Тебя сейчас на обследование заберут, – сказала Мери, как только мама исчезла за поворотом коридора. – Ты слушайся врача, а то один парень попробовал сопротивляться, все равно заставили. Вас в какую палатку поселили?

– В серую такую…

Мери рассмеялась:

– Там есть номер на каждой палатке. У вас какой?

– 232.

– Ага, значит, всех собрали.

– Ты о чем?

– Когда я приехала, две недели назад, почти все палатки были пустые. У меня – номер четыре. 232 – последний. Все остальные – это у военных или не пронумерованы. Я думаю, они собрали всех, кого нужно. Вы были последними. Значит, скоро расскажут, зачем нас собрали.

– А какие-нибудь идеи есть?

– Какие идеи? Смотри, собирают по всей Земле. Здесь кого только нет. И американцы, и русские и китайцы. Как будто нарочно все расы собирали. Мы даже начали думать, может опять какое-то бедствие надвигается, ну и собирают, чтобы вывезти с Земли.

– Да? А что, похоже.

– Похоже, да не очень. У всех нас несколько лет назад пропали отцы.

– Так может специально, чтобы мужчин не брать?

– Они пропали В ОДИН ДЕНЬ! Понимаешь, исчезли наши папы все в ОДИН И ТОТ ЖЕ ДЕНЬ! Из разных стран, по всей Земле. Это не может быть случайностью. Выглядит так, что их куда– то забрали.

– Мери, а может они на разведку работали? Агентурная сеть была и завалилась? И пришлось их срочно прятать? Как тебе?

– Похоже. Но тогда, зачем нас мучат этими обследованиями? И где наши отцы? Мы– то здесь при чем? Соображаешь? Если бы нас просто хотели отправить к отцам – зачем бы привезли сюда и занялись выяснением чего? Чего они пытаются выяснить? Теперь, ты слышал, говорят, я здесь – по ошибке. А у меня тоже пропал отец в тот же день.

– Ты рада, что они ошиблись?

– Не знаю. – Мери пожала плечами. – Мне здесь не нравится. Плохое место. Кошмары снятся каждый день. Отец приходит, а потом какие-то чудовища вокруг. Не знаю. Мне бы хотелось убраться отсюда поскорее. Да и всем ребятам так. Мы тут пытались придумать, как бы сбежать. Если бы объединить силы, можно попробовать нейтрализовать охрану. Только, боюсь, ничего не выйдет. Да, еще одно. Все ребята, которые здесь, телепаты. Так что ты не удивляйся. – Мери увидела, что врач возвращается, и заторопилась. – А со мной. Все просто. Я – не родная дочь, приемная. Поэтому и ошиблись. Им родной ребенок нужен. Вечером, зайду за тобой. Мы каждый день собираемся, костер жжем, поем. Ребята здесь классные. Если бы не эти кошмары…

– Ну что, Майкл, тебе Мери про обследование рассказала? Сопротивляться не будешь? Или охрану позвать? – спросил подошедший врач.