Поцелуй короля-демона - Коул Кресли - Страница 60

Сабина прислушивалась к тишине и ощущала отсутствие сестры. Это означало, что Ланте прошла через портал и, вероятно, была в безопасности.

Зато сейчас я — нет. У нее было целых шесть дней, пока не прибудет спасение. Но сможет ли она протянуть так долго? Черт побери Оморта за его ложь!

Она понятия не имела, куда пойти, чтобы найти вампира, который переместил бы ее. У нее не было никакого представления о том, где можно остановиться. Она могла создать иллюзию денег, чтобы снять номер в гостинице, но Врекенеры отследят ее по ее колдовству.

Почему я настолько подавлена? Я была в гораздо худших ситуациях.

Может быть, по тому, что в ближайшее время она может умереть?

Нет! Она отказывалась верить этому. Она слышала, что morsus накатывает волнами. Она сможет выдержать первые приступы боли. Черт, она сможет защитить себя и сказать Оморту, что он вонючий козел.

Ее глаза расширились. Да, я смогу побороть это! Те жертвы, умирающие от боли, были людьми, которые никогда еще не сталкивались с муками, подобным тем, что испытала Сабина. Я умирала десятки раз. Это будет уже пройденным этапом.

Она почувствовала себя лучше по поводу morsus, почти с нетерпением ожидая начала его действия.

Итак, почему же я все еще подавлена?

Я скучаю по демону. Она получила приз и не смогла оценить его.

Шансы, что она найдет такого мужчину, как он, были очень малы: великолепный король, который склонял бы ее голову, чтобы поцеловать в затылок, который был очень внимателен и справедлив — кроме тех случаев, когда обращался в демона, потому что она сбегала от него, — и который к тому же был ее мужем.

Она хотела демона. Но он больше не хочет меня. И это — моя ошибка. Это причиняет боль. Сабина почувствовала, как у нее снова задрожала нижняя губка.

Только не это!

Плач был уделом слабых женщин, заламывающих руки от безнадежности.

Тем не менее слезы полились из ее глаз, и их незнакомое до сих пор ощущение потрясло ее.

Глава 40

Что же я наделал? Ридстром с горечью проклинал себя. Я на самом деле отпустил ее.

Тогда он не думал, что у него есть выбор — его потрясло собственное поведение. В парке во время бури он был готов взять ее, и потом, позже, на кровати — тоже.

А теперь, когда он достаточно успокоился, чтобы иметь возможность подумать, он полагал, что, возможно, в ее словах была правда — когда она говорила, что вернется через несколько дней. Вероятно, она на самом деле хотела быть с ним.

Если она вызывала в нем все самое худшее, то значит, он должен работать над собой, чтобы стать лучше. Никакой другой мужчина не смог бы так работать над собой. Более того, он был готов спросить у нее, что ему следует изменить в себе, чтобы бросить к ее ногам все. Мне не интересна жизнь, в которой нет тебя. Ты сводишь меня с ума. Я отдал бы все ради того, чтобы ты заботилась обо мне.

И он бы потребовал, чтобы она пошла ему навстречу.

Он должен найти ее.

С этой мыслью он снова бросился за ней. Возможно, она прошла через портал. Но он чувствовал, что этого еще не произошло, он ощущал ее присутствие рядом….

Ридстром нашел ее менее чем в квартале от дома, сидящей на бордюре на краю тротуара.

Когда он приблизился, то заметил, что она вытирала лицо предплечьем.

Сабина… плакала!

— Что ты тут делаешь, cwena?

Всю последнюю неделю Ридстром радовался, когда она волновалась о нем, чувствовал удовлетворение, когда она ревновала. Действительно ли он так ужасен, если надеется, что она плачет о нем?

Она посмотрела на него с дрожащей нижней губой, позволяя ему видеть ее такой, вместо того, чтобы использовать обычную иллюзию маски.

— М-мне некуда больше п-пойти, — она вытерла глаза другим предплечьем. — Ланте ушла и я н-не смогу попасть к ней еще целых шесть дней. Я нахожусь в чужом мне городе, на чужой земле, и повсюду Врекенеры.

Сабина даже не упомянула о том, что случилось между ними.

— Ты б-бросил меня, — сказала она, и ее слезы полились сильнее. — Предполагается, что это сделает меня счастливой?

— Пойдем внутрь, Сабина.

— Нет. Ты с-сказал мне н-не делать этого, — она всхлипнула, — ты не хочешь, чтобы я была в твоем доме.

Он схватил ее в объятья:

— Ты замолчишь? — свободной рукой он стал вытирать ее слезы. — Я заткнулся за десять минут до того, как пошел за тобой.

Она уткнулась лицом ему в плечо:

— Я рада, что ты это сделал.

Он сглотнул — демон никогда не предполагал, что этой ночью все обернется именно так.

— У нас есть много проблем, в которых нам надо разобраться. Я отведу тебя в душ, а потом мы поговорим о том, что нам делать.

— Поговорим за вином?

— За самым сладким, которое я смогу найти.

— Ты все еще х-хочешь меня?

Он уперся лбом в ее лоб:

— Всегда буду.

— Демон, я понимаю, почему ты сегодня вечером подумал обо мне все самое худшее. У тебя не было причин верить мне. Но теперь я знаю, что мне нужно сделать, чтобы ты смог доверять мне.

— Сабина, это неразумно.

— Подожди, п-просто выслушай меня. Есть кое-что, что я смогу сделать и что скажет тебе, когда лгу. Что-то, что используют плохие парни, чтобы быть друг с другом честными. Я хочу сделать это для тебя, демон.

Он понятия не имел, о чем она говорит, но ему была приятна мысль, что она хочет что-то сделать для него.

— Все, что мне нужно: глина, крючок для картин, духовка и твоя кровь.

— Как я смогу убедиться, что эти соглашения работают? — спросил Ридстром через плечо, прибивая три крюка для картин к стене, пока она просовывала веревку через отверстие третьего соглашения.

— Я сделала несколько разных табличек, чтобы мы смогли проверить их, — сказала она рассеянно, пристально глядя на его обнаженную спину.

Мускулы, татуировка, его гладкая кожа… Боги, этот мужчина слишком прекрасен.

Он резко обернулся, поймав на себе ее влюбленный взгляд. Она пожала плечами, словно ничего не могла поделать с тем, чтобы не пялиться на него. Потому что она действительно не могла.

— Ты закончила с этими? — спросил он, голос его стал хрипловатым.

— О. Да.

У нее было три соглашения, испеченные и готовые к тому, чтобы их повесили. Она осторожно передала их ему.

Он явно сомневался в том, что это сработает, но пошел на это с некоторой надеждой.

Когда они вернулись в дом, он позволил ей остаться одной в душе, пока сам спустился вниз, чтобы раздобыть где-нибудь глины. С Сабиной, одетой в одну из его рубашек, они встретились на кухне. Он принял душ внизу и надел чистые джинсы — без рубашки.

Его кухня была ультрасовременно оборудована, она не заметила ничего средневекового, что было бы ей знакомо, но ей все-таки удалось найти миску, чтобы смешать их кровь с глиной.

— Твоя кровь свяжет с тобой заклинание, — объяснила она, когда делала маленький надрез на его руке. — Моя кровь чародейки действует как катализатор — батарея, генерирующая силу.

Как только она наполнила глиной три формочки для выпечки, она использовала топорик для колки льда вместо пера. На первой табличке она тщательно выскребла: «Я никогда не буду целовать Ридстрома». На второй написала: «Я никогда не буду хотеть Ридстрома». На третьей — «Я никогда не буду лгать Ридстрому».

Ридстром поместил таблички в духовку, и она подпрыгнула, усаживаясь на гранитную столешницу.

— Время соглашения. Священного даже для плохих парней!

Во время работы Сабина пила превосходное десертное вино из его коллекции. Демон прислонился к столешнице, скрестив на широкой груди руки, наблюдая за каждым ее движением.

Сексуальная напряженность была ощутимой.

Пока они ждали, чтобы таблички затвердели, она предложила им чем-нибудь заняться, но он отказался, серьезно подходя к делу, которое поможет им во всем «разобраться».

Повесив соглашения, он подошел к ней:

— Что теперь?

— Готов проверить? Тогда, пожалуйста, сними штаны и дай мне посмотреть.