Балаустион - Конарев Сергей - Страница 179

Иамид тоже заметил это: кинжал был приметным, царевич очень им дорожил и всегда носил при себе.

– Ты-ы-ы! – зарычал номарг, бросившись к Пирру. Подняв за грудки, великан затряс царевича, как соломенную куклу. – Мерзавец! Сме-ерть!

Отшвырнув молодого Эврипонтида, гиппагрет схватился за меч. Его глаза дико вращались. Переглянувшись, Галиарт и Ион одновременно повисли у него на руках. Тисамен встал перед откинувшимся на стену Пирром, заслонив его от других номаргов, продолжавших втекать в спальню.

– Прочь! – Иамид тряхнул плечами и Галиарт с Ионом отлетели от него, как котята. Но на ногах удержались и встали по обе стороны Тисамена, стиснув зубы и обнажив мечи. Номарги, повинуясь бешеному взгляду Иамида, двинулись на них.

– Что ты творишь, гиппагрет? – заорал Галиарт, почувствовав, как по спине липким ручейком потек страх. – Ты что, спятил? Неужели ты думаешь, что это царевич убил отца?

– А кто еще? – проскрежетал лохаг номаргов. – Здесь больше никого нет!

– Проклятье, убийца мог сбежать через тайный ход! – не сдавался Галиарт. – Их тут может быть десяток.

– Это – его кинжал, – кривой палец номарга ткнул в сторону мертвого тела. – Ты хочешь сказать, что некий убийца отнял у него оружие, заколол царя и убежал, так что ли?

– Не знаю, – растерялся Галиарт. – Но в этом нужно разобраться…

– Командир, скажи ты им… – обернулся Тисамен к царевичу.

Но Пирр только хрипел, мотал головой и царапал пальцами пол, пытаясь подняться.

– Прикидывается, пес! – рявкнул Иамид. – Корчит из себя сумасшедшего. Думает, это сойдет ему с рук… Ну нет! С дороги, сопляки! Убью!

Гиппагрет снова шагнул вперед, потрясая загнутой лакедемонской махайрой. Остальные номарги, шесть или семь человек, хмурясь, последовали за командиром. «Спутники» побледнели, сомкнулись плечо к плечу, выставили клинки.

– Пока мы живы, ты его не коснешься! – прошипел Галиарт, сжав зубы, чтобы не клацать ими от страха. Умирать отчаянно не хотелось.

Иамид продолжал медленно наступать. В его глазах была смерть.

– Стой, гиппагрет! – раздался голос от двери.

В комнату, уже и без того забитую людьми, протиснулся Эпименид.

– Великие боги! – простонал он, глянув в сторону распластавшегося на кровати мертвого тела. – Так это правда!

– Молодой Эврипонтид убил государя, – прогавкал Иамид. – Убил отца… негодяй. И обесчестил нас всех, доверивших ему, позволивших войти к царю…

Распалив себя этими словами, номарг прыгнул вперед, замахнувшись своей страшной махайрой. Галиарт с Тисаменом синхронно блокировали, и Тисамена силой удара повалило на пол, но Галиарт устоял, едва не выронив меча.

– Остановись, гиппагрет! – воскликнул Эпименид. – Оставь их!

– Кто ты такой, чтобы приказывать мне? – огрызнулся номарг, нанося сокрушительную серию из трех ударов. Стесненные ограниченным пространством Ион и Галиарт парировали ее каким-то чудом, а Тисамен, потемнев лицом, прямо с пола сделал решительный выпад. Иамиду пришлось отскочить, чтобы не получить клинок в живот.

– Остановитесь, заклинаю вас всеми богами! Иамид, сын Пройкила! Не совершай ужасной ошибки, пощади этих несчастных юношей, они-то ни в чем не виноваты!

Великан тяжело дышал, не говоря ни слова и не сводя взгляда с корчившегося у стены Пирра. «Спутники» напряженно сторожили каждое его движение, номарги теснились сзади, не имея возможности подойти.

– Перед эфорами и царем ты давал клятву повиноваться мне! – Эпименид растолкал номаргов, встал перед гиппагретом, воинственно глядя на него снизу вверх. – Или ты позабыл об этом?

Иамид стиснул челюсти, побледнел, но все же сдержал себя и резким движением загнал махайру в ножны.

– Подчиняюсь! – похоже, безумие отступило.

Галиарт сдержанно выдохнул. Руки тряслись от недавнего чрезмерного усилия – как ему удалось выдержать тот последний рубящий удар? – на мече осталась зазубрина шириной с ноготь большого пальца.

В спальню меж тем заглянул отсутствовавший все это время Феникс, присвистнул, увидев мертвого царя и, не говоря ни слова, пробрался к друзьям и стал бок о бок с ними. Меч он обнажать не стал, видя, что и товарищи опустили оружие.

– Раздвиньтесь, я хочу поговорить с царевичем! – велел Эпименид.

«Спутники» нехотя расступились.

– Он… – начал было Галиарт, но Эпименид взмахом руки велел ему замолчать. Лицо старого друга царя исказилось, когда он взглянул на Пирра.

– Что же ты наделал, сынок? – хрипло проговорил он. – Зачем? Неужели… когда Эвдамид сказал, что ты станешь царем только после смерти отца, ты решил…

Пирр застонал, поднял невидящий взгляд.

– Он не в себе, – проговорил кто-то.

– Нет, не быть тебе царем, – покачал головой Эпименид. – Закон Спарты решит твою судьбу, несчастный.

– Ты-то, господин Эпименид, должен понимать, что наследник не мог убить отца, – изумленно произнес Галиарт. Эти слова оказались горькими на вкус – не думал он, что старый советник может повести себя таким образом.

– Я вижу то, что вижу, – глухо проговорил Эпименид. – Пусть с этим разбираются судьи. Эй, Иамид! Пусть его закуют в железо и приготовят к путешествию. А вы, юноши, не пытайтесь помешать неизбежному, иначе никто не поручится за вашу жизнь.

– Не торопись, дорогой гость, – в спальне мертвого царя появилось новое действующее лицо, царевич Дион. Его лицо было бледным и решительным. – Мне вкратце доложили, что произошло. Преступление произошло у нас, во дворце Птолемаидов, поэтому это я возьму Пирра Эврипонтида под стражу. И я, облеченный всеми правами в отсутствие моего отца, прикажу провести расследование этого дела. А окончательное решение примет государь.

– Но, царевич, наш корабль с геронтом и его людьми уплывает сегодня. Неизвестно, когда власти Лакедемона смогут прислать другой. Этот молодой человек – гражданин Спарты, и подлежит спартанскому суду, – попытался возразить Эпименид.

Дион тряхнул головой, его щека нервно задергалась.

– Повторяю: Пирр Эврипонтид будет заключен в темницу, пока не прибудет владыка Крита, мой отец, и не определит его судьбу. Если он сочтет правильным выдать его для лакедемонского суда, мы отправим преступника своим кораблем. Не пытайся оспорить этого, уважаемый гость.

– Хорошо, – помолчав, кивнул Эпименид. Горе прорвалось сквозь маску сдержанности, исказив черты его лица. – В таком случае, позвольте попрощаться. Я отплываю в Лакедемон вместе с геронтом Меламподом. Хочу лично доложить о случившемся властям Спарты. А здесь… мне больше делать нечего, клянусь богами.

– Дозволяю тебе забрать тело царя Павсания, – важно проговорил Дион. – Наверное, родственники захотят похоронить его в семейной гробнице. Наши слуги омоют тело, умастят его благовониями и обрядят в лучшие одежды.

– Да, конечно, – скорбно проронил Эпименид. – Хм, он получил разрешение вернуться на родную землю только для того, чтобы лечь в нее. Боги, какая насмешка судьбы… Иамид, пусть твои воины будут готовы перенести тело государя на триеру.

– Слушаюсь, – склонил голову гиппагрет.

– Оставишь часть твоего отряда на острове, чтобы доставить царевича Эврипонтида в Спарту, когда царь Полидор… гм, я не сомневаюсь, что он примет такое решение.

«Не доверяет нам, – мгновенно догадался Галиарт. – Боится, что мы устроим командиру побег, не дадим отвезти его в Спарту на несправедливый суд».

– Сам отправишься со мной, – продолжал Эпименид. – Эфоры захотят узнать, почему ты не сберег доверенной тебе жизни спартанского монарха.

– Слушаюсь, – помрачнев еще больше, отозвался Иамид. – Гегесипил, примешь командование, когда я отбуду. За доставку царевича в Спарту отвечаешь головой.

– Есть, командир, – ударил кулаком в грудь Гегесипил, высокий номарг с обезображенным шрамами лицом и глазами убийцы.

«О побеге можно забыть, – с тоской подумал Галиарт. – Великие боги, что здесь произошло? Не командир, же, в самом деле, заколол царя Павсания. Я чую здесь запах Горгила».