Первая могила справа - Джонс Даринда - Страница 27

Чувак со «скорой» хмыкнул и в миллион первый раз измерил мне давление.

— Дядя Боб, я правда хорошо себя чувствую. Кому принадлежит склад?

Дядя Боб закрыл телефон и посмотрел на меня сквозь приоткрытые двери «скорой».

— Если ты надеешься, что над его макушкой висит неоновая вывеска с надписью «негодяй», то вынужден тебя разочаровать.

— Да ну? Неужели он причислен к лику святых?

— Что-то вроде того. Его зовут отец Федерико Диас.

Ого. Зачем католическому священнику склад у черта на куличках? Зачем ему вообще склад? С каждой минутой дело становилось все более странным.

— Никого, — сообщил подбежавший Гаррет. — Не понимаю. Если внутри были двое и один на крыше, куда же они подевались?

— Кроме фургона, других машин в округе не было. Значит, они ушли пешком, — предположил дядя Боб, с недоумением осматривая окрестности.

— Или вообще не уходили, — добавила я. — Где коробки?

Оба обернулись и оглядели пустой склад.

— Какие коробки? — переспросил дядя Боб.

— Вот именно. — Я устроилась поудобнее на носилках, протянула сломанный зонд врачу «скорой», который приставил к прибору инопланетный наконечник и положил его на место, после чего спустилась на землю, морщась сильнее, чем это принято в обществе.

— Я скажу вам всего три слова, — заметил врач. — Опасность внутреннего кровотечения.

Я обернулась к нему:

— А вам не кажется, что если бы у меня было внутреннее кровотечение, то я бы как-нибудь об этом догадалась? Ну, скажем, внутренне?

— Ну хотя бы один снимок, — начал торговаться врач. Я снова поморщилась, и он добавил: — Или два.

Дядя Боб мускулистой рукой обнял меня за плечи. Я открыла рот, чтобы высказать врачу все, что думаю о его предложении, но дядя меня опередил:

— Чарли, на складе кругом полиция. Я обещаю, что мы поищем исчезнувшие коробки.

— Но…

— Ты поедешь в больницу, даже если мне придется пристегнуть тебя наручниками к носилкам, — заявил Гаррет и шагнул вперед, словно собирался отрезать мне путь к отступлению.

Раздраженно вздохнув, я скрестила руки на груди и смерила его надменным взглядом.

— Даже не пытайся надеть на меня наручники. Я хочу присутствовать при вашей беседе с отцом Федерико, — пояснила я дяде Бобу, игнорируя изумленную мину Гаррета. Когда до него наконец дойдет?

— Договорились, — согласился дядя Боб, пока я не передумала. — Позвоню тебе завтра и сообщу время.

— Тебя же надо будет забрать из больницы, — напомнил мне Гаррет.

— Тебе просто хочется попытаться надеть на меня наручники. Я позвоню Куки. А ты лучше выясни, куда делись коробки.

— Посмотришь завтра на снимки? — спросил дядя Боб. — Ты ведь узнаешь того, кто тебя ударил?

— Ну… — Я наморщила нос, соображая, смогу ли с точностью определить личность нападавшего по удару в челюсть, которым он меня угостил. — Краем глаза я неплохо рассмотрела его левый кулак. Быть может, узнаю мизинец.

По какой-то необъяснимой причине, поставившей меня в тупик, Куки, похоже, не слишком обрадовалась, когда я позвонила ей в час ночи и попросила забрать меня из больницы.

— Что ты выкинула на этот раз? — спросила она, войдя в кабинет врача. Вид у нее был — просто конец света: пижамные штаны, необъятный, похожий на рясу, свитер, наброшенный на футболку, на голове — воронье гнездо. Чудо в перьях.

Я сползла со смотрового стола так осторожно, словно в комнате бомба, реагирующая на движение. Куки бросилась мне на помощь. Если бы в кабинете действительно была бомба с детектором движения, нас бы разнесло в клочья.

— С чего ты взяла, что это я виновата? — возмутилась я, встав на ноги.

Куки неодобрительно поджала губы.

— Ты хоть представляешь себе, что чувствует нормальный человек, когда ему среди ночи звонят из больницы? Я от волнения дар речи потеряла. Не могла и двух слов связать.

— Прости. — Прихрамывая, я подошла к куртке и, ежась от боли, стала одеваться, удивляясь, сколько усилий требовалось приложить, чтобы не упасть в обморок. — Ты, наверно, подумала, что-то случилось с Эмбер.

— Смеешься? Эмбер по сравнению с тобой — ангел. На фоне того, что вытворяешь ты, ее подростковые гормональные капризы — чушь собачья. И как только твоей мачехе удалось тебя вырастить?

При этих словах в моей голове точно лампочка зажглась. Может, не самая яркая — ватт на двенадцать, не больше, — но это заставило меня по-новому взглянуть на безразличие, с каким относилась ко мне Дениз. Пожалуй, в том, что у нас такие сложные отношения, отчасти была и моя вина.

Или нет?

Всю дорогу до дома Куки читала мне нотации. К счастью, я попросила «скорую» отвезти меня в Пресвитерианскую больницу, так что ехали мы недолго. Внимание подруги было приятно, но вместе с тем почему-то раздражало. Меня больше заботило недавнее покушение. Как ни старалась, я не могла отделаться от мысли, от которой меня бросало в жар, так что пот струился прямо под воротничок рубашки от «Гуччи», которую я за семь долларов откопала в секонд-хенде. Кто-то меня ударил. Кто-то пытался меня убить. Если бы ему это удалось, меня бы уже не было в живых.

Но мой врожденный оптимизм не мог допустить, чтобы мрачные мысли отравляли мне мозг; наверняка в прошлой жизни я была дитя цветов: я привыкла, что стакан всегда наполовину полон. И желательно «Джека Дэниелса». Сегодня ночью я кое-что узнала и помимо того, что пословица про падение и остановку справедлива. Я поняла, что каким-то образом, по какой-то невероятной прихоти судьбы, Рейес и Злодей связаны. Но как? Когда я родилась, Рейесу от силы было года три. Откуда Злодей знал, что спустя пятнадцать лет Рейес назовет меня «Датч»?

Мне это не показалось. Я помню все очень четко. Датч. Нежный, глухой, завораживающий шепот. Такой, как сам Рейес. И на этом сходство не заканчивается. Я мысленно продолжила список совпадений. От обоих — и Рейеса, и Злодея — исходили тепло и сила. Оба двигались иначе, чем призраки — быстро, так что расплывались очертания. Их взгляды и прикосновения подчиняли волю. При их появлении у меня подкашивались ноги.

Наверно, я что-то упустила. В противном случае Рейес и Злодей — родственные сущности. Но как такое возможно? Мне был нужен совет. Когда «таурус» Куки заехал на стоянку, я призналась:

— Я снова его видела.

Она ударила по тормозам и уставилась на меня.

— Когда падала с крыши, — добавила я.

— Рейеса? — недоверчиво переспросила она.

— Нет. Не знаю. — В моем голосе сквозила усталость. — Сомневаюсь. Слишком многое мне непонятно.

Куки понимающе кивнула, аккуратно припарковалась у тротуара и выключила двигатель.

— Я кое-что раскопала. Уже поздно, но у меня есть подозрение, что ты не уснешь, пока не получишь ответа на свои вопросы.

Куки чуть ли не на руках донесла меня до квартиры и пошла проверить, как там Эмбер. Я прокричала «Привет!» мистеру Вонгу и включила новенькую кофеварку, которую, судя по прилагавшейся к ней открытке, прислали добрые люди из «AAA Электрик» в благодарность за расследование дела о пропаже распределительных устройств, что бы ни имелось в виду под этим термином и кто бы их там ни украл. Прибор был красный. Кофеварка, не распределительное устройство. Понятия не имею, какого цвета были те самые устройства, — я вычислила вора задолго до того, как обнаружили пропажу. Впрочем, едва ли они были красные.

Я собиралась принять четыре таблетки ибупрофена за раз, так что налила себе стаканчик молока и залпом осушила его, чтобы желудок не лопнул по швам. От болеутоляющих, которые выписал врач со «скорой», я отказалась. Не дружу я с рецептами. Но мышцы уже начинали ныть и каменеть, и мне казалось, что еще одно движение — и они рассыплются. Может, после падения я и не получила серьезных повреждений, но с меня хватало и несерьезных. Я едва дышала от боли.

Но уж лучше с трудом переводить дух, чем вообще лишиться способности дышать.

Кроме поездки в тюрьму к Марку Уиру, погони за Рокетом по брошенной психбольнице, взлома адвокатской конторы и падения с крыши склада, мне надо было еще залезть в компьютер и нарыть в тюремной базе данных побольше сведений о Рейесе. Я уселась в кресло за компьютером, и тут вошла Куки с пачкой записок и распечаток. Насколько я ее знаю, она уже изучила подробности биографии Рейеса вплоть до размера обуви и группы крови. Я зашла на сайт Управления исправительных учреждений штата Нью-Мексико, а Куки налила нам кофе. Спустя десять секунд — слава оптоволоконной связи! — на экране появилось лицо Рейеса.