Первая могила справа - Джонс Даринда - Страница 29

Куки усмехнулась:

— Да, но ты же знаешь, что можешь рассказать мне все.

— И это здорово, потому что я прочту тебе ускоренный курс по общим вопросам, связанным со смертью. Я в тупике.

— Как обычно, — заметила Куки, и ее глаза озорно блеснули.

— Очень смешно. Я не о привычной моей неразберихе. Тут другое.

— То есть не полный беспорядок? — Я поджала губы, притворяясь обиженной, Куки поерзала на стуле и сказала: — Ладно, я тебя внимательно слушаю.

Но у меня никак не шли из головы ее слова про полный беспорядок. Куки права. Моя жизнь либо стоит, либо несется на бешеной скорости, я лавирую в потоке, не обращая внимания на попутные машины, и не заморачиваюсь, куда приеду.

— Меня вечно заносит куда-то не туда, правда?

— Бывает. Но в этом нет ничего страшного. — Куки дернула плечиком.

— Думаешь?

— Уверена. Все мы ошибаемся, если хочешь знать мое мнение.

— Вообще было бы неплохо, если бы ко всей этой пурге про ангела смерти прилагалась инструкция. Или какой-нибудь график. А лучше схема.

— Точно, — одобрительно кивнула Куки. — Такая, с разноцветными стрелками, да?

— И с простыми вопросами, на которые нужно было бы ответить «да» или «нет». Например, «Вас сегодня посетила смерть? Если нет, переходите на 10. Если да, пропустите ход, вы и так слишком устали. При желании можете выйти из игры. Сделайте глубокий вдох, будет немного больно. Если хотите, позвоните другу и на прощание пошлите его в задницу…».

Тут я увидела, что Куки уже не кивает в знак согласия. Она вдруг побледнела. Ей это шло. На бледном лице становились заметнее голубые глаза.

— Куки?

Я хотела было проверить ее пульс, но тут она прошептала:

— Смерть? Ой.

— А, ты об этом. — Я беспечно махнула рукой. — На самом деле он не совсем смерть. Скорее, похож на нее. Да, если честно, он похож на смерть. — Я задумчиво подняла глаза к потолку и решила пока не замечать паутину на люстре. — Он похож на ангела смерти. Вот разве что ангел смерти — это я, а на меня он совсем не похож. Но не знай я, какие на самом деле бывают ангелы смерти (хотя лично я, кроме себя, других не встречала), то сказала бы, что именно так он и выглядит. — Я мельком взглянула на Куки. — Да, пожалуй, он — воплощение смерти.

— Воплощение смерти? Неужели такое действительно существует?

Наверно, я начала не с того конца.

— На самом деле он не смерть. Он очень классный, хоть и жуткий. — Куки побелела как полотно. Черт. — Если тебе все-таки понадобится помощь, мне придется оплатить врача?

— Нет, — ответила она и расправила плечи, притворяясь, будто все под контролем. — Все в порядке. Просто ты захватила меня врасплох. — Она пошевелила пальцами. — Давай дальше. Я справлюсь.

— Клянешься? — подозрительно уточнила я; ее синюшные губы не внушали мне доверия.

— Чтоб я лопнула. Начинай свой ускоренный курс. Я вся внимание.

Она вцепилась в подлокотники, словно приготовилась к воздушной атаке, и мои сомнения вспыхнули с новой силой. Какого черта я делаю? Собираюсь напугать ее до смерти?

— Не могу, — призналась я, решив не открывать ей всей правды, чтобы потом рассказать о Злодее на складе и поинтересоваться, что она обо всем этом думает. Я не могла так поступить с Куки. — Прости. Зря я об этом заговорила.

Куки отлепила пальцы от подлокотников и уставилась на меня; в ее глазах светилась решимость.

— Чарли, ты можешь мне все рассказать. Обещаю, что больше не испугаюсь. — Прочитав в моем взгляде сомнение, подруга пояснила: — Обещаю, что постараюсь больше не пугаться.

— Ты не виновата, — кивнула я. — Некоторых вещей людям лучше вообще не знать. Поверить не могу, что едва тебе не рассказала. Прости меня.

Моя честность дорого обходилась моим близким. Я давным-давно поняла: обидно, когда люди мне не верят, но если верят, их жизнь меняется навсегда. Они уже не могут смотреть на мир по-прежнему. Такая перспектива меня пугает. Я очень осторожно выбираю, кого можно посвятить в тайну. О Злодее я рассказала одному-единственному человеку на свете и до сих пор горько жалею об этом.

Куки откинулась на спинку стула, взяла чашку и устремила в нее пристальный взгляд.

— Помнишь, как впервые призналась мне, кто ты на самом деле?

Я на мгновение задумалась.

— Плоховато. Если ты не забыла, я как раз допивала третью «Маргариту».

— А помнишь, что ты сказала?

— М-м-м… Все-таки это была третья «Маргарита».

— Ты сказала — дословно: «Куки, я ангел смерти».

— И ты мне поверила? — спросила я, недоверчиво подняв брови.

— Да, — оживилась подруга. — Не задумываясь. К тому времени я повидала слишком много, чтобы не поверить тебе. Так что же такое ты мне можешь сообщить, что меня испугало бы?

— Наверно, ты удивишься, — ушла я от прямого ответа.

Куки нахмурилась:

— Неужели все настолько плохо?

— Не то чтобы плохо, — пояснила я, стараясь продлить неведение и пощадить ее рассудок, — скорее, менее правдоподобно.

— Можно подумать, ангелы смерти встречаются на каждом углу.

Она права. Мои способности частенько подводили меня под монастырь и отталкивали тех, кому, как мне казалось, я могла доверять. Поэтому-то я сейчас и колебалась, хоть и очень любила Куки. Если разобраться, о чем я вообще думала? Иногда изумляюсь собственному эгоизму.

— В старших классах школы, — проговорила я, не оставляя попыток объяснить Куки, что скрываю от нее правду для ее же блага, — я рассказала лучшей подруге слишком много. И мы поссорились. Я не хочу, чтобы подобное повторилось.

Джессика была не так уж и виновата. Прошлый опыт и способность разбираться в людях должны были помешать мне рассказать бывшей лучшей подруге больше, чем она способна воспринять. Но то, что она внезапно и бесповоротно возненавидела все, что со мной связано, больно меня ранило. Я никак не могла понять, чем ей так насолила. Минуту назад мы были лучшими подругами, и вот уже смертельные враги. Я была потрясена. До сих пор часто об этом думаю, хотя спустя несколько лет до меня дошло, что Джессика просто испугалась. Того, что я делаю. Иного мира. Того, что мои способности значат в масштабах вселенной. А тогда я просто места себе не находила. Меня снова предал человек, которого я люблю. Человек, который, как я полагала, любит меня.

Ненависть Джессики и равнодушие мачехи вогнали меня в глубочайшую депрессию. Я усердно скрывала боль под маской сарказма и дерзости, но после того случая пустилась во все тяжкие, и понадобились годы, чтобы я выбралась из этого круговорота злоключений.

Как ни странно, справиться с депрессией мне помог именно Рейес. Его проблемы заставили меня ценить то, что имею: все-таки мой отец не бил меня смертным боем ради собственного удовольствия. Папа меня любил; Рейес же такого подарка судьбы не получил. Однако не упивался своим горем. Ему жилось в сто раз хуже моего, но он не жалел себя. По крайней мере, я этого не заметила. И тогда я тоже перестала ныть.

Другое дело — доверие. Начнем с того, что я никогда особенно не доверяла живым. Но сейчас речь шла о Куки. Лучшей подруге, которая у меня когда-либо была. Все мои слова она принимала на веру без оговорок и презрения и никогда не пыталась на мне нажиться.

— И ты думаешь, я не перенесу того, что ты мне расскажешь?

— Нет. Не в этом дело. Если кто и способен выдержать правду, так только ты. Я просто не знаю, хочу ли подвергать тебя такому испытанию. — Я накрыла ее руку ладонью и подалась вперед, надеясь, что она поймет меня. — Иногда лучше ничего не знать.

Повисло долгое молчание. Наконец Куки со слабой улыбкой собрала бумаги.

— Твои способности — часть тебя, Чарли, часть твоей сущности. Не думаю, что после твоего рассказа стану иначе к тебе относиться.

— Я опасаюсь не того, что ты станешь иначе ко мне относиться.

— Поздно уже, — заметила Куки, засовывая бумаги в папку. — Тебе пора ложиться.

Я ее обидела? Неужели она думает, что я не хочу ей ничего рассказывать? Получить возможность делиться всем, что происходит в моей жизни, с лучшей подругой, которой я могу полностью доверять, все равно что найти на конце радуги горшочек рагу с зеленым чили. [13]Но хватит ли у меня смелости? Могу ли я рискнуть едва ли не самым дорогим, что у меня есть?

13

Согласно поверью, гномы прячут на конце радуги горшочек с золотом.