Первая могила справа - Джонс Даринда - Страница 32

— Что же было дальше? Со Злым?

— Думаю, он меня услышал. Он ушел, но с большой неохотой.

Куки понимающе кивнула и заметила:

— А в следующий раз он наверняка появился, когда ты была в колледже.

— Ого, да ты схватываешь на лету!

— Ну ты же рассказывала, как на тебя напали вечером по дороге домой с занятий, но не говорила, что он там был.

— Да, был. Он спас меня — как тогда, в четыре года.

У Куки лицо вытянулось от изумления.

— В четыре года? А что случилось, когда тебе было четыре? Постой-ка, он же спас тебя, когда на тебя напали в колледже? Но как? — Подруга засыпала меня вопросами. Я поняла, что то, как я его называю и как описала Злодея, сбило Куки с толку и теперь она на самом деле считает его чудовищем. В каком-то смысле так оно и было.

Но рассказать ей, как именно он меня спас, я не могла. Я не скажу ей, пока не буду уверена, что она правильно примет мои слова.

— Он… вынул из меня нож того парня.

— О боже, Чарли. Я и не думала… ты упоминала об этом вскользь, небрежно. Твоя жизнь подвергалась опасности?

Я пожала плечами:

— Ну, может, чуть-чуть. У него был нож с выкидным лезвием. Не думала, что такие еще делают. Разве это не запрещено законом?

— Он появляется, когда твоя жизнь в опасности, — задумчиво повторила Куки, — и он спас тебя, когда тебе было четыре года? Так что же случилось тогда?

Я поерзала на стуле; тело болело почти нестерпимо.

— Меня похитили. Скорее даже не похитили, а просто увели.

Куки ахнула от изумления и закрыла рукой рот.

— Что-то в моем пересказе картина получается мрачноватой, — пожаловалась я. — Я ною больше, чем девочка-эмо в своем блоге. На самом деле все не так уж страшно. Сказать по правде, у меня было счастливое детство. Куча друзей. В основном среди мертвых, но все же.

— Чарли Джин Дэвидсон, — предупредила меня Куки. — Нельзя упомянуть о том, что тебя похитили, и не объяснить подробно.

— Хорошо, если тебе правда хочется знать. Но это неинтересно.

— Мне правда хочется знать.

Глубоко вздохнув, я начала:

— Это случилось здесь.

— Где? В Альбукерке?

— В этом доме. Когда мне было четыре года.

— Ты жила здесь раньше?

Мне вдруг показалось, что я на приеме у психотерапевта, и воспоминания обо всем, что случилось со мной хорошего и плохого, хлынули, точно гной из раны. Но то, что произошло в этом доме, было самым ужасным. Нож вонзился в мое тело очень глубоко, и я даже испугалась, что его весь не достанут. По крайней мере, без общего наркоза.

— Нет, — ответила я, отхлебнула и, прежде чем проглотить, подержала на языке густой и теплый шоколад. — Я здесь раньше не жила. Но еще до того, как этот бар купил папа, тут любили отдыхать копы. Папа несколько раз брал меня с собой на их сборища — самые невинные, типа дней рождения и прочего. Иногда ему нужно было перекинуться парой слов с коллегой: на дворе стояли восьмидесятые годы до нашей эры. — Куки удивленно наморщила лоб, и я пояснила: — Эры сотовых телефонов.

— А, понятно.

— В тот раз я расстроила мачеху: сообщила ей, как бы между прочим, что ее отец скончался, прошел через меня и просил ей кое-что передать. Она еще не знала, что он умер, пришла в ярость и отказалась меня выслушать. Даже не позволила передать, о чем просил отец. Ну и ладно, я все равно ничего не поняла. Что-то про синие полотенца.

— Она не выслушала тебя, даже когда узнала, что он действительно умер?

— Именно так. К тому времени Дениз возненавидела все, что имело хоть какое-то отношение к смерти.

Куки глубоко вздохнула, точно пыталась успокоиться.

— Эта женщина не перестает меня удивлять.

— Попробовала бы ты ее мясной рулет. От него у кого хочешь на груди волосы вырастут.

Подруга хмыкнула:

— Спасибо, мне и своих волос хватает. Давай-ка лучше о том вечере в семействе Дэвидсонов.

Я пожала плечами:

— Ты многое теряешь.

— Значит, тебе было четыре года.

Вот ведь настырная.

— Да. Четыре. Я, как всегда, обиделась, и когда мы подъехали к бару, где папа пил пиво, Дениз оставила меня на скамейке возле кухни и пошла ябедничать на меня отцу. Я обожала бывать на кухне, но так разозлилась и обиделась, что решила сбежать. Когда мистер Данлоп, повар, отвернулся, я тихонько улизнула.

— Девочка в четыре года одна ночью на Сентрал? Самый страшный родительский кошмар.

— Вот-вот. Я решила проучить Дениз, — пояснила я. — Разумеется, я была не самым смышленым ребенком на Сентрал. Но стоило мне выйти за дверь, как я передумала. Не то чтобы я испугалась. Мне не бывает страшно, как большинству людей. Просто я… чувствую опасность. Но не успела я рвануть обратно, как любезный незнакомец в плаще предложил мне помочь найти маму. Как ни странно, вместо того чтобы отправиться в бар — я ведь знала, что она там, — мы вошли в дом.

— Мамочки мои, — с отчаянием в голосе прошептала Куки.

— Ничего особенного не произошло. — Я пожала плечами. — Как я и говорила, Злой меня спас. — Стараясь не придавать случившемуся значения, я добавила: — Хотя сейчас мне почему-то кажется, что тот дядька и не думал помогать мне искать маму.

Куки потянулась ко мне и надолго заключила в объятия. Они напомнили мне об уютных зимних вечерах у камина. И почему-то о жареном зефире.

Спустя где-то час и двадцать семь минут я промычала:

— Пусти… задыхаюсь…

Куки откинулась на спинку стула, задумчиво нахмурив брови:

— Это только мне так кажется или действительно дико жить в доме, где тебя когда-то похитили?

— Гм. Это только тебе так кажется, — снизила я излишне зловещий пафос истории.

Я радовалась, что Куки не стала выпытывать подробности. Дьявол в деталях, а у меня не было настроения связываться с нечистой силой.

— А еще в старших классах один парень пытался переехать меня на джипе своего отца, — припомнила я другой случай. — Так Злой впечатал его автомобиль в витрину. — При мысли об этом я улыбнулась.

— Тебя пытались сбить на машине в старших классах школы? — ужаснулась Куки.

— Всего один раз, — ответила я.

Она потерла переносицу и спросила:

— Значит, ты видела Злого только эти несколько раз?

Я подсчитала в уме, загибая пальцы.

— Да, кажется, это всё.

— И нам надо выяснить, какую роль в этом играет Рейес?

— Точно. А еще пожарить зефира.

— Тогда я чувствую, что просто обязана, как твоя подруга и доверенное лицо, — спокойно продолжала Куки, — подробно проанализировать то, что случилось в ванной.

Я подавила смешок.

— Не уверена, что сцена в ванной играет сколь-нибудь существенную роль. Скорее… ну я не знаю… несущественную.

— Чарли, — предостерегающе зарычала Куки, — давай выкладывай или умрешь медленной и мучительной смертью. Кто был с тобой в ванной? Рейес? Злодей? Облегчи душу.

— Ладно, — сдалась я, — ты помнишь, что Рейес назвал меня «Датч» в тот вечер? Мне тогда было пятнадцать. Так?

— Так, — согласилась она. Ей явно не терпелось перейти к сцене в ванной.

— Ты знаешь, что мне вот уже месяц каждую ночь снится прекрасный незнакомец, верно?

— Верно, — подтвердила она, немного смягчившись.

— Так вот сегодня тот парень из снов написал на запотевшем зеркале «Датч» и назвал меня так в ванной.

— Это уже что-то. — Куки подвинулась на краешек стула и замерла: ее осенила догадка. — Значит, парень из снов — это Рейес?

— Именно это я и хотела сказать. Сегодня до меня дошло, что Злодей назвал меня «Датч» в день, когда я родилась.

Куки растерянно поджала губы:

— Кто же все-таки был с тобой в ванной?

Я с восхищенной улыбкой уставилась на сидевшую рядом со мной подругу.

— Я только что призналась тебе, что этот огромный и страшный Злодей следует за мной по пятам, периодически спасая мне жизнь, что я помню день, когда появилась на свет, и знаю все языки, когда-либо существовавшие на Земле, а ты не завизжала и не выбежала из комнаты. Почему ты мне так веришь?