Классическая драма Востока - Гуань Хань-цин - Страница 107

107

Лю.Ты видел своего дедушку Лю Цзюнь-цзо?

Старик.Нет, не видел.

Лю.Так раскрой глаза: я и есть твой дедушка.

Старик.Да ведь я тебе в прадеды гожусь! Как ты можешь быть моим дедушкой?

Лю.Если я сейчас скажу правду, признай меня своим дедушкой. Скажу неправду, можешь не признавать.

Старик.Говори, я слушаю.

Лю.Когда я праздновал свой день рождения, толстый монах написал на моей ладони знак "терпение", который нельзя было ни смыть, ни стереть. Я ушел за монахом в монастырь, а дома оставил полотенце, на котором отпечатался знак "терпение". Есть оно у вас?

Старик.Полотенце-то есть, да то ли самое?

Лю.Давай его сюда. Смотри, коли не веришь: знак "терпение" на моей ладони точно такой же, как на полотенце.

Старик.Это и вправду мой дедушка! Дети, бегите сюда, поклонитесь дедушке!

Дети (падают ниц). Дедушка, откуда вы пришли?

Лю.Поднимитесь, дети!

(Поет.)

На мотив "Ароматом полон двор"

Вот вы пришли поклониться мне, и вот я не одинок. Между нами, родичи, веселье и радость, нет ни забот, ни тревог. Но кто из вас почтенней всех, признаться, мне невдомек.

Старик.Я самый старый.

Лю

(продолжает петь)

Да, его волосы белее, чем белого шелка клубок!

Старик.Вот это — моя племянница.

Лю

(продолжает петь)

Она же годится мне в матери, я перед ней — сосунок!

Старик.А это — ваш правнук.

Лю

(продолжает петь)

Это скорей мой старший брат, а не правнук и не внучок! Теперь открыта мне истина, что прежде учитель изрек. Сколько же длится человеческой жизни срок? Столько же, сколько сон о Нанькэ [155], что на сердце печаль навлек.

Старик.Дедушка, как случилось, что ты не постарел?

Лю.И ты не будешь больше стареть, если вслед за мной станешь молиться Будде.

Старик.А как нужно молиться Будде?

Лю.Просто повторяй за мной: Намо Эмитофо! Эх, Лю Цзюнь-цзо, а ведь твой учитель — вовсе не обманщик! Я пробыл с ним три месяца, а в суетном мире прошло сто с лишним лет! Как же мне теперь быть? Учитель, почему ты не приходишь просветить своего послушника?

(Поет.)

На мотив "Двенадцатая луна"

Учитель, приди и спаси меня, я понял, все в мире — тщета! Не оставь меня, пусть вовеки не иссякнет твоя доброта! Когда я помыслю, что время — вода, убегающая из-под моста, Что светила небесные снуют, как челнок на основе холста, Мне целыми днями тогда открывать не хочется рта, Только во славу Будды я отверзаю уста. На мотив "Песнь времен Яо" Нет, он не Будда-пустослов, чьи поступки смешны, Это я — как Чжуан-цзы, что по горшку лупил после смерти жены. Учитель, неужто ты на Небо ушел? Глаза мои слез полны. Довольно, довольно! Зачем мне эта жизнь?

(Продолжает петь.)

Только мне и осталось, что голову разбить о ствол сосны.

Монах (входит). Лю Цзюнь-цзо, теперь ты все понял?

Лю.Учитель, ваш послушник все понял.

Монах.Послушник, сегодня истинное просветление достигнуто, ты действительно уверовал.

Лю

(продолжает петь)

Неужели все это правда и нет на мне вины? Виной всему знаки "терпенье", что были мне всюду видны!

Если бы вы, учитель, дольше не приходили,

(продолжает петь)

Еще бы десятка три отпечаталось тут, у стены.

Монах.Внимай же, Лю Цзюнь-цзо! Ты не простой человек, а святой Пиндола [156], Тринадцатый архат с вышних небес. Твоя жена тоже не простая женщина, а воплощение богини горы Лишань. Ваши дети — это Золотой отрок и Яшмовая дева. За грешные помыслы ты был низвергнут на землю, чтобы самому видеть, к чему ведут вино, похоть, корыстолюбие, гнев, различение между собой и другими, правдой и ложью. Теперь срок твоего искуса исполнился, ты можешь обрести свой первоначальный облик, вернуться на путь Будды и навсегда стать архатом. А ты знаешь, кто перед тобой?

Лю.Нет, не знаю. Кто вы, учитель?

Монах

(произносит гатху)

Не вероучитель Дамо тебя примирил с судьбой, Не танский Сань-цзан тебя отучил соваться в ссору и в бой — Я не просто Монах с мешком, которого ты угощал, — Узнай же: будда Милэ ныне перед тобой!

Лю (падает ниц). Намо Эмитофо!

(Поет.)

На мотив "Заключительная ария"

Хотел вернуться, я к жизни мирской, не дано было сбыться чуду, Ничего подобного не ожидая, вдруг обратился в Будду. Я ушел в монастырь, от страданий бежав, что царят повсюду, — Но высшего просветленья достиг и прославлен отныне буду!

Главная сцена пьесы: "Просящий милостыню обращает в веру скупца".

Полное название пьесы: "Монах с мешком пишет знак "терпение"".

Конец. [157]

Неизвестный автор. Убить собаку, чтобы образумить мужа

Пролог

Входит "чунмо" в роли Суня и "дань" в роли его жены Ян Мэй-сян.

Сунь.Моя фамилия Сунь, а имени два: Жуй и Сяо-сянь. Род мой из Нанкина. Наш дом стоит как раз за Земляной улицей. Жена из семейства Ян. Есть еще младший брат, подросток. Его зовут Сунь Чун-эр.Но, скажу вам, хоть он мне и родной, — плоть от плоти, кровь от крови, — глаза бы мои на него не глядели! Сегодня у меня день рождения. Ты, супруга моя, приготовила добрый праздничный стол, и барана зарезали и поросенка. Да вот беда: гостей нет как нет! Зато Лю Лун-цин и Ху Цзы-чжуань, два моих задушевных друга, — уже, наверно, пришли. Жена, встреть их да пригласи в дом выпить по чарке вина долголетия. Поди, поди к воротам: они уж наверняка здесь и ждут приглашения…