Классическая драма Востока - Гуань Хань-цин - Страница 125

125

Поет.)

На мотив "Песня о старике"

Затмевающий свет, поднимается пар. Словно черви в листве, копошатся они, раздувая любовный пожар. Вся застыла красавица, брови сошлись, только трепет душевный не тише. Это ей предназначено свыше: В том, что ею владеют мечты, Вижу я повеление рока, Но нельзя осквернять мой цветочный чертог похотливою грязью порока.

Сейчас я подберу лепестки опавших цветов и разбужу ее . (Бросает лепестки за кулисы.)

Сам собой от нее в пору буйной весны не уйдет этот сладостный сон, Но мгновенно рассеет его лепестки уронивший пион.

Этот сон, сюцай, дошел только до середины. Так проводи же барышню Ду в ее душистые покои, пока сон не кончился. А я, дух цветов, удаляюсь. (Уходит.)

Лю Мэн-мэй

(входит, ведя за руку Ду Ли-нян, поет)

На мотив "Краснеет горный персик"

Небо сегодня сочувствует нам, Ложе трава постелила цветам. Хорошо ли тебе, барышня? Ли-нян наклоняет голову. Тучу-прическу ты наклонила согласно, Черные пряди осыпаны красным. Не забывай же, барышня, что едва я увидел тебя, Крепко тебя полюбил, Сразу обнять захотел. Жалко, что сделать нельзя вечным слияние тел, Чтобы под солнцем, дождем орошенный ярче румянец алел.

Ли-нян.О сюцай! Ты хочешь меня покинуть!

Вместе

Где-то и раньше наши встречались пути, Так же очей не могли отвести, — Можем ли мы в этом дивном саду нужных речей не найти?

Лю.Ты утомилась, сестрица. Отдохни же немного. (Провожает Ли-нян на то место, где она уснула, легонько баюкает ее.) Теперь, сестрица, я ухожу. (Уходя, оглядывается.)Так ты отдохни хорошенько, сестрица, а я потом еще приду взглянуть на тебя.

Во время прогулки весенней порой ее оросило дождем; Во сне улетела к Ушаньским горам, как легкая тучка, она.

(Уходит.)

Ли-нян( просыпается, негромко зовет).Сюцай! Сюцай! Куда же ты ушел? ( Снова засыпает беспокойным сном.)

Госпожа Чжэнь

(входит)

Стихи

Почтенный отец в покои свои удалится, А дочка его стоит у окна и дивится, Что вышиты кем-то на платье и юбке ее Попарно — цветы, попарно — летящие птицы.

Дочка! Дочка! Ты зачем здесь спишь?

Ли-нян (спросонок зовет сюцая).Иди сюда!

Госпожа Чжэнь.Что с тобой, доченька?

Ли-нян (встает).Ой, здесь мама!

Госпожа Чжэнь.Дитя мое, почему ты не вышиваешь? И не читаешь книг? Что это ты себе такую волю дала? И почему ты здесь спишь, да еще днем?

Ли-нян.Ваша дочь хотела поиграть в саду. Весна так взбудоражила ее, что она направилась обратно в дом. Но рассеяться никак не могла и так устала, что решила отдохнуть. Я, конечно, провинилась, но надеюсь, что матушка простит мне мой проступок.

Госпожа Чжэнь.Дочь моя, в саду прохладно, ты здесь поменьше гуляй.

Ли-нян.Я последую вашему приказу, матушка.

Госпожа Чжэнь.Иди в кабинет, читай там книги.

Ли-нян.Но ведь учителя нет, он давно уже отдыхает.

Госпожа Чжэнь (вздыхает).Стала дочка взрослой — и столько с ней теперь хлопот, что просто рукой махнешь. Воистину:

И эдак и так подладиться хочется к дочке; Все бремя хлопот ложится на старую мать.

(Уходит.)

Ли-нян(продолжительно вздыхает, глядя вслед уходящей матери). О, Небо! Сегодня Ду Ли-нян немножко посчастливилось. Попала я в цветущий сад, когда раскрылись все цветы. Это ранило мне душу. Я никуда не ушла, а заснула днем в душистой беседке. И вот предо мною предстал студент в тех летах, когда надевают шапку, красивый и изящный. В саду он сломил ветку ивы и с улыбкой сказал мне: "Если ты, сестрица, хорошо знаешь древние книги, почему бы тебе не воспеть в стихах веточку ивы?" Я хотела было ему ответить, но вдруг вспомнила, что я совсем с ним не знакома, даже имени его не знаю, — можно ли так просто вступить с ним в разговор. А пока я так раздумывала, студент этот успел подойти ко мне и сказал несколько слов, отозвавшихся в моей душе, потом обнял меня, увлек к пионовой беседке, к ограде, где растут пионы, и мы узнали радости "дождя и тучки". Чувства наши отвечали друг другу, и была у нас любовь на тысячу ладов, десятки тысяч ласк. А когда кончились наши радости, он проводил меня туда, где я спала, и все приговаривал: "Отдохни!" Едва этот студент вышел из ворот, как появилась матушка. Я вся покрылась холодным потом — а ведь это был, как говорится, "Сон о Южной ветке". Я поспешно поклонилась матушке, а та стала приставать ко мне со всякими ненужными словами. Мои уста ни слова не произнесли ей в ответ. В уме у меня были думы о том, что случилось во сне, — тут уж я дала себе волю! И теперь не могу ни ходить, ни сидеть спокойно — словно бы что-то потеряла. Ах, мама, ты велела мне идти в классы, книги читать, — знать бы, какой книгой он разгоняет свою тоску! (Вытирает слезы.)

(Поет.)

На мотив "Повисли пушинки на хлопке"

Про легкую тучку, про дождь благовонный Как только увидела сон я, Мгновенно ту "встречу в горах Гаотана" Прогнал от меня неожиданный зов за шелком узорным оконным. Проснулась в холодном поту я, потом меня вяжущим жаром обдало, В смятенье душа, заплетаются ноги, Запутались мысли, прическа упала. Едва сохраняю последние силы, Хожу ли, сижу ли — не знаю покоя, И сон раздружился со мною…

Чунь-сян

(входит)

Готовясь ко сну, последнюю пудру стираю; Встречая весну, остатков духов не жалею. Барышня! Одеяло твое я надушила, иди спать!

Ли-нян

(поет)

Заключительная ария

Печальной весною усталое сердце узнало веселье, И так ли уж нужно для этого спать в душистой узорной постели! О, Небо! Хотелось бы, чтобы чудесные сны не так далеко улетели. Весной выхожу из покоев узорных — глаза устремляются в дали.