Классическая драма Востока - Гуань Хань-цин - Страница 13

13

Конец шестого действия

Конец представления

Шудрака [15]. Глиняная повозка

Действующие лица

В прологе

Сутрадхара

Актриса, играющая Васантасену.

В драме мужчины:

Чарудатта, разорившийся брахман-купец.

Рохасена, сын Чарудатты.

Майтрея, друг Чарудатты.

Вардхаманака, слуга Чарудатты.

Арьяка, сын царя Гопалы, смененного на троне его братом Палакой.

Шарвилака, брахман — вор, друг Арьяки.

Самстханака, шурин царя Палаки.

Витаиз свиты Самстханаки.

Стхаварака, слуга Самстханаки.

Массажист, впоследствии буддийский монах.

Матхура, хозяин игорного дома.

Игрок.

Дардурака, игрок и друг Шарвилаки.

Вита, приближенный Васантасены.

Карнапурака, слуга Васантасены.

Кумбхилака, слуга Васантасены.

Вирака, начальник городской стражи.

Чанданака, старшина городской стражи.

Судья.

Старейшина.

Писец.

Служитель суда.

Первый палач.

Второй палач.

Женщины:

Васантасена, знаменитая гетера города Уджайини.

Старуха, мать Васантасены.

Маданика, служанка Васантасены.

СлужанкаВасантасены.

Дхута, жена Чарудатты.

Раданика, служанка Чарудатты.

Место действия — столичный город Уджайини и запущенный парк Пушпакарандака в его предместье. Время действия — четыре дня.

Пролог

Молитва

Чтоб ноги, под себя поджатые, связать, Двойным сплетеньем змей обвил их Шамбху. Дыхание прервав, он успокоил Все чувства, что препятствуют познанью. И, мудрым взглядом к истине приблизясь, Рассматривает душу он в себе, Свободную от всех мирских желаний. Так созерцанье Шамбху растворилось В усилии постигнуть пустоту И тем с душой всемирною слилось. Пусть же хранит вас созерцанье Шамбху!

И еще:

И да хранит вас шея Нилакантхи, Она подобна темно-синей туче, И Гаури рука, лианы гибче, Сверкает, словно молния, на ней!

Сутрадхара.Довольно медлить! Ведь мы злоупотребляем любопытством зрителей! Сейчас я, поклонясь почтенным знатокам искусства, объявляю, что мы решили показать им драму "Глиняная повозка". Известно, что ее создатель

Величественной обладал походкой, — Царю слонов он в этом был подобен; Имел глаза, как у чакоры-птицы [16]; Лицом был светел, словно полнолунье, И телом был и строен и прекрасен; Поэтом лучшим средь рожденных дважды [17] Считался он, блистал умом глубоким, И Шудракою звался средь людей.

А также:

Он изучил Ригведу, Самаведу, Он математикой владел отменно, А также изучал гетер искусства И тайны обучения слонов; Утратив зренье, стал он снова зрячим — Был Шарва мудрый милостив к нему; Он сына вырастил — сын стал царем; Он жертвоприношение коня Под старость совершил с успехом полным; Сто лет и десять дней он жил на свете И, жизнь свою прервав, вошел в костер.

И далее:

Покоя и беспечности не зная, Царь Шудрака был смел, любил войну он; Средь мудрецов всех лучше знал он веды И аскетизма подвиги творил; Царь Шудрака на вражеских слонов Не раз кидался в рукопашной схватке.

В этой драме:

Владыкой Шудракой изображен И брахман Чарудатта молодой — Купец, по воле рока обедневший, Что жил в старинном городе Аванти; И юная прекрасная гетера, Подобная весны великолепью, — Не зря она звалась Васантасеной, Она героя драмы полюбила За многие достоинства его; И благородное их поведенье, Что к окончанью пьесы увенчалось Счастливою взаимною любовью; И судопроизводства произвол, И нрав злодея, и веленья рока.

(Расхаживая осматриваясь кругом.)Гм! Наша сцена пуста. Куда же ушли актеры? (Задумывается.)А, вспомнил!

Пуст дом того, кто не имеет сына; Подолгу пуст бывает дом того, Кто не имеет истинного друга; Пуст целый белый свет для дурака, Для бедняка ж — весь мир пустей пустого!

Я только что окончил представление. Оно так долго длилось, что теперь у меня от голода глаза лопнуть готовы, и из них сыплются искры, как в летнее время семена из лотоса, иссушенного лучами знойного солнца. Поэтому самое лучшее сейчас — это позвать хозяйку и спросить у нее, нет ли чего поесть. "Эй, хозяйка! Вот и я!" У нас в обычае говорить с женщинами на пракрите [18], а потому для пользы дела я начинаю говорить на этом языке. Ой! Ой! Ну и затянулось же это представление; руки и ноги мои ослабли от голода и напоминают сейчас стебли увядших лотосов. Теперь-то, войдя в дом, я узнаю, приготовила ли хозяйка чего-нибудь поесть. (Идет и осматривает все вокруг.)Вот это — наш дом, войду в него. (Входит и смотрит по сторонам.)Странно! Мне показалось, что в нашем доме готовятся к какому-то празднику. Длинные ручейки воды, оставшиеся от мытья риса, бегут по улице. Мостовая, которая покрылась черными пятнами, когда на ней чистили чугунный котел, выглядит очень красиво, как накрасившаяся молодая девушка. Но меня мучит голод, разжигаемый приятными запахами. Что это? Может быть, нашли спрятанный где-нибудь клад? Или же просто мне, голодному, весь мир чудится наполненным пищей? А у нас в доме, чего доброго, и вовсе нечего есть. Этак я могу умереть с голоду. Нет, здесь, как видно, готовятся к чему-то необычному. Вот женщина растирает благовония; другая плетет венки из цветов. (В раздумье.)Что же тут такое творится? Позову-ка я хозяйку и узнаю, в чем дело. (Заглядывая за сцену.)Почтенная, поди-ка сюда.