Трагедии. Сонеты - Шекспир Уильям - Страница 40

40

Гамлет

Где он проходил?

Марцелл

По той площадке, где стоит охрана.

Гамлет

Вы с ним не говорили?

Горацио

Говорил, Но без успеха. Впрочем, на мгновенье По повороту плеч и головы Я заключил, что он не прочь ответить, Но в это время закричал петух, И он при этом звуке отшатнулся И скрылся с глаз.

Гамлет

Я слов не нахожу.

Горацио

Ручаюсь жизнью, принц, что это правда, И мы за долг сочли вас известить.

Гамлет

Да, да, все так. Сейчас я успокоюсь. Кто ночью в карауле?

Марцелл и Бернардо

Мы, милорд.

Гамлет

В оружье, говорите?

Марцелл и Бернардо

Весь.

Гамлет

До пяток?

Марцелл и Бернардо

До пят.

Гамлет

И вы не видели лица?

Горацио

Нет, как же, — шлем был с поднятым забралом.

Гамлет

И что ж, он хмурил брови?

Горацио

Нет, смотрел Скорей с тоской, чем с гневом.

Гамлет

Он был бледен, Иль раскрасневшись?

Горацио

Совершенно бел.

Гамлет

И не сводил с вас глаз?

Горацио

Ни на минуту.

Гамлет

Жаль, — без меня.

Горацио

Он свел бы вас с ума.

Гамлет

Все может быть. И что ж, он долго пробыл?

Горацио

Я мог легко бы до ста досчитать.

Марцелл и Бернардо

Нет, дольше, дольше.

Горацио

Нет, при мне не больше.

Гамлет

С седою бородою?

Горацио

Не совсем. С едва посеребренной, как при жизни.

Гамлет

Я стану с вами на ночь. Может статься, Он вновь придет.

Горацио

Придет наверняка.

Гамлет

И если примет вновь отцовский образ, Я с ним заговорю, хотя бы ад, Восстав, зажал мне рот. А к вам есть просьба. Как вы скрывали случай до сих пор, Так точно и вперед его таите, И что бы ни случилось в эту ночь, Во всем ищите смысла и молчите. За дружбу отплачу. Храни вас бог. А около двенадцати я выйду И навещу вас.

Все

Ваши слуги, принц.

Гамлет

Не слуги, а друзья мои. Прощайте.

Все, кроме Гамлета, уходят.

Двойник отца в оружье! Быть беде! Обман какой-то. Только бы стемнело! А там, душа, терпенье: козней след, Зарой их в землю, выступит на свет.

(Уходит.)

Сцена третья

Там же. Комната в доме Полония.

Входят Лаэрт и Офелия.

Лаэрт

Мешки на корабле. Прощай, сестра. Пообещай не упускать оказий И при попутном ветре не дремли И вести шли.

Офелия

Не сомневайся в этом.

Лаэрт

А Гамлета ухаживанья — вздор. Считай их блажью, шалостями крови, Фиалкою, расцветшей в холода?, Нежданной, гиблой, сладкой, обреченной, Благоуханьем мига, и того Не более.

Офелия

Не более?

Лаэрт

Не боле. Рост жизни не в одном развитье мышц. По мере роста тела, в нем, как в храме, Растет служенье духа и ума. Пусть любит он сейчас без задних мыслей, Ничем еще не запятнавши чувств. Подумай, кто он, и проникнись страхом. По званью он себе не голова, Но сам в плену у своего рожденья. Не вправе он, как всякий человек, Располагать собою. От избранья Зависит благоденствие страны. Поэтому не он свершает выбор, А стан, которому он — голова. Пусть он пока твердит тебе, что любит. Твой долг не больше доверять словам, Чем в силах он при этом положенье Их оправдать, а он их подтвердит, Как общий голос Дании захочет. Итак, пойми, как пострадает честь, Когда ты примешь песнь его за правду, И сдашься сердцем, и откроешь клад Невинности горячим настояньям. Страшись, сестра; Офелия, страшись, Остерегайся, как огня, влеченья, На выстрел от взаимности беги. Уже и то нескромно, если месяц На девушку засмотрится в окно. Оклеветать легко и добродетель. Червь бьет всего прожорливей ростки, Когда на них еще не вскрылись почки, И ранним утром жизни, по росе, Особенно прилипчивы болезни. Пока наш нрав не искушен и юн, Застенчивость наш лучший опекун.