Европейские поэты Возрождения - Данте Алигьери - Страница 72

72

ЯНОШ РИМАИ

* * * Тяжко, если рядом нет со мною милой, День и ночь вздыхаю, грустный и унылый, Все-то мне постыло, Словно нас навеки небо разлучило. К милой сердце рвется, нет ему покоя, Все бы любовался я ее красою, А глаза закрою — И во сне ее лишь вижу пред собою. Я дождусь прихода радостного срока, Пусть над ней в дороге бдит господне око, Верю — недалеко День, когда я вновь не буду одиноким. Обойму за плечи трепетной рукою, Свой восторг и нежность перед ней не скрою, На груди укрою И, ее лаская, сердце успокою. ПЕСНЯ СОЛДАТА Полководец, ты правая божья рука. С божьей помощью битва да будет легка, И палаш закален, и кольчуга крепка. Барабан и труба веселят тебя, воин,— Ты на битву шагаешь — и горд и спокоен, И победы над вражеской силой достоин. Смелость верным дарует великий господь, Палашом беспощадным ты будешь колоть, И рубить, и крушить басурманскую плоть. И тебя не покинет всевышнего слово — Ведь врагами поругано имя Христово, Даже смерть не страшна ради дела святого. Сладко сердцу бойца, и отрадно ему: Он победу друзьям принесет, потому Что в сраженье господь помогает ему. С окровавленной сталью, с открытою раной, Он вернется домой, славный доблестью бранной И готовый по-прежнему бить басурмана. Кто не ведает праведной жизни такой, За спиной у других ищет мир и покой — Тот не будет помилован божьей рукой. Не оставь нас, господь, отврати непогоды, Щедрой жатвы пошли в эти трудные годы. Да придет к нам веселье, да минут невзгоды. ПОРЧА И УБАВЛЕНИЕ ВЕНГЕРСКОЙ НАЦИИ Мой бедный, мой родной, мой гибнущий народ! Побед не знаешь ты уже который год,— Ты плачешь, ты скорбишь — и гаснет славный род: К спасенью ни одна дорога не ведет. С насмешкой говорят о доблести венгерской, И больше не снискать почета саблей дерзкой. И негодяй кривит лицо улыбкой мерзкой Над именем твоим иль пышет злобой зверской. Надежда Венгрии, дворянские сыны, Для славных подвигов отныне не нужны: Чужие люди есть венгерский хлеб должны,— Любой из них подлей и хуже сатаны. Ограблены твои прекрасные равнины, От войска твоего не стало половины, Бедна твоя постель — доска взамен перины, И на столе твоем полупусты кувшины. Кто мыслит о твоей трагической судьбе? О венгр, ты одинок. Никто не внял мольбе, И тот, кто мог помочь твоей стране в борьбе, В постыдных кутежах лишь изменил тебе. Ни деньги, ни стада, ни дорогие ткани Уже не привлекут тебя на поле брани — Подобна вся страна кровоточащей ране, И никому не счесть ужасных злодеяний. Родная Венгрия, моей души весна, Всю чашу скорбную со мной испей до дна. И горечь строк моих пусть выразит сполна, Как я люблю тебя и как ты мне нужна.

Альбрехт Дюрер. Танцующие крестьяне. 1514 г. Гравюра на меди

ПОЛЬША

МИКОЛАЙ РЕЙ

* * * Не будь лозиной вербной, коя, смладу, гнута, Тако и вырастает, и всяк с него круто Обойдется, ломая, — что бесплодна, знает; Ее же пнут клюкою и коза глодает. Ты будь древу подобен — гор Ливанских кедру, Благовонный, заслужишь благодарность щедру; Пусть и тень твоя будет густа и пространна, И твоя добродетель тож благоуханна. И, под сенью своею укрыв, кого сможешь, Тем себе во славе, ему ж— в нужде поможешь. РЕЧЬ ПОСПОЛИТА Речь Посполита, голой девой в колеснице Всеми изображения, разно все же чтится. Те вправо ее тянут, эти тащат влево — Несогласную челядь держит в доме дева. А ежли ты не веришь, можешь убедиться, Поглядевши, что в сейме хваленом творится; Узришь, сколь беспощадно бедную пытают, Чуть ли кожа не лопнет, так ее растягают. ПРО ВСЕГДАШНЮЮ НАШУ НЕХВАТКУ Сказал достойный некто: «Не уразумею, По потребностям я ведь вроде все имею, А все ищу чего-то, все в чем-то нехватка; И вроде бы, сколь надо, у меня достатка». Таково же и все мы — взять в толк не умеем И, кажется, достатка довольно имеем, А всё в бегах за чем-то, всё чего-то ищем, Иу не тошно ли жить нам в свете этом нищем? МУЖИКИ В ГОРОДЕ СТРАСТИ ХРИСТОВЫ ПОКУПАЛИ Холопы двух придурков в город снарядили, Чтобы Страсти Христовы к празднику купили. Мастер видит — болваны, и пытает: «Смерды, Вам как изобразить-то — живого иль по смерти?» Мужики обсудили: «Лучше-де живого, Всяко нам удобняе приобресть такого; Сельчанам не потрафим — можно и убити, А излишек случится — можно и пропити».