Я против тебя (СИ) - Латышева Ксения - Страница 61

   - Ты вообще меня слышишь?

   - Прости, нет. - Я устало вздохнула и села на скамеечку в коридоре. Телефон был старый, проводной, поскольку предыдущая трубка приказала долго жить из-за полетевших контактов. - Я задумалась.

   - Над чем? - Юлька даже и не подумала обижаться на то, что я пропустила ее пятиминутную тираду.

   - Что сидеть взаперти мне абсолютно не полезно. Но выходить из дома так не хочется. За последние три дня я так привыкла к тишине и покою. Оказывается, я по ним соскучилась.

   - Коралова, стопе, мне не нравится твой тон, - насторожилась на том конце провода подруга.

   - По-моему, это нормально. Когда человек хочет отдохнуть от суеты внешнего мира. А еще сегодня Федька выступает на соревнованиях. Они так долго к ним готовились. Господи, о чем это я? - я уткнулась лбом в колени и тихо прошептала в трубку. - Юль, почему он так со мной? Зачем? За что? Неужели, я такая стерва и дрянь, что заслужила такое? Почему со мной??

   - Федька дурак, а тот, кто его подбил на это - полный мудак. Знала бы кто это - впереди Никитоса побежала бы морду бить - вздохнула Юля. - Кста, от Никитоса тебе привет.

   - Ему тоже пламенный передай. Что делать, подруга? У меня на текущий момент только огромное желание послать все к чертям собачьим.

   - Мы уже говорили с тобой на эту тему. Ты не дашь победить себя, защитишь блестяще диплом, и пусть все утрут свои сопли.

   - Думаешь, эти спорщики хотели мне такой же участи, как и Федьке пару лет назад?

   - Не знаю, но судя по голосу и тону говорившего - он страшно бесился от того, что ты гуляешь с Балдуриным. По ходу, давно за тобой хотел приударить, а как собрался с мыслями и почками - тут у тебя родилась внезапная идея, и на пути нечаянно попался ботникус.

   - Жизнь какая-то странная штука. Боюсь представить, что будет дальше

   - Ты, главное, не дури, - тихо, но проникновенно проговорила подруга. - И помни, что у тебя есть я и Никитос.

   - Ага, - я посопела в трубку еще пару секунд. - Ладно, пойду я. Послезавтра защита, надо убрать этот вселенский кошмар с рожи. А то люди в группе просто умрут от счастья там же на месте.

   Однако, спокойно отдохнуть не удалось. Буквально на следующий же день дверь в нашу квартиру была протаранена взволнованной Бестеревой. Когда она прибежала ко мне, я пыталась унять некий страх перед защитой, что начал проникать в каждую мою клеточку. А еще меня добивало молчание Федора. Честно говоря, я ожидала, что он будет стоять под дверьми, петь серенады и таскать мне веники с цветами. Но "ботаникус" предпочел слиться в неизвестном направлении и даже не скинул мне не единого смс. За что хотелось расцарапать ему морду лица. "Ну что за глупости" - вещал мне мозг, пытаясь навести порядок в мельтешащих обиженных мыслях. - "Ты же так хотела, чтобы он от тебя отстал, не приходил, не появлялся. А сейчас сама себе противоречишь".

   - Ты должна это посмотреть! - Юлька тыкала мне в лицо пульт и одновременно пыталась включить телевизор.

   - Бестерва, прекрати прыгать вокруг меня, - я вяло отмахивалась от подруги и пыталась укутаться в плед. Знобило невероятно, хотелось спать при наглухо зашторенных окнах, а на улице как назло вовсю светило солнышко, приглашая радоваться жизни и идти гулять. Мне же хотелось плакать и зарываться лицом в подушку.

   - Дура, блин, - зло прикрикнула на меня Юлька, и наконец-то смогла включить телевизор. - Смотри, сейчас повтор показывают.

   Я нехотя перевела взгляд на экран зомбоящика и застыла. Камера крупным планом снимала Балдурина и какого-то молодого человека, который тыкал в Федьку микрофоном и что-то спрашивал.

   - Скажите, как давно Вы и ваша команда начала заниматься брейк-дансом?

   - Уже года три? - Федька вопросительно перевел взгляд на четверых подтянутых парней, что стояли позади него. Они утвердительно закивали.

   - Поразительно! Вы добились таких результатов за столь малый срок! - казалось, журналист готов захлопать в ладоши.

   - Самое главное - это желание и постоянные тренировки, - Федька скромно улыбнулся, а по моим щекам вновь потекли слезы. Гад ты Феденька, какой же ты гад! Удушила бы своими же руками!!

   Журналист что-то еще спрашивал у Федора, Балдурин отвечал ему и улыбался. Сердце сжималось от боли, рвалось к нему, а мозг услужливо напоминал о той пакости, которую он мне сделал.

   - Может, пару каких-то слов зрителям или что-то сами хотели сказать? Перед тем, как покажут повтор вашего показательного выступления?

   - Да, если можно, я хотел бы сказать кое-что одной девушке. - Федор как-то весь подобрался, исчезла его замечательная улыбка, а глаза стали напряженно вглядываться в камеру. - Лиль, не знаю, слышишь ты или нет. Помнишь, желание? Я его загадываю - будь всегда со мной. И прости меня.

   - М, ваша девушка? Вы с ней поругались? - у журналиста тут же нехорошо загорелись глаза, но Федор оставил его вопросы без внимания:

   - Все только ради тебя, и наше показательное выступление посвящено тебе. Люблю тебя.

   Журналист порывался спросить что-то еще, но картинка уже сменилась, и теперь телевизор показывал большой спортивный зал, наполненный людьми, а в самом центре стоял Федька со своей командой. Тут же зазвучала музыка, парни задвигались, и я поняла, что этот танец действительно для меня. Звучала песня Джокера, та, которая мне безумно нравилась последнее время, и которую я готова была слушать сутки напролет.

   - Правда, красиво? - я и забыла, что в комнате кто-то есть. Бестерева тоже затаила дыхание и смотрела за выступление команды Федора. Парни двигались четко, слаженно, красиво, под музыку. Меняли рисунок танца, выводили соло - и постоянно на первом плане был Федор. Я последнее время постоянно была на репетициях и видела, что он может. Но сейчас он делал это мощнее, увереннее, словно пытался выразить всем телом какие-то недосказанные слова. Энергия танца так и лилась из него, завораживая и заставляя двигать головой в такт музыки. Зал же неистовствовал с первых секунд выступления, настолько понравилась команда Федьки зрителям.

   "...если ты со мной" - закончил петь Джокер и парни эффектно сделали групповой прыжок.

   Тут же раздались аплодисменты, крики, свист, камеры со всех сторон показывали раскрасневшихся улыбающихся парней, и только один Федор был серьезен, даже в глазах не мелькало какого-либо торжества по поводу его победы. Что-то заговорил комментатор, к команде подошли поздравлять другие участники баттла, а в моих ушах все еще звучала музыка песни, слова Федьки и его танец. Нет сомнений, он был поставлен недавно, ведь я до единого движения знала всю их программу выступления, которую они кропотливо командой готовили последний год. Этого танца там не было вообще, даже намека. Неужели он сделал его для меня, специально под ту песню? И парни поддержали его, выучили в короткий срок и так профессионально исполнили? Неужели ради меня?

   - Он любит тебя, - Юлька села рядом и обняла меня за плечи. - По-настоящему, искренне, сильно. И я ему верю. А ты?

   - Не знаю, - я накрылась одеялом с головой и улеглась обратно на кровать. - Ничего не знаю. Уходи.

   - Коралова, не беси меня! - начала заводиться подруга. - Ведь ничего такого не случилось!! Он любит тебя, дура!

   - Он спорил на меня, - бесцветным голосом ответила я. - И шел к тому, чтобы победить в споре. Ты представь, что было бы, если бы он не влюбился в меня?

   - Если бы да кабы! Не придумывай того, что не случилось! Коралова, вставай, умойся и приди в себя! У тебя диплом послезавтра!!!

   - Насрать. Уходи.

   Вечером все-таки пришлось встать, одеться и поехать к Григорию Петровичу. Чтобы там я не говорила, но диплом надо было все-таки защитить. Я не стала краситься, оделась как попало и выпала на улицу. Капельки наушников прочно отрезали мой слух от звуков внешнего мира, и в мозгу зазвучал Джокер. Я шла к остановке, слушала песню и вспоминала выступление. Для меня, ради меня... И команда поддержала, сделали его показательным выступлением на случай победы, убрав тот номер, что готовили до этого Как он смог это провернуть, ведь времени не было совсем? И на что он надеялся, показывая этот номер всем? Что я увижу и тут же растаю? Вернусь, прощу и буду рядом с ним? После того спора? После его предательства?