Адвокат - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 48

— Я сразу знал, что была так. Я многа жил, мыня удывить трудна. Но я был удывлен, когда узнал, что ты работаешь на Вытку…

Гурген рассказал, что после того, как раскрылась история с кредитом у Габриловича и выяснилась роль во всем этом Челищева-младшего, он, Гурген, решил поподробнее навести справки. Практически люди Гургена провели настоящее расследование, результаты которого сейчас слушал оцепеневший Челищев.

— Почему я должен вам верить? — глухо спросил Сергей.

Глаза Гургена яростно вспыхнули, но тут же снова погасли, успокоились.

— Мала кто рыскует говорыть мыне такые слава. Ты смелый. Или глупый. Давольна слов. Пойдем. Мы пакажем тыбе таво, у кого взяли часы тваего атца… Гурген неторопливо встал и, не оглядываясь, вышел из гостиной.

Сергей пошел за ним. Гурген привел его в огромный каменный гараж, рассчитанный минимум на два автомобиля. Но машин в гараже не было. К кольцу, вделанному в кирпичную кладку, был наручником прикован человек, лица которого Сергей раньше не видел.

— Эта Вынт, адин из брыгадыров Адваката. Часы былы у него. Можешь сам говарыть с ным — как хочешь. Нам он уже нэ нужен. Мы знаем, что хотэли. Его мы взяли нэ для сэбя — для тыбя.

Винт! В мозгу Сергея словно что-то щелкнуло, и вспыхнул свет. О пропаже Винта говорил Антибиотик… А днем раньше эту кличку называл Сергею Степа Марков, говоря о Михаиле Касатонове:

«Конкретно — под Винтом ходил…» Челищев застонал от ярости и бросился к прикованному к стене бандиту. Ударив Винта ногой по голове, Сергей прорычал, сунув ему под нос часы:

— Откуда котлы, гнида?! Откуда?! Забью падлу!!!

И снова ударил Винта ногой, на этот раз в живот.

— Какие котлы, ничего не знаю… Винт говорил слабым, прерывающимся голосом, едва не срывающимся на плач.

Но у Челищева уже не было сил на жалость.

— Что мусоришь, сволочь, котлы откуда?! Люди у тебя взяли!

Сергей снова начал бить прикованного, не чувствуя боли в кулаках.

— Где взял, сучий потрох?! Забью пидораса!!!

Винт облизнул разбитые в кровь губы и, запинаясь, простонал:

— Часы фраера одного, должен мне был, вернул барахлом…

— Какой, блядь, фраер, ты че мне уши полощешь?

Лицо Винта от ударов постепенно превращалось в какую-то страшную маску. Гурген наблюдал за происходящим молча, никак не комментируя. По его лицу казалось, что он думает о чем-то своем и даже не замечает того, что происходит в двух метрах от него.

Винт потерял сознание, и Сергей надавил двумя пальцами ему на глазные яблоки, приводя прикованного в чувство.

Винт застонал и, с ужасом глядя на Сергея, забормотал:

— Щенок нечисто сработал. Приказ был наказать, а он мне должен был. Решил чистым уйти, должок вернул…

— Какой щенок? Имя!? Где живет? Быстро! Быстро, сволочь! В стенку вобью!!!

В какой-то момент Челищев словно увидел себя со стороны, склонившегося с окровавленными руками над Винтом, и удивился лишь тому, что душившая его ярость не забрала полностью способность мыслить.

Через полчаса Сергей выбил из бывшего бригадира примерно такую информацию: у Винта в команде был полностью «отмороженный» пацан с кликухой Костя-Молоток, живший в общей хате с совсем молодыми «бычками». Однажды к Винту заехал Танцор и сказал, что Адвокату срочно потребовался какой-нибудь совсем «пробитый», чтобы с одним барыгой «проблему решить». Винт порекомендовал Танцору Костю-Молотка, и Танцор через пару дней забрал Костю на «инструктаж» к Адвокату. Костя-Молоток пропал на несколько дней, а потом к Винту приехал злой Танцор, сказал, что Молоток грязно сработал и за это Винт его должен немедленно убрать. Немедленно убрать Костю, однако, не получилось, потому что Молоток, видно, что-то почувствовал и прятался каждую ночь в новом притоне на Лиговке. Однако Винт все-таки вычислил Костю и «приконтрил» его с помощью своей «правой руки», некоего Желтка, бывшего сержанта-пограничника. Наводку кто-то из молодых дал, когда Молоток сдуру вернулся в хату, где все они жили…

Костя умирать не хотел, пытался выторговать себе жизнь и назвал Желтку с Винтом место своего тайничка, где лежали золотые часы «Сейко», тысяча двести долларов, три золотых кольца и семьсот немецких марок. Сразу же после того, как тайник Молотка был найден, Винт с Желтком Костю удавили, а труп утопили в озере Долгом. Кому принадлежали раньше золотые часы, Винт не знал, но, скорее всего, Молоток снял их с того барыги, с кем «проблему решали», потому что в то время Молоток на голяке был, без ширева долго не мог, а бабки, как известно, за работу сразу не дают. Почему Молоток не загнал часы, а оставил у себя, Винт также не знал — может, что попроще где-то сложилось… Мишу Касатонова Винт с трудом, но вспомнил — как раз Миша и вломил Молотка, а потом сдуру на Костиных же делах в мусорню залетел, ему еще с человеком в камеру передавали, чтобы он на себя все взял, а потом его менты где-то шлепнули, когда этот дурак соскочить на шару решил…

Винт уже совсем был не похож на человека — весь в крови, с переломанными костями и расплющенным в блин лицом. Сергей, впрочем, выглядел немногим лучше, он, казалось, состарился лет на десять, глаза — безумные, руки — в крови…

Челищев устало, по-старчески сел прямо на пол рядом с Винтом, достал две сигареты, закурил сам, а вторую сунул между похожих на оладьи губ Винта.

— Почему я должен тебе верить?

— Я отвечаю за свое, за других не буду, — просипел Винт, делая слабые попытки затянуться сигаретой. Видимо, любое, даже самое слабое движение вызывало у него страшную боль.

— Где Желток сейчас?

— Грохнули Желтка месяца два назад на разборке с воркутинскими… Сам нарвался, первым за ствол схватился… — Голос Винта постепенно сходил на нет, угасая.

Сергей докурил до самого фильтра, загасил окурок о пол и встал. Гурген молча смотрел на него некоторое время, а потом повернулся и вышел из гаража на воздух. Сергей вышел за ним. Было тихо, звезды равнодушно мигали в холодном черном небе. Гурген кивнул стоявшему неподалеку громадному кавказцу, привезшему Челищева:

— Резо, памагы малчику…

И показал взглядом на дверь в гараж. Резо кивнул и зашел внутрь, прикрыв за собой дверь.

Через несколько секунд в гараже гулко ударил выстрел, и Челищев понял, что Винт отмучился. Сергею захотелось упасть на землю, завыть, заплакать, но взгляд Гургена словно замораживал бурю чувств в его груди.

— Зачем… Зачем вы мне все это рассказали? Я вам чужой, а на доброго дядю вы не похожи… Или — теперь и меня так же, как Винта?

Гурген долго молчал, а потом сказал вдруг тихо и почти без акцента:

— Мы с тобой разной масти, ты меня все равно не поймешь. И не думай об этом! Сам дальше решай, как тебе жить. С Выткой у меня свои счеты, у тебя теперь — свои. Вот и думай! Либо сам шакалом станешь, либо — кровь только кровью смыть можно… А больше нам говорить не о чем. Пока. А там — видно будет, кто ты — такой же сучонок, как и все, или человек. Иди к машине. Резо сейчас отвезет тебя…

Челищев пил страшно, по-черному, как только русский человек умеет с горя. Водка не приносила желанного забытья, вокруг Сергея вились призраки мертвых и образы живых… Челищев перебирался из кабака в кабак, ночевал в гостиничных номерах с какими-то блядями, а утром весь кошмар начинался сначала.

Катя и Олег… Как они могли так предать, так растоптать всю их детскую дружбу и любовь — самое чистое и светлое в жизни каждого из троих!… От боли и ненависти Сергей скрипел зубами над очередным стаканом в очередном кабаке, и все обходили его стороной. Даже самые «отмороженные» «братки», завалившиеся в ресторан, посмотрев на неподвижную фигуру Челищева, уходили по-тихому, чтобы не нарваться, потому что слишком уж явственно веяло от него страшным холодом смерти.

Когда Толик-Доктор на пятый день отыскал Челищева в ресторане гостиницы «Москва», то даже не сразу узнал своего шефа. Сергей постарел и осунулся, а вокруг губ его глубоко залегли две жестокие складки.

— Слышь, Адвокат, — Доктор осторожно подсел за столик к Челищеву. — Тебя все ищут, с ног сбились. Катерина Дмитриевна весь Питер на уши поставила, Палыч психует… Ты завязал бы, а?… Палыч сказал, если через три дня не очухаешься, то… — Доктор тактично замолчал, давая понять, что в этом случае последствия будут для Сергея неприятными.