Золотые костры - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 52

— Какая красота! — восхищенно сказала Гера, разглядев вещицу. — Из чего оно?

— Кость ругару.

— Хм… его можно наделить очень сильными свойствами. Здорово.

Она протянула руку, и я надел кольцо на ее палец.

— Идеально подошло. Как будто под меня делали.

Пугало скромно приподняло шляпу, стараясь не показывать, насколько оно довольно похвалой.

— Людвиг!

Толком я еще не проснулся. В комнате царил полумрак, и волшебный огонь горел лишь вполсилы, бросая на дальнюю бревенчатую стену широкие искаженные тени. Гертруда спала, уткнувшись мне в грудь и положив руку на плечо.

— Людвиг! — Эрик наклонился ко мне. — На улице кто-то есть.

Гера открыла глаза:

— Ты уверен?

— Да, — после некоторого колебания ответил он.

— Кого ты видел?

— Никого. Но я чувствую.

Я уже встал и начал обуваться.

— Проповедник, проверь.

Старикан безмолвно прошел сквозь стену, тогда как Пугало даже не пошевелилось, остановив свой мрачный взгляд на потолке.

— Его нельзя оставлять одного, — сказал я, беря в руку пистолет. — Будет смешно, если мы выйдем, а его за это время украдут.

— Я смогу отбиться! — возразил Эрик, сжимая острую иглу стилета.

— Надеюсь, что не придется, — повторил я то, что сказал ему вчера, когда давал оружие.

Появился старый пеликан:

— Ложная тревога, Людвиг. Там никого нет.

— Ты уверен?

Он сделал обиженное лицо:

— В ста ярдах вокруг дома нет ни одной живой души. Я хорошо проверил.

— Я пошел.

— Эй! Тогда для чего я…

— Чтобы я знал, что меня никто не ждет под дверью и, когда я выйду, в меня не всадят болт.

— Так, постой. — Гертруда провела у меня над головой руками. — Это заставит стрелка промахнуться, если он, конечно, есть. Если что — сразу отходи к дому.

— Хорошо.

— Будь осторожен.

Я перешагнул через вытянутые ноги Пугала, отворил дверь и сразу же соскользнул с крыльца, уходя вправо. Мороз прогнал остатки сна, давая мне почувствовать ночь. Из-за снега было достаточно светло. Я обошел дом по кругу, убедился, что никого поблизости нет, и решил исследовать окрестный лес.

Быстро перемещаться не получалось — снег был довольно глубокий, но я старался не задерживаться и довольно скоро согрелся. Наконец убедившись, что Проповедник на этот раз действительно прав, я вернулся назад.

— Никого, — ответил я на вопросительный взгляд Геры.

— А я что говорил! — ликующе заявил старый пеликан.

— Там кто-то есть, — упрямо заявил Эрик. — Я не вру.

Мы с Гертрудой переглянулись, она вздохнула, присела так, чтобы оказаться одного роста с мальчишкой:

— Быть может, всего лишь плохой сон? У меня такое случается.

— Нет, госпожа Гертруда. Они там. И теперь ближе, чем раньше. Я уверен.

— Людвиг? — Она ждала моего решения.

— Проще проверить еще раз, чем ему будет страшно.

— Мне не страшно… — начал было возражать мальчишка.

Но я поднял руку, попросив его помолчать.

— Что ты чувствуешь?

Эрик задумался, затем показал на Пугало:

— Это немного похоже на него, но… гораздо слабее. И еще липкое и противное.

Одушевленный пожал плечами. Детские кошмары ему были неинтересны.

— А это… — Гера помешкала, пытаясь подобрать нужное слово. — Чувство. Оно откуда приходит?

Эрик наморщил лоб, затем ткнул пальцем в стену.

— Оттуда.

— Там озеро, Людвиг.

— Уже понял. — Я направился к выходу. — Будьте готовы уйти.

Я снова оказался на улице, думая о том, что если у мальчишки есть какой-то особый дар, то он мог ощутить наших преследователей. Хотя я все еще не верил, что те могли нас найти.

Завернув за камни, я увидел белую степь замерзшего озера. Шел легкий снег, сливавшийся с дымкой, так что разглядеть то, что было на горизонте, не представлялось возможным. Но хотя бы возле берега на льду никого не было.

Я ощутил облегчение — Эрик все же ошибся. Всего лишь впечатлительный ребенок. Остается только порадоваться этому.

Затем я посмотрел вперед, на снег, и увидел пять странных, не похожих ни на что следов, огибающих валуны слева. Они тянулись со стороны Эйсвассера и выглядели так, словно кто-то протащил здесь мешки.

Уверен, днем этого не было.

— Твою мать! — пробормотал я и начал медленно отступать назад.

Вдалеке в снежной мгле вспыхнула оранжевая искорка, а спустя еще несколько мгновений — другая. Я скрипнул зубами, так как количество огоньков увеличивалось. Вне всякого сомнения — кто-то шел сюда по льду, подсвечивая себе дорогу фонарями.

Мешкать было нельзя, я побежал назад. И через несколько шагов пораженно остановился.

Кажется, этим столкновением они были удивлены не меньше меня. Их действительно оказалось пятеро. Все совершенно разного роста, грубо сделанные и какие-то оплывшие. Глаза-угли, черные щели ртов, носы-морковки. Словно какой-то псих от нечего делать взял и слепил снеговиков.

Темные одушевленные. Намного слабее Пугала, но достаточно сильные, чтобы представлять для нас серьезную опасность. Я швырнул знак в снежную рожу ближайшего из них, увернулся от сучковатых лап того, что пытался меня остановить, бросился прочь, стряхивая с пальцев шипящие капли света.

Знакмало чем помог — стражам для эффективной борьбы с одушевленными, заключенными в материальную оболочку, требуется кинжал, а его, как назло, у меня не было. За свою жизнь мне лишь несколько раз приходилось сталкиваться с темными сущностями подобного типа, и каждый раз следовало приложить множество усилий, чтобы прикончить их.

На мое счастье, они были не быстрее человека, но и этого мне хватило, чтобы оказаться на грани жизни и смерти. Их количество, устойчивость и снег под ногами усложняли мою задачу. Не глядя, я бросил на землю несколько фигурзамедления, поднырнул под руку ближайшего противника и тут же атаковал его знакомв спину, прежде чем другие обошли меня с флангов.

Знак— бирюзовая литера «Н» — прошел сквозь тварь, врезался в сосну, расколов ей ствол, точно это была сухая веточка. Дерево рухнуло, перегородив дорогу двум снеговикам.

Я выхватил из воздуха золотой шнур, стегнул им вверх, повис на нем, потянул на себя, напрягая мышцы. Тусклые звезды исказились, пространство, невидимое для обычного человеческого глаза, пошло складками.

Зловещий силуэт навис надо мной, занеся лапу, и я разжал пальцы.

Упругий удар «выпрямившегося» неба мягко дал по ушам, и не ожидавший этого снеговик улетел вверх, упав ярдах в сорока от меня. Я положил левую ладонь на запястье правой руки, выпустив в свет череду воющих знаков.По крайней мере пятнадцать из них попали в грудь одушевленного, перелезшего через ствол упавшего дерева, опрокинули на спину.

Еще несколько деревьев с жалобным треском рухнули, лишь чудом не пришибив меня. Уверен, что все эти сияния и вспышки видны за много лиг. В том числе и тем, кто сейчас спешит сюда через озеро.

Фигура — знак. Знак — фигура.Чередуя их и пробуя разные комбинации, я отступал к охотничьему домику, следя за тем, чтобы одушевленные не взяли меня в кольцо. Они не издавали никаких звуков, а их глаза горели зловещим алым светом. Несмотря на все мои усилия — пятерка оставалась на ногах, хотя двое и выглядели основательно потрепанными.

Длинный, жаркий язык пламени ударил у меня из-за спины, с жадностью обнял кособокий силуэт. Гертруда без шапки, растрепанная и рассерженная, крикнула мне:

— Добивай!

Пламя заставило других одушевленных отшатнуться, отступить во мрак, но она уже перевела струящийся огонь на следующего снеговика. Я же бросился к обгоревшему.

Не сказать, что он развоплотился, лишь чуть подтаял по краям, но пока мало что соображал. Я ударил знаками-когтями, выросшими у меня на пальцах, махая руками, точно мельница, стараясь причинить ему как можно больше вреда.

Одушевленный в ответ едва не оторвал мне голову своими ветками. Наверное, так бы и произошло, если бы не появившаяся призрачная горгулья, плюнувшая в него огненным шаром. Это его отвлекло, и я нанес еще несколько ударов по израненному, но все еще «живому» противнику.