Срывая покровы (СИ) - "Amberit" - Страница 72

 Эстер помолчала, собирая с пола фотографии и укладывая их в коробку.

 - Хорошо, - наконец сказала она. – Я подумаю. Может быть, ты и права. А теперь – хочешь выпить чая или все-таки попробуем немного позаниматься?

 Ответить мне помешал шум машины, остановившейся у двери Эстер.

 - Это уже Кейн? – удивилась я, оглядываясь в поисках часов. – Не думала, что уже столько времени…

 - Нет, это не он, - напряженным голосом произнесла Эстер, выглядывая в окно. – Это его отец.

 - Картер? – изумленно воскликнула я. – А что он здесь делает? Вы его ждали?

 - Нет, - повторила Эстер и повернулась ко мне. – Эрика, оставайся здесь. Не выходи и не включай свет. Пожалуйста. Я постараюсь выпроводить его как можно быстрее.

 - Хорошо… Но что такое?

 - Не знаю. Просто не нравится мне его визит. Без звонка, к почти незнакомой женщине… А тут две зареванные дамы, пребывающие не в самом лучшем виде для общения с джентльменами, - улыбнулась она. – Лучше не выдавай своего присутствия.

 В дверь позвонили.

 - Не выходи, - еще раз предупредила меня Эстер и почти выбежала из комнаты, хлопнув дверью Замок в ручке, похоже, не работал, поскольку дверь, скрипнув, приоткрылась вновь. До меня донесся диалог из прихожей.

 - Картер? Добрый вечер.

 - Добрый вечер, Эстер. Мне сообщили, что сегодня вечером вы не работаете, и я позволил себе заехать.

 - Да, не работаю, но…

 - Я не задержу вас надолго. Мне очень надо с вами поговорить. Вы позволите мне пройти?

 - Да, пожалуйста, - нехотя произнесла Эстер, и я услышала, как она шагнула, очевидно, пропуская незваного гостя.

 - Сюда?

 - Не, простите, у меня там беспорядок. Проходите на кухню, я как раз собиралась пить чай.

 Эстер захлопнула дверь в свою спальню. Я не смогла справиться с искушением и, когда в коридоре затих звук шагов, тихо приоткрыла ее. О чем Картер хочет побеседовать с Эстер? Вот так, с ходу, мне не приходила на ум ни одна причина, и любопытство требовало удовлетворения.

 Картер, к моему удовольствию, не стал медлить и начинать утомительные и вежливые разговоры о погоде, сразу перейдя к делу.

 - Эстер, не хочу отнимать у вас время. Кто вы?

 Я ошеломленно приложила руку ко рту. Он догадался? Эстер каким-то образом выдала себя? И что теперь делать?

 Эстер на кухне после небольшой паузы произнесла:

 - Я не очень понимаю вас, Картер. Кажется, Кейн знакомил нас. Я – Эстер Конелли, работаю тренером по фитнесу в одном из спортивных клубов.

 - Я знаю это. Мало того, я знаю и то, что вы работали во всех школах, где училась Кэтрин. Это довольно легко выяснить, сами понимаете. И моей дочери вы представились ее дальней родственницей.

 - Да. И что? – невозмутимо поинтересовалась Эстер.

 - Мисс Конелли… Дело в том, что в нашей семье никогда не было никаких Конелли, и вам об этом должно быть хорошо известно.

 Эстер вздохнула.

 - Разумеется, известно. Но, мистер Грейсон, вы знаете, в каком состоянии Кэтрин приехала в школу, где я работала? Очевидно, нет. Девочка отказывалась идти на контакт, сидела, забившись в угол, и, чтобы как-то ее разговорить, мне пришлось назваться ее тетей. Это сработало. Кэтрин пришла в себя и постепенно вернулась к нормальной жизни. Впоследствии я не видела никакого смысла рассказывать девочке правду. Вас устраивает такое объяснение?

 - Да… Возможно. Но, Эстер, можно еще один вопрос? Почему до вашего появления в пансионе миссис Бастерс никто не слышал о мисс Конелли? Вы словно бы появились из ниоткуда.

 - Понятия не имею, - усмехнулась Эстер. Я могла только восхититься ее самообладанием. В голосе Эстер не чувствовалось и следа паники или неловкости. – Я – вот. Можете потрогать, если угодно. Биографию, простите, рассказывать не буду, поскольку не понимаю, почему должна доказывать вам свое существование.

 - А почему вы называете детей «фиалочками»?

 - А в этом есть что-то противозаконное?

 - Нет, просто любопытно.

 - Ну что же… Не вижу причины, по которой я не могу это вам рассказать. Так называла меня бабушка. Я переняла это от нее.

 На некоторое время с кухни доносились только тихие шорохи и звяканье посуды – Эстер, похоже, разливала чай.

 - Я не говорил вам, что люблю зеленый чай с жасмином, - послышался напряженный голос Картера.

 - Я его люблю. Но, если предпочитаете, могу заварить черный. Сейчас, подождите, кажется, у меня он где-то был…

 - Нет, спасибо. Мне действительно больше нравится зеленый.

 Опять шорох, стук дверцы шкафчика, и я чуть не заорала, услышав потрясенный возглас Картера:

 - Бет! Я знал, что это ты! Но, черт побери, до последнего не верил, что это правда!

 - Я не понимаю вас, Картер.

 - Ты все прекрасно понимаешь, Бет, - с нескрываемым презрением в голосе процедил мистер Грейсон. – Я допускаю, что существует еще одна женщина, называющая дочь «фиалочкой», тысячи людей с удовольствием пьют чай с жасмином, но вряд ли кто-то еще, кроме моей жены, обладает привычкой расставлять в кухонных шкафчиках коробки по цвету и размеру. Держу пари, что под этой футболкой скрывается очаровательная родинка, которую я так любил целовать. Я прав? Или мне проверить?

 - Убери руки, Картер, - угрожающе проговорила Эстер.

 - Так я все-таки прав… Ты сильно изменилась, Бет.

 - Элизабет Грейсон больше не существует. Ее место заняла Эстер Конелли.

 Наступила тишина. Рысь подошел и ткнулся в меня мордой, требуя тепла и ласки. Я автоматически затащила его к себе на колени и начала почесывать за ухом, продолжая прислушиваться к происходящему на кухне.

 - А знаешь, Бет… - опять заговорил Картер. – Такой твой вариант нравится мне даже больше, чем предыдущий. И я даже не о внешности. В тебе появилась какая-то твердость…

 - Мне пришлось стать жесткой, чтобы выжить.

 - Это был только твой выбор, Бет. Твой идиотский поступок. Я советовал тебе обратиться к врачу. Несколько месяцев приема антидепрессантов – и все пришло бы в норму. Ты вела бы прежнюю жизнь: воспитывала дочь, гуляла по магазинам, спала со своим любовником…

 - У меня никогда не было любовника, Картер. Возможно, тебе трудно поверить, но это так.

 Еще одна пауза, и вновь заговорил мистер Грейсон.

 - Не надо мне врать, Бет. Я прекрасно знаю, что ты убежала к Келлеру. Мои люди выяснили это.

 - Картер…

 - Нет, Бет. Не унижайся, потому что факты – упрямая вещь. Я готов все забыть и раскрыть объятия блудной жене. Для детей и прессы мы придумаем какую-нибудь душещипательную историю. Что-нибудь об автомобильной аварии, последовавшей за ней пластической операции и амнезии. И вот, в один прекрасный день, память к тебе возвращается, и ты возвращаешься в семью. Занавес, все плачут.

 У меня словно камень упал с сердца. Пусть Картер, как и все остальные Грейсоны, не желает разобраться в ситуации до конца, я готова была расцеловать его за это предложение. Оно решает все проблемы – и, так сказать, легализацию Эстер, и объяснение ее длительного отсутствия, и, что самое главное – Кейн не узнает истинной причины ухода матери из дома.

 - А кто сказал, что я хочу вернуться к тебе?

 - Что? – не сдержал изумления Картер.

 - Что? – чуть не заорала я, вовремя прикрыв рукой рот.

 - Ты с ума сошла, Бет?

 - Нет, Картер. Я уже много лет живу одна, что бы ты там себе не думал. У меня есть все, что нужно: дом, работа, зарплата – хотя она могла бы быть и побольше, конечно. Дети вернулись в мою жизнь. Я вижусь с Кейном, Кэтрин и Дженни гораздо больше, чем ты, и даже, в отличие от тебя, побывала на свадьбе сына. Ты не знал? Да, Кейн лично пригласил меня. Так зачем мне возвращаться в тот огромный особняк в Таллахасси?

 - Чтобы занять предназначенное тебе место, - не промедлив ни секунды, ответил Картер.

 - Мое место? Мое место здесь, Картер. Рядом с детьми.

 - Твое место рядом со мной, Бет, как и положено хорошей жене. Вспомни брачные клятвы, которые ты давала перед алтарем.