Испытание любовью (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 52

И в этот момент, когда она уже примирилась с настолько экстравагантным завтраком, Влад окончательно ее "добил". Не пропустив реакцию Леси на предыдущие лакомства, с довольной, даже, пожалуй, победоносной улыбкой, он водрузил на стол последнюю коробочку.

- Влад!

Леся не хотела, но никак не получилось удержаться. Словно маленькая девочка, впервые попавшая в кондитерскую, она счастливо взвизгнула и схватила ту обеими руками. Эти пирожные Леся не просто любила, за них она, наверное, могла бы и душу заложить. Маленькие, почти крохотные, лакомства, доверху наполненные заварным кремом из сливок и малиной, притрушенные горьким шоколадом.

Наблюдая ее реакцию, Влад искренне расхохотался. А она, даже не обидевшись, уже отбросила в сторону крышку и, совсем по-детски, зачерпнув пальцем крем с одного из пирожных, потянула тот в рот, предвкушая невероятный вкус.

Однако ей не позволили насладиться минутой блаженства. В одно мгновение, перехватив запястье Леси, Влад наклонился и обхватил ее палец своими губами. А потом, медленно и тщательно, так, что она ощутила каждый нюанс этого нежного и томного, жадного движения, слизнул своим языком весь крем, до последней крупинки шоколада. Так, что у Леси зашумело в голове и дыхание перехватило. Словно он не руку ее ласкал, а естество.

Господи. Кому тут было холодно? Ей в халате уже стало жарко.

- Никаких сладостей, пока что-то нормальное не съешь. - Поцеловав напоследок центр ее ладошки, насмешливо протянул Влад. И отпустил ее руку.

Та безвольно упала на стол.

Леся нуждалась в передышке. Хоть в секундочке.

- Так нечестно, - еще не очень внятно и разборчиво, но все-таки попыталась возмутиться она. - Почему это ты решаешь, что я должна есть?

Не перестав улыбаться, Влад достал нож и разрезал один из хлебцов.

- Потому что я - Захарченко, помнишь? Большой начальник, который считает себя вправе распоряжаться и командовать всеми подряд. И считает, что все ему подчинено. - Намазывая хлеб паштетом, нагло заявил он. - Значит, ты - будешь слушать меня. Пока. - Он с каким-то странным выражением многозначительности посмотрел на нее секунду, и протянул Лесе готовый бутерброд. - Вот когда возьмешь мою фамилию, может и сможешь попытаться со мной поспорить. - Подмигнув оторопевшей Лесе, Влад откусил кусок от бутерброда, который успел сделать для себя.

А она сидела, смотрела ему в глаза, и понимала, что ей кусок в горло не полезет. И не из-за этого намека на предложение, если его последнее замечание и было таковым (Леся все еще не решила, как реагировать и насколько серьезно расценивать его постоянные авансы на эту тему). Не в этом дело. Просто, она вдруг до дрожи четко осознала, что Влад помнит каждое ее слово. До последней буковки.

Что бы Леся когда-нибудь не говорила, нежное и ласковое или, наоборот, обидное и злое, призванное унизить и побольнее ударить его, как это давнее обвинение в самоуправстве - Влад все помнил. И не из-за желания вернуть ей обиду, не из-за какой-то мстительности. Сейчас она великолепно видела и понимала это по его глазам. Он просто все запоминал, потому что для него то было важно - ее мнение о нем, ее слова и мысли, пусть и такие: ранящие и обидные. И он не забывал ни одного. Только она не понимала, не видела этого раньше за его вечным невозмутимым видом, не могла рассмотреть через контроль и хладнокровную собранность. А сегодня, когда он вел себя настолько открыто и бесшабашно - увидела и поняла.

А ведь она, и правда, когда-то говорила что-то подобное. Действительно обвиняла Влада в самоуправстве и вечном желании и стремлении манипулировать людьми ради собственных планов и целей.

Ощутив в душе сумасшедшую какофонию из смешавшихся чувств, она отложила паштет и отвернулась. Внутри воцарилось смятение. Ведь, вроде бы, и права она была, обвиняя его в том, когда-то. Но сейчас нахлынул стыд. Потому что не таким уж и толстокожим оказался Влад, как ей казалось, не таким уж бесчеловечным и бездушным. Просто скрывал свои чувства куда лучше ее самой. Но это, ведь, не значило, что она не причиняла ему боли.

- Леся? Ты чего? - Влад опустился на колени перед табуреткой, так, что их глаза оказались на одном уровне, и с искренним недоумением принялся рассматривать ее лицо. - Я не шутил, десерт не получишь, пока не поешь нормально. Зря я, что ли, старался? Ну, или шеф-повар. - С обезоруживающей улыбкой спросил он.

И, взяв отложенный бутерброд, практически прижал тот к ее губам.

Она моргнула, вдруг поняв, что хочется заплакать и улыбнуться одновременно. Боже! До чего же непривычно было видеть его таким! Свободно понимать все чувства и мысли Влада, а не строить догадки, что он прячет за невозмутимостью темно-синих глаз.

Не в силах сейчас отвести собственные глаза от этого веселого и все еще хмельного взгляда, она покорно разжала губы и, откусив кусок, принялась жевать.

- Вот так-то лучше. - Влад довольно кивнул. - Видимо, мне придется самому тебя кормить, чтобы быть уверенным, что ты не объелась только сладким.

Леся рассмеялась, забыв о слезах.

- Когда это я сладким объедалась? - Даже с некоторым возмущением спросила она, пытаясь жевать и говорить одновременно.

- Перед этими пирожными ты никогда не могла устоять. - Насмешливо напомнил Влад, уже поднимаясь.

Подхватив ее, он, и правда, сам уселся на табурет, а Лесю устроил на своих коленях, продолжая следить, чтобы она ела из его рук. Но и о своем бутерброде не забывал.

На справедливое замечание ей нечего было возразить. Да и не хотелось спорить, буря эмоций в душе от недавнего открытия еще не улеглась. Потому Леся послушно ела то, что Влад предлагал. При этом оба предпочли забыть о существовании столовых приборов, обходясь руками.

16

Как бы старательно Влад не пытался накормить ее "нормальной" едой, Леся все равно юлила, чтобы иметь возможность вдоволь полакомиться десертом. А, как выяснилось, отвлечь внимание "пьяного Влада", было куда проще, чем "Влада трезвого". В общем, очень скоро, Леся добралась до вожделенной коробки с пирожными и самозабвенно на те набросилась. И только когда на дне пластикового контейнера сиротливо осталось одно-единственное, с грустным вздохом вспомнила про совесть.

- Держи, - практически, отрывая сладость от сердца, она протянула пирожное Владу.

Он с широкой усмешкой посмотрел на эту "жертву" и покачал головой.

- Я не буду, Леся, ешь. Ты же знаешь, я больше люблю конфеты.

Но она опять протянула пирожное, почти прижав то ко рту Влада. Стыдно было пользоваться его добродушным настроением. Не могло это "чудо кулинарии" не нравиться. И она решила, во что бы то ни стало, накормить и Влада, подозревая, что отказывается он только из-за благородства.

- Лесь!

Влад попытался уклониться, но не смог из-за того, что крепко обнимал руками Лесю, удерживая ее на своих коленях. А нормально отклониться назад ему мешал стол, на который Влад опирался спиной.

В результате всех этих движений и уверток, пирожное все же оказалось у Влада во рту. А сам он выглядел так, что Леся не смогла сдержать смеха. Весь подбородок и губы Влада оказались измазаны кремом из сливок, и покрылись шоколадной крошкой.

- Довольна? - Прожевав угощенье, Влад нахмурил брови, но в глазах светилась добродушная усмешка. - Лучше бы сама съела, меньше пропало бы.

Перехватив ее удобней правой рукой за спину, левой Влад потянулся к кухонному полотенцу, намереваясь вытереться.

Но Лесе вдруг пришла в голову более интересная идея. Решение было импульсивным и необдуманным. Однако ей уже и не хотелось думать. Не сейчас, итак кучу времени на это потратила. Основное решение Леся уже для себя приняла, а об остальном - подумает позже.

Поймав его ладонь и одарив недоуменно замершего Влада лукавым взглядом, она проворно наклонилась и слизнула крем с уголка его рта. Совсем, как он недавно облизывал ее палец.