Колыбель чудовищ (СИ) - Сэнь Соня - Страница 41

 ...На полу в прихожей, загородив проход в гостиную, лежал Роман. Глаза его были открыты, но живой блеск их уже угас; кровь, бьющая из развороченного горла, собралась под его телом в огромную темную лужу. Из комнаты доносились звуки яростной схватки, сдавленное рычание, звон бьющегося стекла. Лейла отступила к стене, стараясь не замарать новые замшевые туфельки о кровь Истинного, который столько лет верой и правдой служил ее семье. Ей было почти жаль его. Трудно будет найти помощника более ловкого, безжалостного и преданного. Лейла осторожно подобралась к двери в гостиную и заглянула внутрь, готовая в любой момент сорваться с места и убежать, точно прыткая серна.

 Вся ее дорогая изысканная мебель была безнадежно испорчена, старинные китайские вазы - разбиты вдребезги, а персидский ковер ручной работы, пробивший большую брешь в ее кошельке, был покрыт пятнами крови. Истинные, как казалось со стороны, намертво вцепились друг в друга, то кубарем катаясь по полу, то ударяясь о стены, то взлетая к самому потолку, точно подброшенные невидимой пружиной. При этом они лязгали зубами, рычали, полосовали друг друга когтями и осыпали ударами, от которых человек в считанные секунды превратился бы в раздавленный пельмень. Даже Лейла едва успевала следить за их движениями, настолько они были стремительны. Лицо Марка, перекошенное от ярости, было залито кровью, но Самир был ранен куда более серьезно: сквозь лохмотья, в которые превратился его костюм, вампирша разглядела зияющие в прекрасном теле раны. Они были так глубоки, что не успевали как следует затягиваться. Наконец, Самиру удалось вывернуться из смертельной хватки Перворожденного и припечатать его к стене; не давая врагу времени опомниться, он с хрустом вонзил клыки в его горло, и Марк зарычал от боли - давненько ему не встречались такие сильные противники. Лейла, недолго думая, шагнула в комнату, вскинула руку с пистолетом и, почти не целясь, пустила пулю в спину своему бывшему повелителю. Отличный выстрел. Аккурат в сердце. Хватка Самира тотчас ослабла, и Марк швырнул его на пол, так, что паркет под ковром встал на дыбы. Лейла подошла, и они, стоя бок о бок над телом Самира, наблюдали за его агонией. Если бы кто-то сейчас поспешил извлечь пулю из сердца Истинного, он, скорее всего, выжил бы - но телохранители его были мертвы, а рыжая изменница, усмехающаяся ему в лицо, желала ему смерти...

 Все плыло перед глазами. Грудь словно онемела, и он почти не ощущал пронзившей сердце боли. Только холод... космический холод. Вот какая ты, смерть бессмертного... Две тысячи лет жизни - от той минуты, когда руки отца приняли его из тьмы материнского чрева на свет - до мгновения, когда сестра по крови нанесла удар ему в спину - перечеркнуло нелепое предательство. А он так и не обзавелся семьей за это бесконечно долгое, дарованное ему неведомыми богами, время... И это было его последней мыслью, прежде чем тьма приняла его в свои бережные объятия.

 - Все. - произнесла Лейла, коснувшись шеи Самира - вернее, того, что от него осталось. - Пульса нет.

 И это тоже были ее последние в жизни слова. Выпрямившись, она улыбнулась Марку, и в следующее мгновение острая, невыносимая боль разорвала ее сердце. За ее спиной, сжав побелевшие губы, стояла Изабель, все еще сжимая рукоять кинжала, пронзившего спину Истинной. Наконец, ее пальцы разжались, и тело Лейлы - дивное, божественное тело - с глухим стуком рухнуло на прекрасный, но, увы, окончательно загубленный персидский ковер.

 Марк не двигался, молча глядя в глаза Изы, наполненные болью и гневом. Пожалуй, он ее недооценил - не всякий бы сумел его выследить, сам при этом оставшись незамеченным. Она многому у него научилась за эти месяцы. Но откуда она узнала о его планах? Он никогда не посвящал ее в свои дела. Тем более, что в скором времени он был намерен от нее избавиться, заменив ее рыжей бестией, которая лежала сейчас у его ног, истекая кровью. Жаль. Такое тело пропало...

 - Я все знаю, - дрожащим от слез голосом заявила Изабель. - А я-то гадала, куда ты все время пропадаешь тайком от меня... Я была готова простить тебе твои козни - они меня не касаются - но эту...эту! - она с ненавистью поддела носком туфельки безжизненную ногу Лейлы. - Я ждала, я следила за вами в окно... Ты ее целовал! И как ты намеревался поступить со мной, с нами? Выбросить на помойку, как отработанный материал?

 - Успокойся. - холодно произнес Марк. Он присел на останки ближайшего кресла, морщась от надоедливой боли в зарастающих ранах, и спросил:

 - Откуда ты узнала?

 - Ты забыл о своей новой маленькой дочери.

 - Лиза? Она не могла тебе рассказать. Я внушил ей забыть о визите в дом Лейлы. Она не настолько сильна, чтобы преодолеть мой гипноз.

 - Этого и не потребовалось. Когда она спала, я на всякий случай попробовала ее крови. Кровь помнит все, - ты сам меня этому учил!

 - Да, верно. Этого я не учел... Впрочем, твои претензии мне по-прежнему не понятны. Зачем ты убила Лейлу? Она была моей союзницей. Город наш благодаря ей...

 - Союзницей? - Изабель истерически расхохоталась. - Вернее, твоей подстилкой! Что, я уже перестала тебя устраивать? Или, быть может, тебе нравятся рыжие? Может, мне нужно всего лишь сменить цвет волос? Может, ты поспешил сделать меня вампиром? Может, зря загубил мою жизнь?

 - Прекрати.

 Марк устало вздохнул, поднимаясь. Тела Самира и Лейлы мирно лежали бок о бок, почти соприкасаясь руками. Быть может, смерть примирит их.

 - Нет, ты выслушаешь меня! - Изабель подскочила к нему, пытаясь схватить его за руку, и он, досадливо поморщившись, ударил ее по лицу, так, что ее хрупкое тело пролетело через всю комнату, разбило окно и вместе с брызгами стекла свалилось во двор.

 - Вот и поговорили, - процедил он.

 Он вышел из дома, втащил тела вриколакосов в прихожую. В задумчивости потер подбородок, затем наклонился, ухватил одного из них за голову, резко крутанул. Голова с тошнотворным звуком отделилась от тела, украсив пол алым веером крови. То же самое Марк проделал со всеми оставшимися телами - и покинул дом с пятью жуткими трофеями в руках, которые прекрасно уместились в багажнике Самировского 'майбаха', в котором же весьма кстати обнаружилась канистра с бензином. В кармане куртки одного из телохранителей Самира нашлась и зажигалка - надо же, предусмотрительный малый. А может, его организм воспринимал никотин, и парень мог позволить себе эту милую человеческую слабость. Такое случалось. Тем лучше.

 Рев взметнувшихся языков пламени и опаляющий лицо жар вызвали удовлетворенную улыбку на худом лице Перворожденного. Огонь скроет все улики, а лишенные голов тела сохранят свою древнюю тайну. Судмедэкспертам не суждено с изумлением застыть над обугленными останками, продемонстрировавшими весьма интересное строение зубного аппарата. Клыки, то бишь.

 Шатаясь, Марк обошел пылающий дом, отыскал распластавшуюся на газоне Изабель и с усилием взвалил ее на плечо. Нужно было уходить. Лишь бы силы не покинули его на полпути...

 Чутье говорило ему, да и Лейла упоминала, что в подвале дома был заперт один из ее вриколакосов. Второй, 'коматозник', лежал сейчас в спальне на втором этаже. Да и черт с ними. Пусть горят. Они недостойны жить. Возможно, ему следовало бы оставить тут и Изабель - но тогда он временно лишится плотских наслаждений, да и удивила его девчонка: проявила силу, которую он в ней не подозревал, пусть источником ее и была банальная ревность. Разбитое сердце вампирши, как выяснилось, ничем не отличается от человеческого. Разве что способы мести у них разнятся.

 Марк бросил бесчувственное тело подруги на заднее сиденье автомобиля, сам сел за руль. Ему еще предстояло наведаться в дом бывшего лидера вампиров города - добить его вриколакосов. По пути его силы успеют восстановиться. Было бы, конечно, неплохо найти в доме Самира парочку людей-доноров, чтобы утолить накатившую жажду.

 Едва машина отъехала от полыхающего как факел дома, черная тень стремительно пересекла двор и влетела в ревущее пламя.