Колыбель чудовищ (СИ) - Сэнь Соня - Страница 51

 - Так ты ко мне привязана? - уточнил он с довольной ухмылкой.

 Яна невольно отметила, что улыбка невероятным образом преображает его обычно хмурое, мрачное лицо, придавая ему по-мальчишески озорное выражение. Сейчас он казался таким молодым, таким... человечным. Другим. И она впервые задумалась о том, что, в сущности, совсем мало его знает. Когда он улыбался вот так, воспоминания о его приступах ярости, об укусе, об ужасе, в который ее порой повергали его выходки, блекли, утрачивали свою остроту.

 - Я привязана к вам, - ответила она, сделав ударение на последнем слове. - К тебе, Алексу, Мие... Аскольду. И Джейден мне нравится. Я ничего не могу с собой поделать. Я знаю, что вы - хищники, что когда-то вы убивали людей. Но никто из вас не сделал мне ничего плохого... - она запнулась, подняв на него взгляд, и он, правильно его истолковав, тихо закончил за нее:

 - ...кроме меня.

 - Ты ведь сам сказал, что просто не сдержался.

 - Хотя должен был.

 - Должен? Кому? Мне? - с такой горечью спросила Яна, что у него сжалось сердце. Чуть не застонав от непривычного, а оттого еще более мучительного раскаяния, он протянул руку и скользнул пальцами по ее щеке, стараясь вложить в этот неуклюжий жест как можно больше ласки. Девушка замерла, но не отстранилась - это утешало.

 - Мне очень жаль, - прошептал он едва слышно, - поверь, Яна, я не хотел этого. Вернее, хотел - кому я лгу - но не так, совсем не так... С тех пор, как ты вошла в мою жизнь, во мне постоянно что-то ломается, переворачивается, скрежещет... Я уже и забыл, каково это...

 - Каково - что? - тоже переходя на шепот, спросила она. Его ладонь так и застыла на ее щеке, но она и не пыталась уклониться.

 - Любить...

 Они замолчали: он - напряженно ожидая недоверчивого смеха или возмущения, она - изумленно осмысливая услышанное. Александр говорил ей о чувствах Каина к ней, да и поведение последнего - на том же озере, например - выдавало влечение, которое он к ней испытывал, но услышать о любви из его собственных уст... Яна смотрела на Каина во все глаза, смятенная, растерянная и неизвестно отчего покрасневшая. Он и правду имел в виду, что любит ее, или это ей всего лишь померещилось? Что полагалось говорить в такой ситуации? Снова, как в утро их отъезда в дом Мии, сказать, что это чувство не взаимно? Но отчасти это было бы ложью...

 - Ты любишь меня? - выдохнула она вертевшиеся на языке слова и зажмурилась от собственной смелости.

 - Да, Яна. Люблю.

 Она так и застыла с закрытыми глазами, и волна адреналина, выплеснувшегося в ее кровь, ошеломила его, ударила в голову, лишая самообладания. Зарывшись пальцами в непокорные волосы на ее затылке, он рывком притянул ее к себе, приник к ее губам яростным, жадным поцелуем. Пусть кричит, дергается и сопротивляется - черт возьми, да пусть весь мир горит синим пламенем - ничто сейчас не могло помешать ему насладиться вкусом ее губ, запахом ее кожи, теплом ее тела... 'Любимая' - стучало в голове, сливаясь с оглушительным биением ее сердца, которое колотилось в ее груди, точно пойманная в клетку птица. Яна вся дрожала в его руках, покорная и податливая; ее беззащитность и уязвимость сводили его с ума. 'Теперь ты от меня не убежишь', - думал он с ликованием, опрокидывая ее на подушки и придавливая тяжестью своего тела.

 Яна, ощутив его губы на своих губах, опешила, изумленная не столько его поступком, сколько своей реакцией - тело пронзила волна такого дикого, почти болезненного, желания, что девушка едва не застонала. Сама не понимая, что делает, она ответила на поцелуй - и с этой секунды Каина уже ничто не могло остановить. Сдавленно рыча, он увлек ее на кровать, навалился сверху, целуя ее губы, шею, грудь в вырезе майки... Руки скользили по ее телу, бесцеремонные, требовательные и одновременно нежные; когда она, задыхаясь, попыталась увернуться, упереться ладонями ему в грудь, его пальцы сомкнулись на ее запястьях, вдавливая в подушки, и это было и больно, и невыразимо хорошо... Его клыки и по-кошачьи шершавый язык царапали ее губы, но она этого даже не замечала: на миг она даже усомнилась в своей устойчивости к вампирским 'чарам'. Что же это было, если не самые настоящие чары? Ее рассудок забился в самый дальний угол сознания, парализованный шквалом обуревавших ее тело чувств и желаний. До ее слуха словно издали донесся жалобный треск рвущейся материи - это Каин добрался до ее майки - а в следующее мгновение какая-то страшная сила сорвала с нее вампира и швырнула его об стену, точно тряпичную куклу.

 Яна съежилась на кровати, кое-как прикрыв грудь обрывками одежды и с ужасом взирая на замершего напротив Алекса. Его лица было не узнать: искаженное темной яростью древнего существа, оно лишь отдаленно напоминало человеческое.

 - Ты что творишь, ублюдок! - прорычал он, оскаливая клыки навстречу поднимающемуся Каину. - Решил девчонку взять силой?! Где твоя честь, паршивец?!

 - Полагаю, там же, где и всегда, - пробурчал тот, ощупывая затылок. В его почерневших глазах плескалась злость, но наносить ответный удар он почему-то не спешил.

 - Что ты этим хочешь сказать?

 - Лишь то, что я никогда не брал женщин силой и начинать не собирался, братишка. Все было добровольно. Спроси ее сам, впрочем.

 - Яна, это правда? - Алекс повернулся к ней, глядя на нее с таким недоверием, что она залилась мучительным румянцем стыда. Сказать ничего внятного у нее так и не получилось, и она лишь кивнула, едва сдерживая подступившие к глазам слезы. Вампир молча развернулся и вышел, чуть ли не расшвыривая подоспевших Истинных; протиснувшаяся в комнату Мия сердито вытолкала Каина следом и захлопнула дверь.

 - Что тут произошло? - спросила она, с недоумением наблюдая за Яной, которая, наконец, дала волю чувствам и расплакалась, уткнувшись лицом в подушку.

 - Я... я не понимаю, что со мной творится... кажется, я его люблю-ю-ю... - расслышала вампирша сквозь сдавленные рыдания.

 - Каина или Александра? - уточнила Мия, присаживаясь на кровать возле девушки. Яна оторвала заплаканное лицо от подушки и уставилась на нее с неподдельным отчаянием в глазах:

 - Да Каина же! Думала, мне нравится Алекс, а сегодня... понимаешь, я просто не могу перед ним устоять, это...это колдовство какое-то!

 - Это и есть любовь, - с улыбкой заметила Мия. - Ну а ревешь почему?

 - Алекс все видел...

 - Но ведь он бы рано или поздно обо всем узнал, не так ли?

 - Но не таким образом. Да и я не уверена, что все это...этот поцелуй... что он выльется во что-то большее между мной и Каином. Он вампир, а я...

 - А ты - человек. Все верно. И, боюсь, если ты выберешь Каина, то выберешь и жизнь вечную в качестве его вриколакоса. Иного пути нет.

 - Не хочу, - по ее щекам вновь заструились слезы. Мия вздохнула, ласково погладив девушку по голове.

 - Ну, с другой стороны, есть ведь и плюсы: ты навеки сохранишь свою красоту и молодость, приобретешь бессмертие и силу, неведомые смертным. И тебе будет, с кем разделить эту вечность. Мы, Истинные, в большинстве своем - однолюбы и не бросаемся привязанностями, как вы, люди. Если ты выберешь обращение, Каин тебя никогда не оставит, поверь мне. Так уже было с Арабеллой. Их разлучило не время, а смерть...

 - Мне страшно даже думать об этом, Мия, - покачала головой Яна. - Оставить своих родителей, прежнюю жизнь... отказаться от мыслей однажды создать свою собственную семью... пить кровь...

 - Да, есть и существенные недостатки: вриколакосы не могут иметь детей - это побочный эффект обращения, причина которого нам и поныне неизвестна. Во время трехсуточного сна-комы в их организме происходят необратимые изменения, в результате которых они и становятся одними из нас. Вероятно, сон перехода - слишком большой стресс для человеческого тела... В целом, вриколакосы гораздо более уязвимы, чем их создатели. В остальном же они - точная копия нас, Истинных. Яна, ты сумеешь взглянуть на мир новыми глазами, увидеть вещи, прежде недоступные, познать жизнь с ее подлинной стороны. Ты приобретешь во сто крат больше, нежели потеряешь!