Колыбель чудовищ (СИ) - Сэнь Соня - Страница 57

 Валентин остался 'наводить порядок' - необходимо было позаботиться о трупах; по счастью, дом вриколакоса стоял в отдалении от прочих, и звуки выстрелов не привлекли внимания соседей. Впрочем, это не было проблемой: вампирский гипноз всегда делал свое дело. Александр, Аскольд, Каин и Джейден, ведомые чутьем Палача, отправились на поиски Перворожденного.

 - Вряд ли он сейчас ожидает нашего появления, - рассуждал Габриэль по дороге. - Очередной удар нанесен; не зная о моем приезде, он убежден, что расположение его 'гнезда' выяснить невозможно. Вероятно, он похитил женщин, чтобы получить возможность вами манипулировать, а, быть может, и просто для удовлетворения своих диких прихотей (тут послышался скрип зубов Каина).

 - Думаешь, он не вернется за Изабель? - мрачно спросил Алекс.

 Палач задумчиво покачал головой.

 - Во-первых, не уверен, что ее персона для него настолько важна, тем более, учитывая их размолвку, а, во-вторых, он всегда сможет сделать это потом. Сейчас он поспешит залечь в своем логове до следующего нападения. Однако предупреждаю: скорее всего, он вас сразу почует, так что будьте начеку. Не позволяйте себе надеяться, что сумеете застать его врасплох. Мы имеем дело с Перворожденным, помните об этом.

 - Да я плевать хотел, кто он такой! - взорвался Аскольд. - Если он хоть пальцем тронет мою женщину, навредит моему ребенку...

 - Поддаваясь эмоциям, ты заранее обрекаешь себя на поражение. Мысли трезво, постарайся взять себя в руки.

 - Хотел бы я посмотреть, насколько бы ты трезво мыслил, случись это с твоей семьей!

 - Именно поэтому ее у меня нет и не будет, - отчеканил Палач. - У нас нет права на ахиллесову пяту.

 - Что ж, повезло тебе, - буркнул Аскольд, отворачиваясь.

 Каин молча слушал их разговор, глядя на проносящиеся мимо окон автомобиля огни ночного города. Где-то там ждала его Яна, если, конечно, она еще была жива. А в последнем он даже не смел сомневаться: почему-то был твердо уверен, что почувствовал бы ее смерть. Она угодила в лапы монстра по его вине - он, самонадеянный болван, привыкший к собственной неуязвимости, недооценил врага, и ошибка эта ему дорого стоила. Он вспомнил ее доверчивый взгляд, тепло ее тела, нежного и податливого, в которое сейчас, возможно, вгрызаются клыки Перворожденного, и бессильно застонал, прислонившись лбом к прохладному стеклу.

 'Прошу Тебя, если Ты есть где-то там, над этим паршивым миром, не допусти ее смерти, сделай так, чтобы я успел ее спасти...я, чудовище, проклятое светом...'

 Впервые в жизни Каин молился, даже не подозревая, что почти слово в слово повторяет мольбы Александра, безмолвно застывшего рядом.

17

 Яна пришла в себя от того, что ее бесцеремонно сгрузили на пол - после укуса Перворожденного единственным, что запечатлелось в ее памяти, был свист ветра в ушах и ощущение грубых рук на ее теле. Боль в шее поутихла и стала вполне терпимой; кровь успела засохнуть липкой коркой на ее коже, майке и волосах. Проморгавшись, девушка обнаружила, что лежит на паркетном полу, окруженная высокими деревянными стеллажами с винными бутылками, которые, вкупе с прохладным воздухом и скупым освещением, подсказали ей, что она находится в винном погребе; чуть поодаль, у стены, скорчилась Мия. Тяжелые смолянистые кудри скрывали ее лицо, но платье на груди было сплошным кровавым пятном: похоже, ей здорово досталось в драке. Яна открыла было рот, чтобы окликнуть ее, но тут перед Истинной остановились две пары ног: то был Марк и один из его прихвостней, лысый и высоченный.

 - Придержи-ка ее, Матвей, - велел Перворожденный, опустившись перед Мией на одно колено и ухватив ее за запястье. В руке его блеснула длинная игла шприца.

 - Что это, господин? - почтительно поинтересовался вриколакос.

 - Феназепам, транквилизатор. Тут достаточно, чтобы на несколько часов ее утихомирить.

 - Думаете, она может удрать? Дверь крепкая, за дверью - мы с Ильей; да и отделали вы ее знатно - не скоро очухается...

 - Ошибаешься, дружок, - бескровные губы Перворожденного тронула кривая усмешка. - Она Истинная, и этим все сказано. Раны свои она уже залечила, а веревки и запоры ей не преграда. Пройдет достаточно много времени, прежде чем она ослабеет настолько, что не сможет сопротивляться. Так что, лучше нам подстраховаться. Эта доза убила бы человека, а ее всего лишь ослабит на какое-то время...

 Тело Мии в руках вампиров выгнулось дугой; Яна расслышала глухой стон, сорвавшийся с ее губ. Забыв об осторожности, девушка кое-как поднялась на ноги, держась за ближайший стеллаж, и дрожащим от злости голосом крикнула:

 - Пустите ее! Она же беременна, что вы творите!

 Оба вампира стремительно выпрямились и повернулись к ней; при виде двух пар хищно мерцающих глаз сердце в ее груди ухнуло куда-то в пятки. Взгляд Яны лихорадочно запрыгал по горлышкам бутылок, с которых свисали бирки с названиями вин - если повезет, она успеет выхватить одну из них, разбить и, возможно, использовать в качестве оружия...

 Она еще не додумала эту мысль до конца, как Марк уже вырос прямо перед ней, отрезав все пути к отступлению.

 - На редкость отважная девочка, - заметил он, как ей показалось, одобрительно. - Да еще и с секретом... Ты ведь не поддаешься гипнозу, верно? О, лгать бессмысленно: твоя кровь все сказала за тебя.

 - Зачем тогда спрашивать? - Яна заставила себя запрокинуть голову и взглянуть в страшные глаза вампира. Впрочем, на таком близком расстоянии они показались ей даже...красивыми. Неестественной и, безусловно, жуткой красотой - но, тем не менее, странно притягательной.

 - Быть может, мне хочется послушать твое предсмертное чириканье, - пожал он плечами с улыбкой. - Эзоп, знаешь ли, утверждал, будто лебеди дивно поют перед смертью. Хм, или то был Эсхил? Впрочем, неважно. Скоро и ты, подобно лебедю, пропоешь свою последнюю смертную песню [13]...

 - Не трогайте Мию, - упрямо повторила Яна.

 - А хочешь, я открою тебе свой секрет? - Марк склонился к ней, и в лицо ей дохнуло смрадом вскрытой могилы. - Я не беру пленных и не дарую пощады врагам. Догадываешься, к чему это я? Не стоит тревожиться об Истинной и плоде, что она вынашивает в своем чреве - им все равно не жить. А вот ты, если проявишь достаточную настойчивость и послушание, можешь и получить от меня в дар бессмертие.

 - Подавись им, - бросила Яна с презрением, которого сама от себя не ожидала. Откуда только смелость взялась? Или это - результат выплеска адреналина, спровоцированного приступом страха? "Ты начинаешь дерзить, когда боишься", - говорил Каин. Что ж, видимо, он был прав...

 - Хозяин, мне ее проучить? - пробасил за спиной Перворожденного Матвей. Марк отрицательно покачал головой:

 - Не стоит. Возможно, малышка еще нам пригодится. Кое-то из наших врагов ею очень дорожит; это может сыграть нам на руку. Пойдем, Матвей, дадим отдохнуть нашим гостьям. Уверен, им есть что обдумать перед смертью.

 С этими словами он насмешливо улыбнулся Яне и... исчез. Девушка подняла глаза: вриколакоса тоже и след простыл. Лишь хлопнула где-то наверху, закрываясь, тяжелая дверь, и все стихло. Девушка бросилась к Мие, которая успела сесть, привалившись спиной к стене.

 - Мия!

 - Яна...это ты?

 - Это я, Мия, я, - она ужаснулась при виде ее лица, напоминающего алую маску: впрочем, нанесенные ей раны успели затянуться, оставив о себе лишь кровавое напоминание. Вампирша посмотрела на нее плавающим взглядом в стельку пьяного человека и скривила губы в подобии слабой улыбки:

 - Ты жива...хвала Праматери...

 - Мы обе живы, - сглотнув подступивший к горлу ком, произнесла Яна. - Как ты себя чувствуешь?

 - Неважно. Что... мне вкололи?

 - Фена...феназепам, кажется...

 - То-то я... даже рукой... шевельнуть не могу, - выдохнула Мия. Язык ее заплетался. - Силы утекают... все ушли... на исцеление ран... скоро совсем ослабну...

13

Приблизительная цитата фразы Клитемнестры, героини трагедии Эсхила "Агамемнон", которая сравнивает предсмертные слова Кассандры с криком лебедя-кликуна: "Та, которая, подобно лебедю, пропела свою последнюю жалобную, смертную песню".