Колыбель чудовищ (СИ) - Сэнь Соня - Страница 62

 - Что это?! Что ты творишь?!

 Палач продолжал молча сверлить его взглядом своих странных зеленых глаз, и боль стала настолько острой и всепоглощающей, что Перворожденный выронил меч и рухнул на колени, обхватив руками свое иссохшее тело.

 - Я лишь дал волю твоему древнему голоду, - произнес подошедший Габриэль. Марк по-рыбьи разевал рот, исторгая нечленораздельные звуки - голос ему больше не повиновался. Перед глазами все плыло - он даже не увидел, как Палач занес свой меч над его головой.

 - Упокойся с миром, прародитель, - прошептал Габриэль, позволяя своему мечу опуститься.

 ...Они ждали его во дворе: Аскольд обнимал свою подругу, стройную темноволосую красавицу; Каин держал на руках бледную растрепанную девушку, которой что-то ласково говорил Александр; Джейден сидел на траве поодаль. При виде его они разом замолчали, глядя на него со смесью почтения и недоверия.

 - Он...мертв? - первым не выдержал Александр.

 Габриэль кивнул, остановился, обратив на темную громаду дома странно печальный взгляд.

 - Все кончено. Перворожденный казнен.

 - Ты уверен? - это, конечно, спросил Каин.

 - Уверен. Нам пора уходить. Идите, я догоню вас.

 Он дождался, пока они скроются из вида, затем поднял руку, обращенную ладонью к дому. Все звуки вокруг стихли, краски померкли; лишь звезды безмолвно лили с небес свой неяркий, призрачный свет.

 - Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху...

 С его пальцев сорвался огонь.

 * * *

 Яна зябко повела плечами, кутаясь в клетчатый плед. У ее ног роскошным золотисто-багряным ковром расстелился осенний сад; в наступающих сумерках свет старинных фонарей, возвышающихся вдоль выложенной камнем дорожки, расплывался и дрожал на поверхности луж. Дождь моросил весь день, но Яна ничего не имела против: ей нравилось наблюдать за ним из окон веранды в ожидании Каина. Он частенько уходил куда-нибудь под вечер; возможно, поохотиться, а, быть может, по каким-то другим своим делам. Яна никогда не задавала ему ненужных вопросов. С тех пор, как они обосновались в этой тихой английской провинции, она не уставала удивляться непреходящему чувству счастья, поселившегося в ее сердце, казалось, навечно.

 Каин подкрался к ней, как всегда, незаметно, чмокнул в шею холодными губами, заставив ее взвизгнуть; еще пару минут они не могли оторваться друг от друга, целуясь так, словно мир обещал с минуты на минуту рухнуть в тартарары, и другой возможности побыть вместе у них никогда больше не будет. Наконец, Каин со вздохом прервал поцелуй и опустился на ступени крыльца, усадив Яну к себе на колени.

 - Ну, рассказывай, чем ты без меня тут занималась.

 - Звонила Мия, - прильнув щекой к его плечу, ответила она. - Вчера ночью у них дочь родилась.

 - Все-таки дочь, - состроив скорбную мину, покачал головой Каин. Яна, фыркнув, ткнула его локтем в бок.

 - Да, назвали Анной. Мия сказала - в честь меня. Анна ведь похожа на Яну, правда?

 - Правда, - улыбнулся он. - Что ж, я рад за них. Они так ждали этого ребенка...

 - Мия говорит, Аскольд там вообще умом тронулся от счастья. Хочет устроить вечеринку в честь рождения дочери. Мы, кстати, тоже приглашены.

 - Ты хочешь поехать? - нахмурился Каин. - Если хочешь, я, разумеется, не против...

 - Нет, не хочу, - Яна взяла его лицо в свои ладони, взглянула в его глаза, ловя в них свое отражение. - Я хочу провести этот год с тобой одним, понимаешь? Только ты и я. Чтобы понять свои желания, чтобы решить все окончательно.

 - Послушай, ты можешь думать и год, и два, да хоть всю жизнь, если такова твоя воля - я никоим образом не хочу на тебя давить...

 - Знаю, Каин. Знаю. Мы ведь с тобой так оба решили. Ровно год. За это время я пойму, сильны ли наши чувства настолько, чтобы провести вместе вечность. Просто дай мне время.

 - Сколько угодно, любимая.

 - Спасибо. - поколебавшись, она добавила: - И Алекс звонил. Рассказывал, что Игорь адаптируется к новой жизни нормально...тебе привет передавал.

 - И ты ему мой передавай при случае, - сдержанно ответил Каин. - Но в гости его не зови. Моя доброта еще не достигла таких масштабов.

 Яна засмеялась, обняв его за шею, и он немедленно этим воспользовался, чтобы снова ее поцеловать.

 Туманные сентябрьские сумерки накрыли их дом.

 - Я люблю тебя. И всегда буду любить, - прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.

 - Всегда, - эхом отозвалась она.

 И это было правдой.