Колыбель чудовищ (СИ) - Сэнь Соня - Страница 9

 Ступив на подоконник, он выскользнул в распахнутое окно, прильнул к стене дома, точно ящерица: жуткое создание в луче призрачного лунного света - и стремительно пополз вниз, к погруженной в темноту улице.

 Марина сидела, забравшись с ногами на диван, прихлебывала какао и вслушивалась в тихое бормотание телевизора. В соседней комнате спала дочка Лиза - она не хотела ее будить. Девочка и так с трудом засыпала в лунные ночи вроде этой. А если и спала, то видела кошмары и часто вкидывалась в кроватке с испуганным криком.

 Марина покосилась на настенные часы: давно заполночь, пора спать. Еще бы выгнать из головы все тревожные мысли, забыть о заботах, грызущих ее день и ночь. Быть матерью-одиночкой ох как непросто...

 Женщина поднялась, поставила чашку на журнальный столик и принялась было раскладывать диван, но вдруг резко выпрямилась: из спальни ребенка донесся какой-то отчетливый странный звук. Точно пискнул кто.

 "Опять плохой сон", - поняла она.

 Марина накинула на плечи халат и, включив свет в коридоре, заспешила к дочке. Толкнула дверь, нашарила на стене выключатель...

 За секунду ее взгляд выхватил распахнутое настежь окно и подрагивающую на ветру пеструю занавеску, метнулся к кровати, у которой, сгорбившись над тельцем девочки, безжизненно повисшей в его когтистых руках, застыло создание из ночных кошмаров. Именно таким Марина всегда и представляла себе вампиров. Уродливыми тварями с синюшного цвета кожей и мордой летучей мыши вместо лица. Из уголка безгубого рта тянулась вязкая струйка крови... крови ее семилетней дочери.

 Марина пошатнулась, схватившись за сердце: крик умер где-то в глубине ее груди, сорвавшись с губ едва слышным стоном. Вампир, не выпуская из рук тело девочки с кровавым месивом вместо шеи, одним движением оказался перед женщиной, пригвоздив ее к двери свободной рукой. Марина загипнотизированно смотрела в его глаза, сплошь черные, без намека на белки и радужку. Точно прорези в жуткой маске. Без жизни, без чувств, без всякого выражения. Лишь холод, один лишь космический холод.

 - Радуйся, женщина: твое дитя обретет жизнь вечную! - прорычало чудовище, склоняя морду к ее горлу. Смрадное дыхание опалило ее кожу, замутило рассудок.

 Марина даже не успела понять, что умерла.

 * * *

 Они расположились напротив полукругом, точно отрезая ей все пути к отступлению. Впрочем, бежать было нечего и думать, она это прекрасно понимала. Яна съежилась в большом кожаном кресле, поджав под себя ноги и скользя взглядом по лицам окруживших ее существ. Не чудовища, но и не люди - и как она не поняла этого раньше, глядя на Александра? Быть может, он ее гипнотизировал?

 Вот самый главный - Самир, кажется. С нежного и прекрасного, как у куклы, лица, бесстрастно смотрели глаза египетского фараона, черные, бездонные. Чувственные полные губы с капризным изгибом скорее подошли бы женщине. Смолянистые длинные кудри так и просились в руки: пропустить, словно шелк, меж пальцами, вдохнуть пряный аромат.

 Рядом сидел Александр, не похожий сам на себя: без обычной улыбки, суровый, с крепко сжатым ртом. Не такой красивый, как все остальные, но больше всех похожий на человека.

 За его спиной, облокотившись о каминную полку, застыл настоящий викинг - рослый, светловолосый, бледнокожий. Высокие скулы, чуть приплюснутый нос, но глаза - не по-скандинавски темные, пронзительные. Рядом - высокая и тонкая, как ивовая лоза, женщина с печальным, прекрасным лицом рафаэлевской мадонны; прямые темные волосы убраны в скромный узел на затылке, темно-вишневое платье, кажется, сшито еще в прошлом веке.

 По другую сторону от Самира, кокетливо закинув ногу на ногу, устроилась вторая женщина, помоложе; вместо волос - дикое рыжее пламя, лицо - надменное и насмешливое, с явным излишком косметики; раскосые глаза необычного янтарного цвета придавали ей сходство с кошкой. Или, скорее, тигрицей. Ярко-изумрудное платье не скрывало ни единого изгиба ее роскошного, идеального, как у Барби, тела.

 И, наконец, чуть поодаль от остальных, но ближе всех к Яне сидел Каин, которого словно выдернули прямиком с тусовки готов: кожаные ремни, застежки, клепки, серебряные браслеты на руках. В удивительной косе, которая доходила ему до самых колен, Яна разглядела вплетенные бусины из черного стекла. Из всех присутствующих лишь Каин был так же высок, как и белокурый викинг, однако заметно уступал ему сложением: худощавый и поджарый, он напоминал молодого волка. Угрюмое выражение и чересчур резкие черты не портили диковатой красоты его лица. Глядя на него, Яна охотно верила в существование вампиров. Остальные скорее вызывали у нее ассоциации с древними богами, прекрасными, холодными и жестокими. Они могли улыбаться, как рыжеволосая девушка-тигрица, могли выглядеть задумчивыми и спокойными, как мужчина-викинг, но их выдавали глаза. Черные, ледяные, иномирные глаза. Нечеловеческие. Как у существа на картине, занимавшей всю стену над камином.

 Проследив ее взгляд, Самир обратился к ней тихим, на редкость мелодичным для мужчины голосом.

 - Что ты думаешь об этой картине?

 Вопрос застал ее врасплох. Она была уверена, что они накинутся на нее всем скопом, едва Каин внесет ее в дом; но нет, они цивилизованно расселись по местам, скользя по ней изучающими взглядами, и лишь рыжеволосая с нарочито кровожадным видом облизнулась - видимо, забавляясь ее страхом.

 - Ну... - Яна заерзала под пристальным взглядом египетских глаз, - она... очень необычная. Странная.

 - Что кажется тебе странным?

 - Лес. Деревья. У них нет листьев, одни ветки. И они... они скорее напоминают...

 - Напоминают что?..

 - Они будто живые, - вырвалось у нее.

 Самир, как ей показалось, удовлетворенно кивнул.

 - А создание? Оно тебя пугает? Наводит ужас?

 Яна внимательно вгляделась в черты существа, прильнувшего к толстой черной ветви, словно к родной матери: на уродливой морде с лысым черепом, огромными острыми ушами и раскосыми как у инопланетянина глазами читалась безграничная...любовь. Любовь и безмятежность.

 - Оно счастливо, - тихо сказала Яна.

 Темноволосая женщина у камина едва заметно улыбнулась, склонив голову; улыбка ей очень шла.

 - Тебя зовут Яна? - как ни в чем ни бывало продолжил Самир.

 Она кивнула, про себя отметив, что не ошиблась, определив его в вожаки: остальные молчали, пока говорил он, и лишь буравили ее взглядом своих жутких глаз.

 - Богом данная среди отродий сатаны, - усмехнулся Каин [2].

 Самир едва заметно повернул голову в его сторону, и он тут же умолк. Яна заметила недовольную гримаску, на миг исказившую лицо рыжеволосой.

 - Ты догадываешься, кто мы? - помолчав, спросил Самир.

 Она снова кивнула со смутным ощущением, что подписывает себе смертный приговор.

 - Я сейчас кое-что сделаю. Ты не должна пугаться.

 Прозвучало это "не должна" как приказ. Яна нервно сглотнула.

 - Дай руку.

 Она послушалась - какой смысл было сопротивляться? - и вытянула вперед правую руку, стараясь унять мелкую дрожь. Самир осторожно и, как ей показалось, нарочито медленно обхватил ее запястье прохладными пальцами с длинными загнутыми ногтями, которые словно были выточены из кости. Чуть потянул к себе, вскинул вторую руку и вдруг уколол ее ногтем в подушечку безымянного пальца. Яна непроизвольно дернулась, но руку ее точно зажали стальные тиски. Самир наклонился, аккуратно слизнул с кожи выступившую бусинку крови и только после этого разжал пальцы. Язык у него был шершавый, как у кошки. Яна забилась в самую глубину своего кресла, с ужасом наблюдая, как глаза вампира, и без того пугающие, становятся полностью черными, без всякого намека на белки. На лицах остальных застыло странное выражение - смесь любопытства и плотоядного вожделения. Через минуту Самир моргнул, и глаза его снова приобрели прежний вид. Он пристально посмотрел на девушку - этот взгляд выкручивал всю душу наизнанку - затем повернулся к Алексу и что-то сказал ему на незнакомом, одновременно резком и певучем языке.

2

Имя Яна является поздней славянской транскрипцией имени Иоанна, в переводе с древнееврейского означающего "Богом данная"