Пособие по выживанию (СИ) - Ткаченко Наталья - Страница 16

Моим глазам открылась небольшая гостиная, диваны, камин и… ой! трое мужчин, мне не знакомых — насколько позволяли увидеть скромные возможности этих самых глаз. Лестница была явно задумана для того, чтобы по ней спускалась в вечернем платье красавица вроде Алилы, а не я в продранных на коленках джинсах и детской кофточке с "крылышками".

— Здравствуйте, — сказала я на середине лестницы и чуть не подпрыгнула — мой голос неожиданно стал высоким и звонким. Так, отставить панику!

Один из мужчин — высокий черноволосый парень с большими строгими глазами и идеальной осанкой — подошёл к лестнице и подал мне руку на последней ступеньке. Я приложила все усилия, чтобы грациозно на неё опереться и не полететь позорнейшим образом, отвлеклась и не успела опомниться, как каждой моей щеке досталось по поцелую.

— Здравствуй. Я Амир.

Он уступил место улыбающемуся парню, такому же черноволосому и черноглазому, похожему на него, но ниже ростом и с менее утончёнными чертами лица:

— Здравствуй, я Сеги, — сказал он, и мне достались ещё два поцелуя. — Должен честно признаться, Алила и Ладимир называли твоё имя, но я помню только, что оно очень красивое!

Я рассмеялась. Немного нервно. Не знаю я, как меня зовут! Эээ… эээ… А, вспомнила!

— Танислава. Можно Слава.

Последним представился мужчина на вид лет сорока пяти. Так, наверное, мог бы выглядеть Сеги, будь он лет на двадцать пять старше и отрасти бороду. И понятно, от кого его старший брат унаследовал такой строгий взгляд!

— Меня зовут Михал Валтарис, — их отец едва коснулся моих щёк. — Я рад познакомиться в доме моих племянников с такой милой девушкой.

Мои мысли судорожно метались в поисках правильных слов, но выходило либо криво, либо фальшиво. К счастью, он продолжил:

— Эти двое невоспитанных молодых людей — мои сыновья.

— Ну что вы, вы к ним слишком строги, — заговорил мой язык, а я только с ужасом вслушивалась в собственные слова. — Хотя наше знакомство пока ещё весьма непродолжительное, у меня уже сложилось хорошее представление обо всей вашей семье.

Боже, что я там наболтала?! Уф, он улыбается. Ох, гора с плеч! Откуда-то из-за угла вылетела Алила:

— Уже познакомились? Отлично, — она схватила меня за руку и потащила прочь. — Пойдём, поможешь мне! Кокетничать будешь потом!

— И в мыслях не было! — воскликнула я в благородном гневе, уже находясь за поворотом. До меня донёсся смех кого-то из них, скорее всего, Сеги.

Помещение, в которое я попала, оказалось кухней, завешанной и заставленной таким гигантским количеством разнообразных продуктов, что моя мама при виде них впала бы в приятную прострацию, а потом в восторге бросилась к плите. Алила сунула мне бокал, я заглянула внутрь.

— Вино, молока нет, — быстро сказала она, проходя куда-то вглубь возбуждающего аппетит лабиринта. Я последовала за ней. — У нас его никто не пьёт. Адрей еле раскопал для тебя тот стакан. Ходил за ним на ферму, представляешь, в такую метель!

— Представляю, — тихо сказала я и вздохнула.

Алила мгновенно оказалась рядом, обняла меня и сочувствующе заглянула в глаза:

— Поссорились?

Я только снова вздохнула. Алила пожала плечами:

— То-то я думаю, чего это он бросился на улицу в такую погоду, да ещё когда ты — здесь…

— Куда он бросился?! — подскочила я.

— На улицу. Просто выскочил! И ничего не ответил, когда я…

— И ты его отпустила?! — взвыла я, порываясь бежать, искать и тащить обратно. — Вдруг с ним что-то случится!

— Ой, не волнуйся, — Алила закатила глаза, одновременно удерживая меня на месте. — Побегает на холоде, подумает над своим поведением и придёт к тебе мириться! Кстати, если догадается, то с кувшином твоего обожаемого молока… — Лицо Алилы вдруг на несколько секунд стало отрешённым, потом она улыбнулась и подмигнула мне: — Теперь точно догадается! И не бойся, мы друг друга чувствуем. Да ещё Ладик с ним может постоянно общаться, у меня с этим хуже.

Только я хотела попросить её передать Андрею, что я его очень люблю и чтобы он больше не бродил неизвестно где по холоду, а возвращался и… как Алила добавила:

— Это Лад предупредил вас, что пора бежать. И ещё он сказал, что у твоего отца, похоже, большие неприятности.

И уставилась на меня, явно в ожидании подробного отчёта.

— Это у меня большие неприятности, — пробурчала я, мрачнея. — Но если не возражаешь, я не буду о них распространяться.

— Не больно-то и надо, — в тон мне протянула Алила, отворачиваясь.

Ну вот, плакал шанс поговорить через неё с Андреем. А может и не стоит? Кто её знает, что она ему наговорит на самом деле! Я покосилась на Алилу, она как раз открыла какую-то дверцу, и меня обдало холодом:

— Вот, держи, можешь помочь мне украшать торт, — смилостивилась Алила.

— Ну, если ты легко переносишь потери и не имеешь ничего против абстрактного искусства, — протянула я, вертя в руках тюбик с кремом. Алила расхохоталась, обняла меня одной рукой (во второй был такой же тюбик) и поцеловала в щёку.

— На тебя невозможно сердиться! Ты скажи, как тебе мои двоюродные братья и дядя?

— Милые, — ответила я, судорожно пытаясь выдавить из тюбика розочку. Ну, на худой конец, мутировавший чертополох. Он упорно не лез. Да что такое, всегда получалось!

— Ты с ними не общаешься часто, как я, — человеколюбиво заметила Алила, ловко распределяя аккуратные розочки по поверхности торта. Мне наконец удалось заставить вылезти свой гибрид — мечту спятившего селекционера и гарантированный инфаркт любого кондитера. — Сеги ещё ничего, но его старшего брата я до сих пор безумно боюсь! Однажды в детстве он застукал меня за кражей печенья и так посмотрел, что мне захотелось вернуть даже то, что я уже съела!

Я только засмеялась. После нескольких попыток я выдавила нечто уже почти похожее на розочку, обрадовалась, но тут торт кончился. Я критически обозрела дело рук своих, сравнила с половиной, украшенной Алилой, и сделала неутешительный вывод о месте произрастания этих самых рук.

— А ты часто готовишь? — задала я невинный вопрос, втайне страшно завидуя.

— Да, когда есть желание. У нас мало слуг, да и зачем, если я великолепно владею кулинарной магией? — она скромно пожала плечами. — Так что для собственного удовольствия можно, например, тортик приготовить! — последние слова она договорила, уже снова исчезая.

Тортик, между прочим, метр в диаметре! Сама Алила стройная как кипарис — тоже магия? А ведь она, оказывается, милая. Болтаю с ней, как со старой подружкой, а я же говорила, что плохо схожусь с людьми. Но вот торт я ей испортила, пусть и не нарочно… Чтобы заглушить угрызения совести, я выдавила немного крема просто так и с удовольствием отправила в рот.

— Ты такая прелесть, когда облизываешь пальцы! — воскликнула Алила, застукав меня за этим некультурным занятием.

— Ты меня снова в краску вгоняешь, — чуть не подавилась я. — Не говори никому!

— Ну вот, а у меня как раз возникла замечательная идея: обмазать тебя кремом, а потом предложить кому-нибудь облизать… — я таки подавилась очередной порцией крема, и пока я судорожно прокашливалась, она оглядела меня с ног до головы и мечтательно улыбнулась: — Или облизать самой…

— Алила, прекрати! — не выдержала я. — Ты меня постоянно смущаешь!

— Ну ты же такая лапочка, когда смущаешься! — довольно возразила она, обняла меня и чмокнула в щёку. — К тому же я страстно надеюсь, что однажды… — Алила очаровательно улыбнулась улыбкой кошки, загнавшей мышку в угол и готовящейся разделать бедняжку на пригодные к употреблению в пищу составляющие. Подозреваю, что в этот момент я по цвету сравнялась с её алым платьем, поэтому быстро заговорила, пытаясь высвободиться из чересчур тёплых объятий:

— Алила, ты безумно красивая, и милая, и весёлая…

— Но я из проклятого рода, и поэтому тебе лучше со мной не связываться, — завершила она и отпустила меня.

— Нет! — горячо возразила я. — Просто ты — женщина!